и: «Пусть всё будет в порядке… пусть всё будет в порядке…»
Рита медленно, как в тягучем сне, положила трубку, потом упёрлась ладонями в стенку, склонив голову и глядя в пол перед собой невидящим взглядом. Макар подумал, что она сейчас разрыдается и поймал себя на мысли, что ему не хочется этого видеть. Появилось жгучее желание отвернуться, зажмуриться, лишь бы не смотреть, как Рита страдает.
Но она не разрыдалась. Отстранилась от стены, сжала кулаки и выдавила:
– Вадика убили. Вчера вечером.
Макар заметил в её глазах боль и назревающую злость, и рассудил, что она не из тех, кого горе заставляет раскисать и впадать в истерику. Вероятно, рассудок Риты сейчас заволакивала тёмная хмарь скорби, но на её фоне горела ненависть к убийце. Макар и сам в данный момент испытывал те же чувства.
Рита села на пуфик возле тумбочки с телефоном, сцепила пальцы на коленях.
– Это всё Бу-Ка. Всё из-за него. Тот урод в шляпе, наверное, ему служит. Я могу понять, за что он хотел тебя убить, ты теперь охотник, но зачем Вадика убивать? Вадик был безобидный, он не представлял никакой угрозы для паразита.
– Он поставил мне на руку отметку. Из-за этого его убили, – произнёс Макар, нисколько не сомневаясь в своём выводе. – Думаю, это было наказание. Позавчера Вадик поставил мне отметину на руку, а вчера его убили. Это не может быть совпадением, я в такое не верю.
Рита кивнула.
– Ты прав, Макар. Не совпадение. И мне ещё сильнее хочется прикончить Бу-Ка. Просто невыносимо хочется. Теперь это личное, – она вздохнула. – Бедные тётушки Вадика… Даже не представляю, как они всё это переживут. Он для них был смыслом жизни. Мне бы сейчас к ним поехать, поддержать хоть как-то, но… у нас с тобой много дел. Не станем менять планы, это только на руку Бу-Ка.
Рита поднялась с пуфика, направилась на кухню, но вдруг застыла, её глаза округлились.
– Капитан! – резко сказала она. – Нужно ему позвонить, возможно, и ему грозит опасность. Помнишь, я тебе про него рассказывала? Старик с кувалдой. Он тоже паразитов убивает.
Она прошла в комнату, пнув ногой картонную коробку, взяла сотовый телефон со стола, отыскала нужный номер и позвонила. Какое-то время Рита стояла, приложив телефон к уху и вглядываясь в серое утро за окном, потом поморщилась, безвольно опустила руку.
– Абонент временно недоступен или находиться вне зоны действия… – в её голосе прозвучали нотки горечи. – И что теперь делать? Капитана нужно предупредить, но я понятия не имею, где он живёт. Знаю лишь, что у него особняк где-то за городом.
– Можно через интернет отыскать адрес, – подал идею Макар. – Это, кажется, не сложно, нужно только имя и фамилию знать.
Рита развела руками, фыркнула.
– С этим проблема. Я не знаю ни имени его, ни фамилии. Только прозвище. Я ведь с ним лишь однажды общалась и, если честно, надеялась, что больше общаться не буду. Вредный старикан. Но предупредить его нужно, – она встрепенулась. – Ладно, позже ещё попробую позвонить. А сейчас пойдём завтракать. Аппетита уже никакого, но нам нужны силы. Скорбеть потом будем.
Увидев блеск в её глазах, Макар рассудил, что она, быть может, в чём-то и безответственная, но в чём ей точно не откажешь, так это в целеустремлённости схожей с фанатизмом, в умении не сдаваться. Многих серьёзно подкосило бы известие о смерти близкого человека, но Риту эта страшная новость мобилизовала, обострила, как лезвие ножа. Теперь этой девушкой движет месть – мощнейший стимул, способный горы своротить. Вот только, опасался Макар, Рита может забыть об осторожности. Так что ему самому нужно быть постоянно собранным и внимательным за двоих.
За завтраком Рита сообщила, что первым делом надо наведаться в лабораторию Валерии, чтобы забрать контейнер, в который они поместят ядовитую слизь, и резиновые перчатки. А потом можно уже и за город отправиться, на такси.
– Куда именно? – поинтересовался Макар.
– В одну заброшенную деревушку, – ответила она. – Это примерно километрах в двадцати от города.
– Я, кажется, знаю, о какой деревне ты говоришь. Поблизости только одна такая. Не помню, правда, названия.
Рита глотнула чаю.
– Она называется Хрякино. Мерзкое название. Место это очень плохое, не удивительно, что именно там образовалась ядовитая слизь. И кстати, нам её ещё нужно будет отыскать. Валерия не упоминала, где именно в деревне она её нашла, а я не спрашивала, даже предположить не могла, что это в будущем понадобится.
– Нечего, отыщем, – без всяких сомнений сказал Макар. Он подумал, что деревня всё-таки не дремучий лес с буреломами и оврагами, долго шляться не придётся, чтобы отыскать ядовитую гадость. Валерия нашла и они найдут. Лучше, разумеется, это сделать засветло, но времени до вечера ещё полно.
После завтрака они налили в термос Макара чай, положили в его сумку пакет с бутербродами, оделись, очистили от коробок участок посреди комнаты и переместились в нижний слой. Очутившись в комнате с голыми кирпичными стенами, Макар поймал себя на мысли, что на этот раз переход для него прошёл даже как-то обыденно, без волнения, словно зашёл в автобус на одной остановке, а вышел на другой. Порой и суток хватает, чтобы некоторые чудесные вещи перестали изумлять, при этом они не становятся менее интересными.
– Мне бы самому научиться совершать переходы, – посетовал он, – без твоей помощи.
– Опасаешься, что со мной что-нибудь случится, и ты здесь застрянешь? – холодно сказала Рита и тут же смутилась. – Прости, говорить такое было подло с моей стороны.
Макар не обиделся. К тому же он понимал, что она сейчас ожесточена.
– Ничего, проехали.
– Но ты ведь действительно можешь здесь застрять, если со мной что-то случится, – голос Риты теперь звучал мягко и слегка виновато.
– Ничего с тобой не случится.
– Не спорь, Макар, я, в конце концов, не бессмертная. Но, боюсь, ты в ближайшее время совершать переходы не сможешь научиться. Это как-то само приходит. Я когда-то и так и эдак пыталась, но ничего не получалось. А потом вдруг – р-раз! – и получилось. Словно в голове какой-то переключатель щёлкнул, я даже толком не поняла, как это произошло. Как будто это умение ждало своего часа и дождалось. Но ты должен знать, как настраиваться. Это важно. Ты должен ощутить пульсацию в отметине на руке. Ты эту пульсацию сейчас не чувствуешь, но поверь, она есть. А ещё должен отчётливо представить, что ты уже на другой стороне. Представить и как бы втиснуть себя на ту сторону.
– Звучит вроде бы не сложно, – проворчал Макар.
Рита согласилась:
– Да, звучит не сложно. Но, как я и сказала, нужно время, чтобы научиться. Что-то внутри тебя должно измениться, перенастроиться. Когда покончим с Бу-Ка, будем с тобой тренироваться, учиться настраиваться.
Она повязала на голову чёрную бандану, взяла биту, и они покинули квартиру.
Нынешнее утро нижнего слоя выдалось хмурым и ветреным. Шелестела листва, небо затягивала однообразная серая пелена, не дающая солнечным лучам ни единого шанса пробиться к безлюдному холодному городу. Колючие шары светляки парили как-то сонно, почти вплотную к домам, словно намереваясь, ни теряя ни секунды, нырнуть в оконные проёмы, если вдруг начнётся дождь.
Макару всё вокруг казалось неприветливым, таящим угрозу. Он глядел на здания, и они ему представлялись колумбариями с тёмными нишами для урн с прахом. Не только унылая погода, но и смерть Вадика заставляла его всё видеть в мрачном свете. А ещё была какая-то детская наивная обида, словно светлая яркая картинка, которой он любовался ещё вчера и которую считал вечной, вдруг выцвела, став скучной и тоскливой.
– Так хотелось, чтобы здесь сегодня было солнечно, – вздохнула Рита, и Макар понял, что она ощущает нынешнюю атмосферу нижнего слоя так же безрадостно, как он.
Плохо это. Очень плохо. День только начался, впереди много дел, а тут эта хандра внезапная. Нужно менять настрой. В подавленном состоянии можно кучу ошибок наделать.
– А по мне, так хорошая погода. Свежо, – сказал Макар бодро, нагло противореча собственным ощущениям и пытаясь, таким образом, эти самые ощущения изменить. – И ничего страшного, если дождик пойдёт. Не растаем.
После этих слов Рита приосанилась, словно показная бодрость Макара подействовала на неё как чистая родниковая вода на изнывающего от жажды.
– Не растаем, – повторила она уже без прежней грусти.
Едва они вышли со двора, как объявился Лыба. Он выпрыгнул из оконного проёма первого этажа пятиэтажного дома, подбежал к Макару и Рите, и растянул пасть в зубастой улыбке. Очевидно, на его настроение погода никак не влияла.
– Извини, Лыба, – развела руками Рита. – Забыла я сегодня чипсы захватить, не до того было. Но обещаю, в следующий раз я тебе две пачки принесу. Картофельные, со вкусом сыра, как ты любишь. И сухариков.
– Су-харики, – прохрипел головастик, мечтательно закатив глаза.
– Да, да, будут тебе сухарики.
Дальше они уже шли втроём. Глядя на неугомонного Лыбу, Макар осознал, что воспринимает теперь его как хорошего приятеля. А ещё он ощутил, что хандра проходит, словно зубастый человечек изгонял её одним своим видом.
Они обошли двух спящих пугал. Где-то прогрохотало – взорвался красный светляк. Лыба куда-то убежал и скоро догнал их, держа в лапе какую-то тёмно-синюю штуку размером со сливу.
– Кушай, – он протянул штуку Макару.
Тот опешил.
– В смысле, кушай? Нет, Лыба, я эту хнень есть не стану!
– Да ты попробуй, – усмехнулась Рита. – Это вкусно. Можно сказать, деликатес. Этот гриб на стволах деревьев растёт, но редко встречается. Его сырым можно есть.
– Гриб? Серьёзно?
– Кушай! – повторил Лыба настойчиво.
Головастик глядел на Макара, как ребёнок, самостоятельно смастеривший подарок и теперь мечтающий, чтобы его деяние оценили по достоинству. Макар решил, что Лыба обидится, если он не продегустирует этот «деликатес». Ну что ж, в конце концов, путешественникам, попавшим в какое-нибудь дикое племя, чтобы не обидеть аборигенов, приходилось «кушать» и не такое, например, пережёванные и перебродившие клубни батата или личинки насекомых.