д ними, пируя и откладывая личинки. Личинки громадные, они выползали из глазниц, рта, кишки шевелились в ритм их движения. Однако полностью разложившихся скелетированных трупов еще не было, по видимому, эпидемия началась не так давно. Дойдя до деревянного пирса, зомбированные складывали черепицы на деревянные подмостки и так же молча уходили. Вдруг море заволновалось и громадное двух метровое темнозеленое с длинными крючьями щупальце одним махом смахнуло уложенный кучу строительный материал. Меня с еще большей силой пронзила боль, перед глазами все поплыло, тварь внутри меня раздирала ткани. Из толпы отделился мужчина на вид лет сорока, хорошо одетый в чистое светлое платье, на котором выбита фигура ЧОХО, вроде того, что одели на меня во время обряда. На шее у него висела толстая цепь, с кулоном в точности воспроизводящего паразита. Чистый, явно не голодающий, совсем не похожий на своих соплеменников. -Давай я тебе помогу, на выпей, тебе станет легче,- и он протянул мне кубок, в точности тот, что меня опоил шаман. В другой руке он держал искривленный нож, конец которого был похож на коготь, острием внутрь, темная сталь тускло поблескивала от ещё не высохшей от прошлых убийств крови. Волна боли с новой силой захлестнула меня, схватившись за его руку с кубком, сдавленно, но твердо произнес: -Помоги себе сам, гандон!- резко дернул удивленного служителя ЧОХО, выхватил у него нож и одним движением перерезал ему горло. Тот захрипел, кровь толчками потекла в море, обагряя воды, вода закипела, забурлила. Существо в моём животе задвигалось еще с большей силой, не отпуская ножа, я нырнул в глубины океана. Под водой буквально все кишело здоровенными паразитами, они приближались, я уже чувствовал обжигающие, рвущие мою плоть крючья, ножом, фактически вслепую, яростно резал тварей, моя кровь смешалась с зеленой жидкостью тел. На мгновение удалось вырваться, сделать глубокий глоток и снова нырнуть под воду. Я увидел город, все дно было устелено полукруглыми домиками из которых высовывались твари. Паразиты окружили со всех сторон, странно, но они не нападали, будто изучали меня. Я теряя сознание от боли и ран полученных в последней схватке, понял, что дальнейшая борьба за жизнь бесполезна, очередная тварь рвалась наружу из моего тела. Удивительно, что до сих пор она не смогла завоевать моё сознание и не контролировала меня, видимо потому, что на сознание прошлого человека, наслоилось моё, а может это была просто галлюцинация вызванная напитком и шаман навязал своё мнение. Но боль, боль была реальной, в тот момент размышлять на эту тему было не когда. Меня разобрала ярость, ярость подавляющая всякие другие эмоции и выход этой ярости я вложил в еще не родившуюся тварь. Развернув кривое лезвие себе в живот, двумя руками всадил жало в паразита, твари рванули ко мне, перед тем как потерять сознание, я почувствовал как особи рвут меня на части, спасительная темнота поглотила и дала возможность забыться. И снова ощущение провала, труба засасывала, те несколько мгновений, длившихся для меня секундами, а может минутами, на самом деле опять сменялись целыми эпохами. В эти мгновения я атеист, реаниматолог, не верящий ни в черта ни в Бога, стал молиться, молиться как мог, молиться, что бы мою мечуюся душу оставили в покое. Но Бог в тот момент просто смеялся надо мной и с интересом наблюдал как над подопытным кроликом, у него для меня был выведен свой сценарий. Очнулся я, вернее очнулась на снегу, полуголая, босиком, трясущаяся от холода, пронизывающий ветер пробирал до костей, в руках держала кричащего младенца. Впереди сплошная белая пустыня. Позади, кто- то кричал, я обернулась, метрах в двадцати стояли люди, все одетые в шапки и шубы из шкур животных, в ответ полетели камни, один попал по ноге, больно рассек голень. Ничего не понимая, я побежала прочь от разбушевавшейся толпы. Кто то кинул палку мне в след и она больно ударилась мне в спину, упала, дитя выкатилось у меня из рук, на разбитых коленях доползла до затихшего свертка. Подняв, побежала, что было сил прочь. Брань и ругань остались позади, я стоял, простите, стояла, не понимая где я, за что мне опять такое наказание, найдя снежный холм, отложив младенца на снег, я стала разгребать, надеясь согреться в норе, копая глубже обнаружил (а), что дном был лед и мы находились не в чистом поле, а на льду промерзшего океана, расчистив, с ужасом увидел(а) тело вмерзшего паразита, . Меня трясло не то от холода, не то от страха, ног и рук я уже не чувствовал(а), схватив дитя, попытался (лась) согреть девочку. От тепла моего тела она открыла глаза и тут я заметил(а), что один зрачок был деформирован и сужен с боков, возможно у ребенка была травма или воспаление, но ни как не глаз инфицированного, да и второй был нормальный. Вот почему на нас летели камни, они думали, что мы инфицированные. Суки, нет бы сразу убить, они отправили нас на мучительную смерть. Вдруг мне стало все равно, сон сковал мои мысли, свернувшись клубочком прижав дитя, прямо на голом льду я уснула. Тепло окутало меня и я провалился в очередную трубу времени Паразит. Часть 20. Потерянный во времени(продолжение) Дневниковые записи Андрея. Благовещенск 8 июня. В тот вечер я находился в ординаторскай хирургического отделения. После сборов, решил убедиться, что с девочкой все в порядке, ей бы конечно отлежаться еще неделю, но к сожалению, сложившаяся ситуация это не позволяла, и её планировали транспортировать на железнодорожную станцию в автобусе на носилках. Оперированная мед. сестра, будет за ней приглядывать. Общаясь с докторами, не обнаружил ни какого страха за свою судьбу в этом путешествии, наоборот, все с готовностью согласились поскорее убраться с этого гиблого места, даже учитывая риск нашего предприятия. Вдруг вбежал один из охранников: - Там Ленку с хирургического поста двое зэков в заложники взяли! Я приподнялся: -Как? Они же в одиночке сидели! -Убили охранника и забежали на пост хирургии, у них макаров на руках, мы ни чего не успели сделать. - Где они сейчас? -Вышли на улицу, похоже собираются на автобусе сбежать. -Черт, быстрее к ним. Выбежали. Рецидивист, прикрываясь бледной трясущейся девушкой стоял у автобуса, держа пистолет у её виска. Второй, молодой парень, возился с замком зажигания. -Ключи от машины быстро, иначе я прикончу эту сучку!- увидев меня, заорал зэк, обнажив пеньки зубов, осклабился, девушку трясло,- спокойно милая, мы еще порезвимся, провел языком по шее,- видно было, как она побледнела, закатила глаза от ужаса, готовая упасть в любой момент. -Спокойно, вот ключи, только отпусти её,- достал я из кармана связку, выделил ключ, кинул под ноги. -Я её отпущу только после того как выберемся отсюда. -Там инфицированные, вам далеко не уйти. -Не ваша забота. -Остановитесь, мы можем уйти вместе, у нас у всех будет шанс на выживаение! -И чего нам ждать, опять зона? Нее, обратно я не вернусь! Двигатель ПАЗика получив порцию горючевоздушной смеси с искрой, громко загудел. Двери распахнулись, я с сожалением понимал, что в данной ситуации мы были беспомощны. Пятеро охранников прицелившись из оставшегося автоматического оружия, ждали приказ, но я не был готов к таким событиям. Пятясь по ступеням, держа заложницу, рецидивист оступился, на мгновение рука с оружием, что бы не упасть ухватилась за двери автобуса, девушка не растерялась и рванула вперед. Тот упав на спину стал беспорядочно палить, ранил в руку девушку, автобус рванул, мы в ответ открыли огонь, но машина набирая скорость врезалась в ослабленные прошлым нападением бандитов, ворота, те с грохотом распахнулись. Запасы, оружие, всё умчалось, вместе с надеждой на спасение. -Ворота, закрывайте ворота!- заорал начальник охраны. Но было уже поздно, толпа инфицированных ворвалось в открывшуюся дыру ворот, будто бы зная о готовящемся побеге. Пули практически не останавливали обезумевших, контролируемых чужим сознанием людей, взрослые и дети, с блестящими кошачьими глазами почуяв добычу, буквально врезались в наши ряды. Началась настоящая мясорубка, вооруженные ножами, дубинами, они крушили сметая всё и всех на своем пути. Мы, очнувшись от шока, бились до последнего, кровь текла рекой, патроны быстро иссякли, в ход так же пустили холодное и дробильное оружие, с отчаянием, понимая, что пощады не будет, били инфицированных без помарки на возраст и пол: взрослых, и детей, стариков и женщин. Я не горжусь этим эпизодом моей жизни, ведь эти несчастные ни в чем не виноваты, но здесь либо мы, либо нас Да простит нас Господь. Кое где были явные попытки инфицированных перейти в брюшную стадию заболевания, удушающий захват и поцелуй смерти предшествовал конечной стадии заражения. На всех не хватало элементарных масок, а кто-то даже срывал их, поскольку в раже битвы, на жаре было трудно дышать. Эти попытки пресекались на корню, не церемонясь убивали обреченных инфицированных, по земле извиваясь в грязи сдыхала под нашими сапогами тварь, изрыгая в смертельных муках темно-зеленую жижу. Возможно, кто то из выживших и подцепил паразита, но в то время мы старались об этом не думать. Битва закончилась около двух ночи, под светом фонарей, жужжание вездесущих мух, покоились тела, взрослые, дети, мужчины и женщины, они сплелись между собой, кровь, везде кровь. После, меня трясло так, что я не мог зажечь сигарету, тошнота подкатила и меня вывернуло наизнанку, такой пронизывающий и сковывающий, не поддающийся контролю страх я еще не испытывал ни когда. Среди тел, мы нашли Николаича, тяжелая утрата для нас, мы лишились опытного бойца, надежду на спасение, он как ни кто другой мог быстро сориентироваться в критической ситуации. Две мед сестры, три врача, один из них был в рядах исследователей инфекции, француз, по специальности анестезиолог, трое охранников погибли в ту ночь, и шестьдесятодин человек гражданских, всех переписали, что бы потом родственникам знать участь их родных. Почтили память минутой молчания, это были сильные люди. Приказал собрать все тела, подготовить канистры с бензином, что бы при отходе предать огню. Дыру в воротах забаррикадировали подручными средствами. Времени на подготовку не было, ни кто не исключал повторную волну нападения. Хабаровский госпиталь особо опасных инфекций. Наши дни. Время шло, а вестей от друга все не было, Михаил изнывал от безделья и переживаний о судьбе экспедиции. Поправившись, попробовал было напроситься в операционную, но ему отказали, чем очень задели самолюбие. За территорию госпиталя не пускали, видимо боясь, что он растрезвонит о надвигающейся катастрофе. Наташу отозвали на родину, оставшись один, на один со своими мыслями, впал в депрессию, разузнав, что в местном магазинчике, в простонародье называемом- «ЧИПОК» продают естественный русский успокоитель, он стал топить внутреннее напряжение в алкоголе. На высоте алкогольных паров не редко лез в драку с военнослужащими, чем не мог не раздражать начальство. Пару раз даже приходилось успокаивать разбушевавшуюся и томящуюся душу уколом аминазина, ибо здоровенного хирурга успокоить было крайне сложно. После таких пьянок, проснувшись фиксированным к кровати, он ощущал себя потерянным, сломленным, ни кому не нужным человеком, что еще более усугубляло его состояние. С утра его вызвали к нач. меду. Очнувшись после вчерашнего перепоя, смутно помня вчерашние события, сморщился от резкой пульсирую