к заморили червячка, показали , что наелись и сильно устали, пошли в палатку отсыпаться. В четыре утра нас разбудили взволнованные голоса наших соседей. Карлос жучара, видимо где то спрятал нож, перерезал веревки и сбежал. Мбонга был крайне не доволен, заставил двоих соплеменников отправиться на поиски беглеца. Понимал же, что живым он может создать проблемы его племени. Мы же, теперь впятером перекусив уже нормальной нашей пищей, собравшись, пошли дальше. Надо сказать, что по видимому, это племя не совсем отдалилось от внешнего мира, нет нет, да и пересекались их пути, поскольку во время движения, они прорубали дорогу мачете, сделанным не из бронзы или кости, а из крепкой стали. Но оружие предпочитали не огнестрельное, а проверенное предками- духовая трубка и стрелы отравленные ядом кураре или ураре по ихнему. Яд крайне опасный, убивает на повал буквально за секунды животное, парализуя мускулатуру. Мне было крайне интересно увидеть действие этого яда, поскольку в своей практике использовал потомок этого знаменитого вещества- дитилин. Добывают этот яд, вываривая в воде кору дерева стрихнос, до тех пор, пока жидкость не загустеет, потом раствор фильтруют и оставляют на солнце для дальнейшего выпаривания. В смертоносном действии этого яда, мы убедились на наркоторговцах. А так же когда меня пригласили на охоту на обезьян. Выследив стаю ревунов, индейцы выделили одного представителя, как наиболее упитанного, расстояние до него было примерно тридцать метров, выстрелив одновременно, тот толком даже не успел перепрыгнуть на соседнее дерево- рухнул как подкошенный. Как потом я прочитал из доверенных источников- прицельная дальность у этого духового оружия составляет, около сотни метров! И не верить этому после как поохотившись несколько раз с этими воинами леса, я не мог. Я тоже хотел показать, на что способен и выбрал другую обезьяну ревуна из стаи. До нее было более пятидесяти метров, учтя ветер, дальность стрельбы, одновременно с выстрелом туземцев, выпустил стрелу из своего оружия, болт ударил «по месту», прямо в грудную клетку. Аборигены были восхищены силой оружия, я же почувствовал гордость, что хоть в этой среде, я был настоящим охотником, где меня уважали. На обед, к ужасу Юлии Васильевны, индейцы приготовили чудесное блюдо- суп из мозга обезьян. Для этого я дал на время котелок, но ничего, мне понравилось, изысканный вкус. Ближе к вечеру нас ждал очередной сюрприз- вернулись двое, в руках одного висел скальп несчастного Карлоса. Победным кличем отозвались остальные. - Это лучший вариант,- произнесла невозмутимо моя напарница. - Да, пожалуй. - Как хорошо, что они еще и не каннибалы, меня бы стошнило от мозга этого урода. - Эт смотря как приготовить,- философски резюмировал я. Благовещенск, наши дни. Блог Андрея. Дневник за 2 июня. Этой ночью было совершено нападение на пять из двенадцати пунктов забора крови и мест содержания обследованных на карантине. Неизвестные были хорошо вооружены и похоже психически не уравновешены, поскольку лезли под пули будто обколотые. Позже выяснилось, что у нас появились организованные группы инфицированных. В трех пунктах удалось отбиться, в двух нет, люди содержащиеся на карантине исчезли. Решено свернуть пункты приема населения и сделать один на базе нашей зоны. Мне только этой головной боли не хватало. Все лица, что были обследованы до этого и без признаков инфекции отправлены за пределы Амурской области. Мы оказались в осадном положении, с этого дня нас уже не выпускали за пределы зоны. Да я и не рвался. Сейчас в городе постоянно ведутся боевые действия, да и мне своей работы прибавилось с организацией пункта приема не дообследованных. Пришлось открыть второй приёмный покой, хорошо хоть медиков подкинули на наш участок. Было страшно смотреть на людей, их уже насильно привозили на обследование, в большинстве своём они прятались по подвалам и выглядели замученными, истощенными, напуганными происходящим. Их отмывали, обследовали, здоровых отправляли в отдельный барак, инфицированных соответственно к нам. Как я и предполагал, двоих зэков оставили у нас, про них просто забыли и на мои запросы просили еще подержать у себя. За последние двое суток выловили троих в мозговой стадии болезни, определили в хирургическое отделение. Говорят, их было значительно больше, военные в ответ на агрессию инфицированных применяют оружие. Анамнез с них собрать не возможно- привезли в невменяемом состоянии. Прооперировали. К сожалению, все погибли на операционном столе, паразит уже успел глубоко интегрироваться в мозговые структуры. 4 июня. Персонал работает сверх всякой нагрузки, они устали, засыпают прямо на рабочем месте, пациентов привозят круглые сутки. Но самое плохое- пришло понимание, что мы уже скорее всего не выберемся из этого места. Депрессия и страх охватили сознание медиков, у двоих из нашего персонала не выдержали нервы, были попытки суицида, им казалось, что они инфицированные. Убедить их оказалось не возможно, пришлось выделить отдельную боксированную палату и грузить их сознание седативными препаратами. Инфицированных в мозговой стадии к нам перестали возить, предполагаю, что их убивали на месте. Вдалеке виднелись клубы дыма. Горит Хейхе, китайцы радикально решают проблему с инфекцией. Осуждать не могу, поскольку все к этому идет в нашем государстве. Появилась новая проблема- скученность неинфицированного населения, нехватка продовольствия и медикаментов. Народ стал проситься выпустить их за пределы территории, сила убеждения не помогла, пригрозил наказать особо буйных. Но иные попытались вырваться, охране пришлось применить табельное оружие, погибли трое мужчин, шестерых пришлось положить в хирургическое отделение с огнестрельными ранениями в разные части тела. Сегодня закрыли последнюю больницу в городе- областную. Смысла её содержать уже не было, военные попросту не справлялись с нападениями, пациентов удалось вывезти за пределы зоны инфекции. Часть медиков на добровольно принудительных началах вынудили работать у нас. Стало легче физически, но озлобленные врачи готовы уже сами в любую минуту дать деру. Останавливает их страх оказаться за стеной, где шансы добраться в безопасное место равны нулю. У меня постоянно спрашивали: «что будет дальше?» Ответа на этот вопрос у меня не было. Пообещал, что когда закончится поток инфицированных, их эвакуируют за пределы зоны инфекции, а пока нужно потерпеть. 5 июня. Провели плановую проверку личного состава внутренних (внутригородских) войск. Выявлено двое инфицированных солдат, что не могло не пугать. Я понимал, что если инфекция выйдет из-под контроля, нас всех ликвидируют. Да и инфицированный военнослужащий с автоматом все равно, что обезьяна с гранатой. Ведь не факт, что весь личный состав мы проверили- кто то на территории остался, кто то на дежурство заступил. Вечером вообще произошел дикий случай. Мы в дела исследователей не лезли, они не лезли к нам, чем они там занимались мне было откровенно «по барабану», до сегодняшнего дня. Шел обычный день, мы принимали пациентов, выявляли новых инфицированных. Я находился в ординаторской хирургического отделения, беседовал с хирургом и анестезиологом о том, о сем. Вдруг прибежала санитарка и с выпученными глазами: - Там, там, на четвертом этаже ужас ужас!!! - Что ужас, говори понятнее,- перебил её я. - Нашу сестру душит ненормальный!- выдохнула та. Мы рванули на четвертый этаж. Перед нами открылась действительно страшная картина- научные сотрудники отдирают мужика в белом операционном белье от медсестры. Буйнопомешанный был весь в крови, крепко держа её руками, слился с ней в жутком поцелуе, та в ужасе пыталась оттолкнуть его, сзади тянули двое, но ничего не получалось. И это не все- у этого пациента не было черепной коробки и отрезанные, препарированные жгуты болтались точно ленточки на открытом мозге, извилины которого пульсировали в такт сердечному сокращению. По своему статусу и создавшемуся положению меня призвали в чине капитана и выдали табельный пистолет ПМ. Я вытащил его из кобуры, один из исследователей попытался меня остановить: - Его нельзя убивать,- потянул на себя оружие, в связи с чем получил по зубам рукоятью пистолета, отлетев, выплюнул с кровью передние зубы. Подойдя к безумному пациенту, я засунул ему в ухо пистолет и выстрелил, мозговой детрит разлетелся по коридору. Тот рухнул как подкошенный и мы увидели, как существо активно двигая своими щупальцами выделяя зеленую слизь проникло в ротовую полость. Шокированные, остановить паразита не успели. Пришлось экстренно вызывать эндоскописта. Однако тварь уже провалилась ниже двенадцатиперстной кишки. Стали экстренно разворачивать операционную. Злой и окровавленный я влетел в исследовательский бокс, персонал в ужасе шарахался от меня. Увидев главного научного сотрудника, усадил его на колени и засунул в рот пистолет: - Всё бля, сворачивайте свои исследования, больше вы не получите ни одного пациента. Все!!! Понял меня? Тот закивал головой. Я вытащил обслюнявленное оружие, огляделся. Комната под завязку была заполнена банками с человеческими органами и паразитами. Они просто препарировали население, вводили препараты и препарировали. Освенцим блин устроили. Этот последний пациент находился в терминальной стадии заболевания, когда паразит уже был готов к пересадке в другого носителя. Они ввели перед операцией диприван (современный анестетик), по кругу вскрыли черепную коробку, отсекли четыре второстепенных отростка и разбудили посреди операции на предмет изучения рефлексов. А тот сильным оказался и вырвался на свободу. Паразит стал управлять им и искать новое тело. На пути попалась молодая медсестра, дальше происходящее вы уже прочитали. Девушку взяли в операционную. Под общим обезболиванием хирург вскрыл брюшную полость, пальцами определил местонахождение паразита, тот активно двигался вперед, его остановил зажим, наложенный на кишку с двух сторон от существа. Решили не извлекать паразита, а иссечь часть кишечника вместе с особью. Кусок кишки улетел в контейнер, два конца трубчатого органа сшили между собой. Девушку доставили в реанимационное отделение, на продленной искусственной вентиляции легких. Этим же вечером пациентка очнулась от наркоза. Будем надеяться, что с ней будет все в порядке. Паразит, часть 18. Затерянный город (1 часть) Сельва амазонки. Наши дни. Забыл упомянуть- в прошлых своих дневниковых записках, мы с индейцами в первую же ночь обменялись именами, как говорится по доброй русской традиции. Наши имена им не по душе оказались, они дали нам свои, так им привычнее. Меня нарекли Чохуаи, уж не понимаю за какие заслуги, но произносили его с уважением. Правда это дело сразу опошлила моя напарница- тут же нарекла меня Чуком, периодически дразнила меня этим. Но и ей дали имя, правда спустя пару дней, видимо присматривались- Зихая (что в переводе- вредная, это я позже узнал). Ну и я в ответ Зитой звал её, ух как она злилась, а узнав перевод, вообще запретила называть её так. Надо сказать, несмотря на трудности, усталость, Юлия Васильевна свою работу не бросала, постоянно исследовала грунт и воду на наличие спор паразита. Но видимо, чем дальше мы от русла Амазонки, тем сложнеенайти следы этого существа. Четверо суток длился наш поход. Не буду вдаваться в