Лариса Семёновна задрожала, подтянув к груди драное покрывало, плаксиво поглядела на окно.
– Рассказывайте! – потребовала Странница. – Я хочу знать, слоило ли мне вообще сюда приходить. Я женщина очень занятая, у меня каждая минута на счету и, как правило, в семейные разборки я не лезу. А прямо сейчас я должна бы ехать домой, потому что дел на сегодня никаких уже не планировала. Рассказывайте про вашего Витю, да поживее!
На морщинистом лице Ларисы Семёновны появилось выражение обиды, губы затряслись.
– Он племянник мой.
– Да слышала я это уже! – рассердилась Странница.
– Вы меня пугаете.
Странница потёрла переносицу, после короткого молчания, произнесла мягким тоном:
– Ладно, Лариса Семёновна, простите. Не хотела на вас голос повышать. Это всё от усталости. Рассказывайте.
– Мы с Леонидом Кузьмичом год назад Витю у нас прописали. Он так просил, так просил… И он такой был заботливый.
– Леонид Кузьмич, я так понимаю, это ваш муж? Где он?
– Умер полгода назад. Сердце.
– Ясно, – покачала головой Странница. – Витя его в могилу свёл. Так ведь?
Лариса Семёновна робко кивнула и тут же сжалась, словно ожидая наказания. Пропищала тоненьким голоском:
– Скажите, прошу вас, где Витя?
– Вам не нужно больше его бояться, – с чувством заверила Странница. – Скажите, почему он так над вами издевался?
Лариса Семёновна заплакала.
– Я не знаю, не знаю. Он ведь такой хороший был, а потом… Соседей всех запугал. Ко мне соседка Ирочка ходила, мы с ней чай пили, разговаривали, теперь не ходит. Он в полиции работает, его все боятся. Теперь боятся. А раньше вежливый был, улыбался всем. А как прописался у нас, так сразу изменился. Он меня никуда не пускает, даже на кухню. На двери замок поставил, чтобы я на кухню не ходила. А я кушать хочу. Он меня только хлебом кормит. Я просила, чтобы он меня в дом престарелых отдал, но нет, даже слышать не хочет. Ругается, бьёт.
– Похоже, вашему племяннику просто нравится над вами издеваться, – сделала вывод Странница. – Он садист. Да ещё и полицейский. Поганое сочетание. Хуже некуда. Ну а теперь, Лариса Семёновна, ответьте-ка мне на один вопрос: вы хотите, чтобы Витя сдох?
– Да что вы такое говорите! – старушка тяжело задышала, приложив ладонь к груди. – Как вы можете о таком спрашивать?! Он ведь племянник мой!
Какое-то время Странница смотрела на неё с недоумением, потом хмыкнула.
– То есть, я правильно вас понимаю, вы хотите, чтобы Витя вернулся? Он ведь и дальше будет над вами издеваться, пока в могилу не сведёт, как вашего мужа.
Лариса Семёновна всхлипнула.
– Я уже старая. Мне недолго осталось. Потерплю, как-нибудь. Кушать вот только хочется, – она заскулила. – Где Витя? Скоро он придёт? Пожалуйста, не говорите ему о том, что я жаловалась. Вы ведь не скажете, нет? Я просто забылась. Забылась. Я не хотела про него ничего плохого говорить.
Странница поднялась со стула, задумчиво прошлась по комнате.
– Вы не желаете ему смерти, потому что он ваш родственник?
– Ну как можно кому-то смерти желать? – простонала Лариса Семёновна. – Это неправильно. Это не по-христиански. Пожалуйста, скажите, где Витя?
За окном монотонно шуршал дождь. Странница взглянула на фотографию на стене. Ни снимке были молодая Лариса Семёновна и, очевидно, её покойный муж Леонид Кузьмич. Оба улыбались. Память о тех временах, когда у них всё было хорошо. Счастливая семейная пара. И никакой Витя ещё не родился.
– Знаете, хотела сделать вам одно предложение, – печально сказала Странница. – Собиралась отправить вас туда, где вам было бы хорошо…
– В дом престарелых?
– Нет. Но это уже неважно. Неважно, потому что никуда я вас отправлять не стану. Вы того не стоите, Лариса Семёновна. Я даже не знаю, кто больше вызывает у меня омерзение, вы или ваш садист-племянник.
– Не говорите так. Где Витя?
– Он там, откуда уже не вернётся. Такие, как он, не должны жить. А вы… Даже не знаю, как оправдать ваше желание, чтобы этот изверг вернулся. Слишком затравлены, слишком испуганы? Да нет, пожалуй, слишком глупы. И я жалею, что зашла сюда. Хотя нет, вру, уже не жалею. Только сейчас я осознала, что мне очень хотелось кого-нибудь наказать. Вот я и накажу чёртова садиста.
– Где Витя? – заскулила Лариса Семёновна. Её глаза затуманились, взгляд стал отрешённым. – Вы позовёте Витю? Он ведь где-то рядом, да? Я не слышала, чтобы он куда-то уходил.
– Дура несчастная, – пробормотала Странница.
Бросив на старушку холодный взгляд, она вышла в коридор, открыла дверцу кладовки. На полках лежали старые кастрюли, мясорубка, пластиковые контейнеры для микроволновки, варенье, соленья и пустые банки. Странница взяла литровую банку, пластмассовую крышку и закрыла дверцу. Снова зашла в комнату. Лариса Семёновна лежала на диване, натянув покрывало до подбородка. Она шамкала губами, словно смакуя какую-то воображаемую еду, и глядела в пространство перед собой отсутствующим взглядом. Странница рассудила, что старушка если и поднимется с дивана, то только чтобы доковылять до туалета. В подъезд выйти она вряд ли осмелится. Совсем ослабнет да и помрёт.
– Какой у вас адрес? – спросила Странница, решив позвонить в «скорую».
Лариса Семёновна улыбнулась, произнесла тихо:
– Мы с Леонидом Кузьмичом всегда были добры к Вите. Мы так радовались, когда он к нам приходил. Я всегда к его приходу готовила что-нибудь вкусное. Я хорошо умею готовить. Супы варила, котлетки жарила, блины… А какие я пироги пекла! С картошкой, с грибами, с капустой… Витя любил с капустой, – она подвигала челюстью, будто пережёвывая что-то. – И я люблю… люблю… Кушать хочется.
Странница сокрушённо покачала головой и с банкой в руке вышла из квартиры, оставив дверь широко открытой. Позвонила соседям. Дверь отворила тощая женщина средних лет в цветастом халате и в тапочках с помпонами. Она смерила гостью любопытным взглядом.
– Вашей соседке Ларисе Семёновне нужна помощь, – хмуро заявила Странница. – Вызовите «скорую».
В глазах соседки отразился страх.
– Вы кто, вообще? А Витя где? Он же запретил…
– Вызови чёртову «скорую»! – рявкнула Странница. – Или скажи другим соседям, чтобы вызвали, если сама боишься! А Вити больше нет, он скоропостижно скончался!
Она не обманывала, потому что уже считала этого урода покойником.
– Скончался? – соседка растерянно захлопала глазами. – Как скончался? Что, правда, что ли? – она суетливо осенила себя крестным знамением. – Вот так новость! Есть всё-таки справедливость на свете, прости Господи. Я сейчас! Сейчас вызову «скорую», не переживаете. Я всё сделаю!
Странница развернулась, прошла лестничную площадку, спустилась к двери подъезда, переместилась в нижний слой и оглянулась, услышав, как в пустой квартире скулит жирный садист. Она представила: тот сидит сейчас, забившись в угол, трясётся от холода и страха, в его поросячьих глазах блестят слёзы, штаны мокрые. Улыбнувшись, Странница вышла из подъезда. Головастиков уже было десятка два, они нетерпеливо переминались с лапы на лапу, злобно поглядывали на окна квартиры, откуда доносился скулёж – этот звук их явно раздражал. Мимо противоположного дома прошествовал бледный монстр-пугало, из его горящих красным светом глаз сочилась густая слизь. Под порывами ветра колыхались ветви деревьев, пятна плесени на земле и стенах домов излучали слабое свечение.
– Идите, сожрите его, – разрешила Странница, кивнув на окна квартиры на первом этаже. – Сожрите сначала его ноги, руки. Я хочу, чтобы этот ублюдок, как можно дольше оставался живым, чтобы как можно дольше мучился. Вы поняли меня?
Красноглазые головастики дружно кивнули, ощерив зубастые пасти.
– И вот ещё что! Держите банку, наполните её кровью.
Один из головастиков взял банку, потом вместе со своими собратьями ринулся в подъезд. Скоро из квартиры донеслись вопли, хрипы, яростное рычание. Странница прислонилась к стене возле дверного проёма, рассмеялась. В отличие от предыдущих казней охотников и их создателей, эта казнь была ей в радость. Давно она не испытывала такого наслаждения. Крики садиста Вити ласкали слух, а от осознания того, что справедливость восторжествовала, даже усталость как будто перестала ощущаться. Ей вспомнилось, как Капитан с отвращением назвал прекрасных созданий паразитами. Глупец. Истинные паразиты, это такие люди, как племянник Ларисы Семёновны. Они питаются страхом и болью тех, кого способны унизить, сломать. И таких паразитов много. Слишком, чёрт возьми, много. Странница дала себе зарок, что впредь не будет проходить мимо них. Мир это, разумеется, не изменит, но зато она будет получать удовольствие от их казни. Ей это нужно. Теперь она точно знала – именно этой ей и нужно. Восстановление справедливости – отличная терапия. И ещё польза: красноглазые головастики будут сыты, они ведь на территории Бу-Ка голодают.
Крики из квартиры больше не доносились. Из подъезда выбежал головастик – шерсть в крови, глаза пылают. Он протянул Страннице наполненную до краёв банку.
– Благодарю, дружок, – кивнула она, закрыв банку крышкой. – Беги назад, продолжай пиршество.
Едва снова не рассмеялась. Пиршество. Удачное слово – как издёвка над тем, кто обожал издеваться над пожилой женщиной. Ублюдок, который морил голодом несчастную старушку сам стал едой. Ну не забавно ли? Справедливый финал его жизни.
Она выскользнула из нижнего слоя, бодро преодолела под дождём десяток метров до машины, открыла дверцу и устроилась на водительском сиденье. Погладила ладонью банку, с удовлетворением подумав, что порадует сегодня Блоха не только обновками. Человеческая кровь для него – лучший лечебный эликсир. Попьёт свежей кровушки и завтра будет как новенький. Возможно, даже коготь-стилет полностью отрастёт.
– Мне это было нудно, – произнесла Странница, имея в виду казнь садиста. – Да, именно это мне и было нужно!
Глава восемнадцатая
За последние сутки предполагаемые убийцы в шляпах никак себя не проявили, однако терять бдительность всё равно было нельзя. Чтобы ещё лучше обезопасить квартиру от вторжения незваных гостей из нижнего слоя, Рита обошла соседей, выпросила у них картонные коробки, стулья, табуретки, пообещав, что всё это вернёт на следующее утро. Соседи, видимо, считая её неисправимой чудачкой, вопросы не задавали.