Прогнозы Парацельса и их толкования не так-то просто читать. Надо знать, например, что Львом он называл папу римского, а Гиперборея – это древняя загадочная страна Севера, которую кое-кто из наших соотечественников отождествляет с Россией. В Интернете встречаются упоминания о прогнозах Парацельса по отношению к России. Великий провидец будто бы предсказал, что Московия возвысится над всеми странами. Ее жители познают и сильный упадок, и грандиозный расцвет. «В этой стране гиперборейцев, о которой никто никогда не думал, что там может случиться что-то великое, воссияет Божественный Свет… и его увидят все жители Земли». По словам Парацельса, золотой век для русских наступит через 500 лет после его смерти, то есть в 2041 году и будет продолжаться до 2091 года.
Прогноз золотого века мог бы порадовать и ободрить российских читателей. Не хотелось бы огорчать их тем, что все это основано на рассуждениях американских оккультистов. А те ссылаются на книгу Парацельса «Оракул» – но таковой нет в академическом собрании его сочинений. Проходят века, а легендам о Парацельсе не видно конца, и это побуждает задуматься о необходимости реальной оценки его деятельности.
Сочинения Теофраста с предсказаниями будущего печатались и покупались, в то время как его главные медицинские труды оставались для современников неизвестными. Астрологические пророчества всегда интересовали людей и в то время были для врачей обычным способом заработка. Оправдывались ли эти прогнозы?
В 1523 году придворный врач императора Георг Танштедтер напророчил, что в следующем году Вена погибнет. В городе началась паника, люди бросали свои вещи и спасались бегством. А когда ни конца света, ни наводнения не случилось, тот же доктор на следующий год предсказал, что в Вене ничего плохого не произойдет. За это жители приносили ему цветы и подарки – он стал всеобщим любимцем. Прославленный Нострадамус, или Мишель де Нотрдам, тоже был врачом, но вошел в историю как знаменитый предсказатель. Парацельс не снискал такой славы пророка. Его прогнозы все же свидетельствуют о том, что он руководствовался не только расположением звезд, а умел анализировать развитие событий и деятельность их главных участников, определять направление изменений в будущем.
Вернемся к пребыванию Теофраста в Санкт-Галлене в 1531 году. Когда он появился в городе, бургомистр Кристиан Штудер был старше 70 лет, несколько месяцев прикован к постели и смертельно болен. Наши современники, избалованные успехами медицины, привыкли от многих недугов избавляться быстро. А в те давние времена люди страдали даже самыми простыми болезнями долго и на смертном одре могли находиться месяцами или годами. Штудер нуждался в личном враче. Обязанности бургомистра временно исполнял авторитетный городской врач Иоахим фон Ватт (Вадиан), и, казалось бы, Штудер должен обратиться именно к нему. Однако Штудер и Вадиан были очень разными людьми и не питали друг к другу симпатии. Вадиан после ухода Штудера избирался на пост бургомистра каждые три года, вплоть до самой смерти. Штудер был когда-то простым солдатом в армии французского короля, человеком простым и практичным, а Вадиан – известным ученым, реформатом и поэтом. Остальные врачи и лекари в городе не имели ни опыта, ни репутации, чтобы им можно было доверить лечение главы города.
Выход нашелся – купец Бартоломеус Шовингер, женатый на дочери Штудера, предложил тестю пригласить на эту роль известного врача и своего приятеля, с которым он занимался химическими опытами, – доктора Теофраста. Тот поселился в доме Штудера и ежедневно следил за его здоровьем. Организм больного был уже настолько изношен, что доктору оставалось лишь поддерживать его и избавлять от лишних страданий. Уход пациента из жизни нужно было сделать спокойным и безболезненным. Доктор справлялся с этой задачей и прожил в доме больного в Санкт-Галлене больше семи месяцев – до тех пор, пока пациент не умер. Все это время Теофрасту был предоставлен необычный для него домашний уют. Жена Штудера Елена была прекрасной хозяйкой. Семья бургомистра жила дружно и богато. Других больных у Теофраста было мало: его право заниматься в городе врачебной практикой было ограничено.
Наверное, доктор в таких условиях прекрасно отдохнул? Ах, если бы! Близко знавшие его люди рассказывали, что и в Санкт-Галлене Теофраст работал очень интенсивно и спал лишь несколько часов в сутки. Он сваливался на кровать и засыпал, как убитый. Чем же он больше всего занимался? В Санкт-Галлене активность Парацельса cнова достигла вершины – после Базеля это был второй период подъема в его жизни и творчестве. Здесь он закончил свои самые главные, капитальные медицинские сочинения. В отличие от Базеля здесь он не мог позволить себе нанять кого-то и диктовать, так что писать эти объемистые многотомные труды ему пришлось самому.
В результате появились два начатых раньше труда. «Парагранум» был посвящен основам врачебного искусства, а «Опус Парамирум» – философии медицины. В последнем речь шла о трех элементах, из которых состоит весь материальный мир. К ним Теофраст добавил новый труд «Парамирум» из нескольких томов. В этих сочинениях сведения о медицине, как и прежде, сочетались с космологией, магией и политикой.
Голова автора этих трактатов всегда была полна планов, а походная сумка – заметок для новых книг. Странствуя, Теофраст вел записи для своих сочинений о медицине, природе и Вселенной. Будучи холериком, фанатиком и одержимым трудоголиком, он захлебывался от всего, что видел, от потока фактов и идей, которые он пытался как можно быстрее перенести на бумагу. Поэтому он не перечитывал своих рукописей, не редактировал их, а полностью доверял это издателям. Его всегда ждала новая работа – не мог же он терять на это время! В результате случалось, что при издании из рукописи исчезала сотня страниц или, что еще хуже, в тексте возникали поразительные нелепости. Его приятель и почитатель, купец Шовингер утверждал впоследствии, что в книгах Теофраста можно было найти такие места, которые автор сам не понимал и читал с большим удивлением.
Толстенные трактаты Парацельса совсем не похожи на современные научные труды. В них редко можно встретить факты и доказательства. Они адресованы не ученым, критически анализирующим новые факты, а ученикам, с открытым ртом внимающим учителю. Его сочинения многословны, и алмазные зерна в них приходится отделять от тонн пустой породы. Ведь это написано полтысячи лет тому назад! Непонятные места встречаются еще и потому, что большинство сочинений опубликовано после смерти автора, а некоторые, возможно, написаны вовсе не им. Во все времена находились желающие просвещать читателей от имени знаменитого доктора.
Несмотря на все это, труды Парацельса, завершенные в Санкт-Галлене, сыграли важнейшую роль в истории медицины. В них сформулированы его главные мысли, которые у него в голове давно сложились и которыми он делился со студентами в Базеле. В последнем сочинении «Парамирум» речь шла о возникновении и развитии болезней. В нем Теофраст назвал пять основных причин болезней, определяющих их тип: Ens astrale (влияние звезд, атмосферы и климата), Ens Veneni (влияние шлаков, ядов и заражения), Ens Naturale (болезни, связанные с нарушением естественных функций организма, например, от вредных привычек), Ens Spirituale (причины психологического характера) и Ens Dei (непосредственное влияние Бога). Любопытно, что последнему типу болезней он почти не уделил внимания. Похоже, что Теофраст упомянул его только в качестве уступки церковникам.
Наиболее интересными и новыми были соображения Парацельса об Ens Veneni. Согласно ему, яды есть всюду вокруг нас: «Воздух, который мы вдыхаем, не без яда, и это сильно влияет на нас. В нашей пище, например, в мясе содержатся яды, но все хорошее усваивается, а вредное обезвреживается и выводится». Ядами Парацельс называл ядовитые химические вещества или зловредные испарения, «миазмы». Есть и такие вещества, которые могут стать ядовитыми в организме человека. Там происходят химические процессы, подобные тем, которые наблюдают алхимики в своей лаборатории. Бог дал нам для регулирования этих процессов «внутреннего алхимика», как и другим животным. Он занимается перевариванием, разделением веществ и обезвреживанием ядов в организме. То, что могут усваивать одни животные, не могут другие.
Умеренный избыток ядов может обезвреживаться в печени. Если проходы для удаления шлаков засоряются, блокируются камнями, или если механизм обезвреживания нарушен, то человек заболевает. Парацельсу в лаборатории не раз доводилось обезвреживать яды. Например, он умел превращать ядовитый оксид мышьяка (III) в нетоксичный арсенат калия. Таким образом, с Парацельса началось понимание того, что процессы, происходящие в здоровом и больном организме, являются химическими.
Парацельс особенно успешно лечил болезни пищеварения и был знатоком диет. Он отмечал, что человек больше подвержен болезням, чем животные. Последние живут в согласии с законами природы, они отказываются есть и пить то, что им вредно. А люди в этом отношении часто идут против природы.
Соответственно пяти причинам болезней Парацельс описывал пять способов искусства их исцеления и пять типов врачей. Например, аллопаты лечат методом компенсации того, чего больному недостает: простуду прогреванием, похудение обильным питанием и т. д. Гомеопаты же лечат подобное подобным. Есть врачи, которые лечат травами или лекарствами, а есть и такие, которые умеют внушить больному веру в выздоровление. Этой вере Теофраст придавал большое значение. Он ссылался на Священное Писание, в котором сказано, что вера может сдвигать горы. Главная идея его рассуждений заключалась в том, что ни один из способов лечения нельзя признать единственным, исключающим другие.
Один из томов «Парамирума» был посвящен женским болезням, сущности женщин, их проблемам в обществе и особенностям их лечения. Теофрасту не раз доводилось лечить монахинь, и их образ жизни удивлял его – разве для женщин могут быть полезными безбрачие и воздержание? Такую жизнь доктор находил подобающей только мужчинам, призванных к врачебному и апостольскому служению. Будучи убежденным холостяком, Теофраст не раз говорил, что женатые мужчины могут рассчитывать на более долгую жизнь. В его рассуждениях о женщинах не было места представлению о превосходстве мужского пола, которое было в то время общепринятым.