Макар подумал, что случись в своё время с его Катей такая беда, как неизлечимая болезнь, он тоже забыл бы и о еде и о сне. И, возможно, стал бы похож на сумасшедшего, а всё потому, что ни за что на свете не опустил бы руки и непрерывно искал бы способ побороть болезнь. Валерия внушала ему уважение.
– Она выяснила, что кукушки прилетают из другого слоя, – вздохнула Рита. – Существуют какие-то тоннели, через которые они сюда проникают. Впрочем, Валерия это не то что бы выяснила, а скорее предположила. Но, как ты понимаешь, в её состоянии любое предположение превращалось в абсолютную уверенность. Хотя, если честно, эта уверенность и мне передалась. Кажется логичным, что кукушки и паразиты не из этого слоя. Они ведь появляются откуда-то. Нет – и вот они. Иногда мне кажется, что влияние паразитов на людей, это часть какого-то вселенского плана. Ну, знаешь, для уравновешивания плохого и хорошего. Валерия назвала бы это чушью, – Рита коротко рассмеялась. – Может, это и есть чушь. Неважно. Я отвлеклась. Словом, Валерия внушила себе, что кукушки появляются из каких-то тоннелей, отправилась их искать и больше я её не видела. Больше всего жалею, что не напросилась пойти с ней. Возможно, тогда всё было бы иначе. Хотя… у меня почти не было шансов напроситься.
– Ты винишь себя в её исчезновении? – Макар тут же пожалел, что задал этот слишком уж личный вопрос.
Однако Рита не смутилась.
– Виню ли я себя? Пожалуй, да. Мне сейчас кажется, что я недостаточно её поддерживала, хотя не очень понимаю, каким образом я могла ещё что-то сделать. Валерия была сложным человеком и в личном плане держала меня на расстоянии.
Очередная стайка головастиков пересекла дорогу и скрылась в разрисованном доме. Возле цветочного магазина заворочался во сне пугало. Макар поймал себя на мысли, что вид этих монстров больше не вызывал у него благоговейный трепет.
А вот то, что он увидел впереди, посреди шоссе, заставило его содрогнуться. Это был сгусток мглы размером с грузовик, и от него веяло чем-то кошмарным. Макару казалось, что он глядит на воплощение страшных снов, ему мерещилось, что из этого чёрного тумана вот-вот выберется то, что сведёт с ума в мгновение ока. Он и сам не понимал, почему вид этого сгустка на него так влияет. Словно в подсознании таилось чёткое понимание, что штука эта невероятно опасная, будто он уже имел с ней дело в какой-то другой, забытой жизни.
– Что за хрень? – выдавил он, неосознанно втянув голову в плечи.
– Это то, что нам нужно обойти, – ответила Рита. – Я толком не знаю, что это такое, но в нашем слое, в этом самом месте, часто происходят дорожные аварии. Таких червоточин в городе пять штук, и они только выглядят, как туман, а на самом деле их никаким ветром не развеять. Думаю, червоточины были задолго до постройки города. К ним даже Валерия никогда не приближалась, хотя, как я и говорила, она всюду нос совала.
– Надо быть полным кретином, чтобы к этой хрени приблизиться, – пробормотал Макар. – И, чёрт возьми, она ведь на дорожном переходе. Я дорогу в этом месте раз сто переходил.
– И ничего такого не ощущал?
– Да разве я сейчас упомню?
– А я специально проверяла, – Рита произнесла эти слова с гордостью. – Специально в нашем слое несколько раз подряд по этому переходу прошла и… не знаю, голова вроде бы немножко закружилась, но это могло быть самовнушение. А так, ничего особенного. Наверное, в нашем слое эти штуки действуют лишь временами. Они дремлют, как какие-нибудь звери, а потом пробуждаются и кусают.
– А что будет, если туда что-нибудь кинуть? – осведомился Макар.
Рита засмеялась.
– Ты прям как я! Серьёзно! Я когда впервые увидела червоточину, задала Валерии тот же вопрос.
Она отыскала возле бордюра камешек и швырнула его в чёрный туман. Камешек просто исчез, и было слышно, как он стукнулся об асфальт.
– Видишь? Ничего особенного.
Лыба тоже швырнул камень в червоточину, и этот поступок его обрадовал, он ощерился и подбросил над головой ворох листьев.
– Дурной пример заразителен, – фыркнула Рита. – Странно как-то, да? Во всё непонятное и пугающее почему-то всегда хочется чем-нибудь кинуть. Это, должно быть, ещё со времён пещерный людей в нас зародилось.
Они снова тронулись в путь, обойдя чёрный туман.
– Мне Валерия рассказывала об одном старинном особняке за городом, – вспомнила Рита. – Представляешь, он стоит прямо на червоточине, причём, не на такой маленькой, как эта, а на огромной, примерно метров в двадцать в диаметре. Я в интернете читала историю этого особняка. Ужас! Чего там только не творилось. Убийства, самоубийства, несчастные случаи. Особняк вот уж как сорок лет заброшен, а всякие нехорошие вещи всё ещё случаются. Лет пять назад подростки там вечеринку устроили, перепились, обезумели и в итоге – три трупа. А потом был случай с маньяком. Он в одной из комнат особняка пыточную камеру обустроил, людей там истязал. Словом, это настоящий дом кошмаров, и всё из-за поганой червоточины.
Макару было невероятно интересно всё, о чём рассказывала Рита. Ему казалось, что она вот так, запросто, открывает великие тайны. Впрочем, так ведь и было. Некоторые ответы на вопросы, которыми задаются учёные и обыватели, можно найти лишь здесь, в нижнем слое. Однако эти ответы – тайна за семью печатями. И Макару хотелось, чтобы эти секреты и дальше оставались недоступными для всех. Но только не для него.
– Так что, если в следующий раз будешь смотреть ужастик про какой-нибудь кошмарный дом, – заключила Рита, – ты уже будешь знать, в чём причина кошмара.
Минут через двадцать Либа засуетился, возбуждённо указал на здание школы.
– Там! Там Гейси! Чую Гейси! Убьём Гейси!
– Конечно, убьём, – подтвердила Рита, внезапно став суровой. – Ненавижу, когда эти твари селятся в школах, детских садиках, домах престарелых. Скорее всего, Гейси засел в учительской, – она взглянула на Макара. – Предупреждаю, нелегко придётся.
– В чём опасность? – он уже представлял, как врежет битой по паразиту.
– Пойдём, внутри расскажу.
Они пересекли школьный двор, вошли в здание. Макар представил, что прямо сейчас, в этот самый момент, в классах сидят дети, учителя ведут уроки, какой-нибудь двоечник с тоской глядит в окно, за которым моросит дождик, и ждёт-не дождётся, когда же, наконец, прозвенит звонок, чтобы покурить с дружбанами в туалете. Охранник скучает на своём посту, зевает учительница, задавшая ученикам контрольную работу. Обычная школьная жизнь, какой она заполнилась Макару. Странно было сознавать, что эта жизнь там, а он здесь, причём в то же самое время. Ощущение раздвоенности. Будто частичка его самого всё ещё находилась в верхнем слое. Это ощущение было и до того, как они с Ритой и головастиком вошли в здание, но именно в школе оно обострилось.
С хмурым видом Лыба целеустремлённо вёл их по коридорам. Звук шагов отдавался гулким эхом, на голых стенах отпечатывались прямоугольники солнечного света.
Поднялись на второй этаж. Головастик поморщился, указал в конец коридора и как-то уж совсем презрительно прохрипел:
– Там Гейси!
– Чудненько, – Рита сняла рюкзак. – Значит так, Макар, сейчас слушай меня внимательно! Гейси сподручней вдвоём уничтожать, так что, если ещё не передумал, будем действовать вместе.
– Я не передумал, – слегка разозлился Макар. – И больше не произноси эти слова, хорошо?
– Ладушки. Как скажешь, – она вынула из рюкзака пол-литровый флакон с жидкостью для розжига огня и пакет с палочками с ватными наконечниками. Одну палочку вытащила из пакета и отдала Макару. – Вот, это мы потом подожжём, и будет что-то вроде мини факела. Действовать будем так: я разрушаю панцирь, потом быстро поливаю паразита горючей жидкостью, а ты поджигаешь. Нужно действовать быстро, Гейси мигом в себя приходит и может даже напасть.
– А бита? – удивился Макар.
– Бита в этом случае бесполезна. Гейси, как резиновый, надо раз сто ударить, чтобы его убить, а времени в обрез. Зато он отлично горит. И ещё кое-что очень важное! – Рита выставила перед собой указательный палец. – Аура у Гейси опасная! Как только войдём в её пределы, будь готов к «атаке на сознание», как это называла Валерия.
– В смысле?
– В смысле – галлюцинации, зрительные и слуховые.
– Ого! – опешил Макар.
– Вот именно, «ого», и ещё какое «ого»! Ты будешь видеть всякую мерзость, но главное, не забывай ни на секунду, что всё это не по-настоящему. И я, кстати, предупреждала, что паразит этот опасный. Один из самых опасных.
Слова Риты не только не снизили градус решительности, наоборот, даже взбодрили. Макар теперь расценивал предстоящую встречу с Гейси, как испытание для самого себя. Он положил рядом с рюкзаком биту и произнёс:
– Я не подведу. Подожгу тварь в нужное время.
Рита поглядела на него с прищуром.
– Посмотрим.
Ему показалось, что этим «посмотрим», она его поддразнивала. Он даже слегка усомнился, что паразит Гейси опасный. Может, она просто дурачится? Зайдут они в комнату, а там и нет ничего…
Развить эту мысль он не успел, так как Рита устремилась вперёд по коридору, и ему пришлось её догонять. Головастик остался топтаться возле рюкзака и биты. Он бормотал сердито:
– Убить Гейси. Убить, убить…
За несколько шагов до дверного проёма, ведущего, предположительно, в учительскую, Рита предупредила:
– Границы ауры начинаются, приготовься!
Перед глазами Макара потемнело. Точнее, всё вокруг стало сумеречным, словно солнечный день внезапно сменился пасмурным вечером. Откуда-то донёсся истеричный смех, похожий на карканье вороны.
Вошли в дверной проём. Макар взглянул на Риту и едва сдержался, чтобы не ринуться обратно в коридор. С гулко бьющимся сердцем и застывшем в горле воплем, он глядел на какого-то демона со свиным рылом, сморщенной кожей и выпученными красными глазами. Из пасти монстра под большим напором текла серая пенистая слюна.
– Это всё не по-настоящему! – словно бы из другой вселенной донёсся голос Риты.