своей квартиры и делая глубокие вдохи и затяжные выдохи, после чего натянул капюшон толстовки, сунул руки в карманы куртки и быстро зашагал по тротуару, напряжённо всматриваясь в тёмные участки ночного города, словно ожидая очередного нападения.
До дома Риты добрался минут за десять – большую часть пути бежал. Запыхавшись, поднялся на третий этаж, нажал кнопку звонка.
– Проходи, – деловито сказала Рита, открыв дверь. – Быстро ты. Молодец. А я тут вся как на иголках. Места себе не нахожу.
Он переступил порог и удивился, увидев, что часть коридора была заставлена большими картонными коробками.
– Это для безопасности, – объяснила Рита, сделав неопределённый жест рукой. – Я немного подстраховалась. Но этого мало, нужно ещё.
Макар снял ботинки, куртку, прошёл в гостиную, положил сумку возле кресла. Часть комнаты тоже была заставлена коробками. А на диване они лежали в сложенной виде. Целая стопка.
– Я не понимаю, – признался Макар, с недоумением оглядывая комнату.
– Всё просто, – заявила Рита, усевшись на диван. Она взяла сложенную коробку и принялась её разворачивать. – Из нижнего слоя никто не сможет проникнуть, если есть какое-то препятствие. Любой более-менее крупный предмет. Да хоть воздушный шарик. Переход невозможен, если что-то мешает перейти. Два предмета не могут находиться в одном и том же месте одновременно, понимаешь?
Макар потёр лоб.
– Да вроде бы.
Рита сноровисто скрепила углы коробки скотчем.
– Сейчас расставлю коробки по всей квартире, и никто сюда не проникнет. Если кто-то и появился из нижнего слоя, то не ближе, чем на лестничной площадке, а там уже дверь. К нам подобраться так просто не получится. Я эти коробки ещё три года назад заготовила, когда у меня паранойя была. Мне тогда постоянно мерещилось, что какое-нибудь чудовище проникнет в мою квартиру их нижнего слоя. Особенно по ночам страшно было. Паранойя прошла, а коробки я не выбросила, как знала, что пригодятся. Правда смотрю сейчас и, кажется, что маловато их, потом нужно будет ещё достать.
Рита бросила разложенную коробку к стенке, одобрительно кивнула, словно представив, как неизвестный злоумышленник напарывается на преграду, и принялась разворачивать следующую коробку.
– А теперь, Макар, конкретно расскажи, что случилось, – потребовала она. – Я гляжу, этот монстр в шляпе тебя слегка поранил.
Макару понравилось это «слегка». Ему не хотелось, чтобы Рита охала и ахала по поводу царапины на щеке, как ни в меру заботливая девчонка. Она сохраняла хладнокровие, видимо, выработанное за годы охоты на паразитов, и он поставил ей за это огромный плюс. И коробки эти… не растерялась ведь, когда он ей позвонил, не запаниковала, а сразу же взялась за дело.
– Пустяки, царапина, – Макар уселся в кресло, перегнулся через подлокотник, вынул из сумки коготь и продемонстрировал его Рите. – Вот. Неслабо, да? Если бы я вовремя не проснулся, монстр меня вот этим прирезал бы. Ещё пару секунд и я… В общем, повезло. Проснулся и мгновенно сориентировался. Хорошо, что телевизор работал, и я увидел силуэт надо мной. В темноте мне было бы кранты. Сориентировался я, значит, и навалял этому уроду. Я ему несколько раз трубой заехал, по голове, по шее.
– Трубой? – вскинула брови Рита.
– Ну да, я вчера вечером подходящую трубу нашёл. У меня ведь нет биты, как у тебя. Я этого урода бил изо всех сил, а он всё не вырубался. И прыгал как… блоха. Он вообще был, как какое-то насекомое, звуки странные издавал. Я ему трубой по руке вдарил, коготь обломал, и только тогда он сбежал, в окно прыгнул. Кажется, он сильно покалечился, четвёртый этаж всё-таки. Да и упал на забор палисадника. А потом исчез, но перед этим у него запястья синим светом вспыхнули. Думаю, урод в нижний слой переместился.
Рита задумчиво глядела в пол перед собой, забыв про неразложенную до конца коробку.
– Запястья синим светом вспыхнули. Это странно. У нас с тобой отметины красным светом загораются, – произнесла она чуть дрожащим голосом. – Всё это связано с Бу-Ка, я уверена. Появился Бу-Ка и через какое-то время появился монстр в шляпе. Это не совпадение, нет. Вот только почему он хотел тебя убить?
– Может, он как-то узнал, что мы собираемся уничтожить Бу-Ка? – предположил Макар, проведя пальцем по острой кромке когтя. – Узнал и захотел нас остановить. Начал с меня.
– Это похоже на правду, – согласилась Рита, продолжив заниматься коробкой. – Если так, то могут появиться и другие убийцы. Кто знает, сколько их вообще? А это значит…
– Это значит, что у нас мало времени, – закончил за неё Макар. – Мы должны уничтожить паразита, как можно скорее. И пожалуйста, не говори, что я ещё не готов, что мне нужны дни для привыкания к нижнему слою. Привыкну по ходу дела. У нас слишком хреновая ситуация, чтобы ждать. Пока мы этого Бу-Ка не грохнем, мне постоянно будет мерещиться, что рядом может неожиданно появиться убийца. А если появится, я не уверен, что на этот раз реакция меня не подведёт. А ночью как быть? Спать с открытыми глазами, что ли? Коробки, конечно, это хорошо, но они всего лишь замедлят, а не остановят таких вот прыгунов в шляпах, – он постучал пальцем по когтю. – Нам нужно действовать.
Рита поглядела на него печально.
– Это я втянула тебя в эту поганую историю.
– Брось! – резко отреагировал Макар. – Никуда ты меня не втягивала. Вот, честное слово, не ожидал от тебя такое услышать! Я сам втянулся и нисколько об этом не жалею. Да, я не в восторге от того, что какой-то урод хотел меня убить, но я с ним справился! Ещё и трофей заполучил. У меня теперь новая жизнь и всё благодаря тебе. Опасная жизнь, странная, но она лучше той, что у меня была. Так что больше не говори, что ты куда-то там меня втянула, – он усмехнулся и добавил: – Ладушки?
Рита глядела на него с благодарностью, словно он только что произнёс именно те самые слова, что она очень желала услышать.
– Ладушки, – был её ответ.
Макар вдруг осознал, что ему страшно, но не за себя, а за Риту. Что если бы сначала не к нему, а к ней заявился монстр в шляпе? Она, конечно, девушка отважная, тут нет никаких сомнений, но с чудовищным убийцей вряд ли справилась бы. Макар представил себе, что Рита лежит на полу, в груди, в области сердца – кровавая рана, глаза остекленели. Жутко стало от нарисованной воображением картины, даже в голове слегка помутнело. Он просто не мог потерять Риту. После Кати она была первым и единственным человеком, который вызвал в нём тёплые чувства. Если её не станет, он снова превратится в унылое дерьмо, день за днём пожирающее одну и ту же пищу, пролёживающее бока на диване и смотрящее на всё пустым взглядом пофигиста. Рита была для него врачевательницей, которая только начала своё лечение. Но самое главное, она, чёрт возьми, ему просто нравилась, и эта чистая, ничем не запятнанная симпатия, походила на яркий свет маяка в холодном мраке. Макар не сомневался: в будущем и, скорее всего в ближайшем, их обоих ждёт много чего странного и опасного, и Рита уж точно не станет прятаться и опускать руки. Вероятней всего, она даже станет лезть на рожон и повлиять на неё вряд ли получится. Но он будет рядом. Всё сделает, чтобы её защитить.
Рита поднялась, поставила коробку возле дивана.
– Утром пойдём за ядовитой слизью, – объявила она. – А ещё… нужно будет позвонить тётушкам Вадика, что-то тревожно мне за него, душа не на месте. Часиков в восемь позвоню.
Она произнесла это настолько участливо, что тревога за Вадика передалась и Макару. Он уже собирался произнести обнадёживающие слова, чтобы успокоить скорее себя, чем Риту, но передумал, решив, что эти слова сейчас прозвучат нелепо и натужно.
Рита тяжело вздохнула.
– Пойду-ка я чайник поставлю. Попьём чаю и… нужно будет всё-таки немного поспать. Завтра день будет трудный. По очереди придётся спать. Я, конечно, на коробки надеюсь, но маловато их, нужно быть начеку.
Пробравшись между коробками, она прошла на кухню. Макар рассудил, что уже не сможет сегодня уснуть. Ну и ничего, пару часов поспал и этого достаточно, а Рита пускай отдыхает.
Они попили чай с печеньем, затем вместе развернули ещё несколько оставшихся коробок, разместив их на кухне и в прихожей. Около трёх часов ночи Рита заснула на диване, но перед этим настойчиво потребовала, чтобы Макар разбудил её через полтора часа. Но он, хоть и зная, что она позже будет его упрекать, не стал тревожить её сон.
Он сидел в кресле с обрезком трубы в руках и представлял себе мир, в который уходят мёртвые. Воображение рисовало светлое пространство, в котором парят огромные острова с сияющими городами, искрящимися озёрами и изумрудными лесами. Сказочно, волшебно. Самый верхний слой мироздания. По лесам бродят прекрасные существа, в глазах которых отражаются тайны вселенной, а в городах – люди в белых одеждах, и среди них Катя. Сегодня ночью она почувствовала, что её мужу грозит опасность, взмыла над городом на призрачных крыльях как ангел и устремилась сквозь множество слоёв, чтобы попасть в его сон и предупредить. Успела вовремя, спасла и вернулась в вечный сияющий город. Макару очень хотелось верить, что всё примерно так и было, хотя сотворённая фантазия картина выглядела слишком уж слащаво, будто обложка брошюры какой-нибудь религиозной секты эксплуатирующей темы «свет», «добро» и «любовь».
В пять утра, услышав какой-то подозрительный звук, Макар насторожился, крепко сжал трубу… но это всего лишь холодильник на кухне затарахтел. Ложная тревога.
Расслабившись, он задался вопросом, как выглядит самый нижний слой. Почему-то ему представились озёра с кипящей ртутью, потоки лавы, красное, будто кровавое, небо, кружащиеся в плотном дрожащем воздухе чешуйки пепла.
Макар поморщился. Не понравился ему этот образ. Хрень какая-то. Классический ад, не хватает только чертей и раскалённых сковородок, на которых жарятся грешники. Что-то подсказывало, что самый нижний слой настолько безумный, что его просто невозможно вообразить, и если взглянуть на него хотя бы одним глазком, мельком, то рассудок расколется на мелкие осколки и их потом не склеят даже самые именитые психиатры и никакие лекарства не помогут. Быть может, некоторые безнадёжные пациенты психиатрических клиник однажды заглянули каким-то образом в самый нижний слой и в итоге превратились в «овощи».