— Ты уверена? — спросил один из санитаров. — Никаких серьезных повреждений не видно…
— Они все внутри! — И в подтверждение своих слов Алена закатила глаза и обмякла.
Ее едва успели поймать. После окончания школы она собиралась стать великой актрисой и тренировалась при каждом удобном случае.
У ворот школы с громким визгом притормозила до боли знакомая Никите машина. Из нее выскочила его старшая сестра Марина и понеслась в здание. Следом вышел Маринин жених Андрей Чехлыстов — наверное, самый молодой следователь Департамента безопасности — и направился к полицейским, беседующим с Олегом Павловичем. Не прошло и трех минут, как Марина влетела в редакцию.
— Слава богу! — крикнула она, увидев Никиту. Она подбежала к нему и крепко прижала к себе.
— Ты цел? Ничего не сломано?!
— Пока нет, — выдохнул Никита, — но ребра сейчас, пожалуй, треснут.
Марина тут же его отпустила.
— Я только что узнала из новостей, — сказала она, — и едва с ума не сошла от волнения! Эта тощая селедка Белохвостикова еще и приукрасила, как всегда! Если ей верить, тут полздания обрушилось!
Марина заметалась в поисках телефона:
— Нужно родителям позвонить. Они места себе не находят! Тут до нее дошло, что в кармане куртки лежит мобильник, и она схватилась за телефон.
Во дворе Белохвостикова уже отлавливала школьников по одному и задавала им вопросы. Она подтащила к объективу камеры Веронику и сунула ей микрофон под нос:
— Расскажи нам, что случилось!
— Меня покажут по телевизору?! — ужаснулась Леонова. — В таком виде?! Я растрепана, ни прически, ни лица! О, мой бог!
И она опрометью бросилась бежать. Зато Аркадий Кривоносов был совсем не прочь пообщаться с журналистами.
— Здесь такое было, настоящий кошмар! — заявил он. — Мало того что на нас напал этот псих с электричеством, так еще и оборотень объявился!
— Что?! — восторженно ахнула Белохвостикова. — Оборотень?! С этого места поподробнее, пожалуйста!
И Кривоносов начал рассказывать, то и дело расплываясь в самодовольной улыбке.
Марина наконец-то сунула телефон в карман и повернулась к ребятам.
— Родители не успокоятся, пока не увидят тебя дома в целости и сохранности, — заявила она Никите. — Так что прямо сейчас едем домой!
Никита взвалил рюкзак на плечо и поддел ногой скейтборд.
— Хорошо, хоть пешком не придется тащиться.
— На скейтборде это, по-твоему, пешком? — удивилась сестра.
— Так ведь дождь прошел. А я по грязи на скейте не езжу, — резонно заметил Никита.
— Давно ли? — ехидно спросила Марина.
Ксения и Артем улыбнулись. Затем всей компанией они вышли из редакции, пересекли разгромленный холл и спустились на первый этаж. Здесь уже собрались представители Департамента безопасности. Среди них был и отец Ксении, Павел Васильевич Воропаев — высокий представительный мужчина. Он сосредоточенно слушал сбивчивый рассказ Олега Павловича.
— Ничего страшного не случилось, Павел Васильевич! — лебезил директор.
— Ксения?! — удивился прокурор, увидев приемную дочь.
Он обнял девушку. Глаза директора школы удивленно расширились. Он, похоже, понятия не имел, что Ксения и главный прокурор города не просто однофамильцы.
— Я так рад, что вы не пострадали, милые дети! — тут же озабоченно воскликнул директор школы. — Обещаю вам, что мы разберемся с этим инцидентом!
— Хорошо бы, — сказал Артем.
Они прошли мимо взрослых, поравнялись с проломленной стеклянной стеной зимнего сада. Никита мимоходом заглянул внутрь.
На его глазах Светлана Романова медленно села на клумбе и открыла глаза. Рядом с ней на корточках, спиной к Никите, сидел какой-то человек в элегантном темном костюме. Он не был похож ни на врача, ни на следователя, — уж больно щеголеватый имел вид. Никита шагнул через дыру и приблизился, чтобы рассмотреть незнакомца поближе. Светлана покачнулась, мужчина тут же подал ей руку, и Никита увидел его лицо. Незнакомцу было около двадцати пяти лет. Загорелый, довольно привлекательный: короткая стрижка по последней моде, стильная бородка. Волосы у мужчины оказались белого цвета. Не седого, нет, просто он был очень светлым блондином. Вкупе со смуглой кожей смотрелось это довольно экзотично. В одном ухе у мужчины блестела золотая серьга, на шее висела тонкая золотая же цепочка.
А вот Светлана выглядела не лучшим образом. Вся в многочисленных мелких порезах, заляпанная золотистой пыльцой и густым зеленым соком сломанных растений.
— Подожди, не вставай, — сказал ей незнакомец. — Сейчас придет врач.
— Это в его интересах, — мрачно изрекла Светлана. — Пусть поторопится, пока я не вышла из себя! А вы, собственно говоря, кто такой, дяденька?!
— Извини, не представился. — Он широко улыбнулся, блеснув ровными белыми зубами. — Я — Гордей Борисович Лестратов, ваш новый учитель истории.
В их школе еще никогда не было учителей мужского пола с серьгой в ухе. Светлана и Никита уставились на него так, словно у него было две головы.
— Так вот вы какой, — произнес Никита. — Мы о вас уже наслышаны…
— Не стоит верить всему, что говорят, — сказал Гордей Борисович. — Половина из этого — наглое вранье!
Никита и Светлана заулыбались. Вдруг Романова поморщилась от боли. Из пореза у нее на лбу просочилась тонкая струйка крови, потекла на глаза. Девушка осмотрелась по сторонам и сорвала широкий мясистый лист со сломанного цветка, растущего неподалеку, затем приложила его ко лбу. И тут же взвизгнула от нестерпимого жжения, когда густой сок растения попал в ее кровь.
Она отшвырнула от себя лист.
— Столько растений и ни одного самого завалящего подорожника! — возмущенно воскликнула она, потирая лоб. — На что он тогда годится, этот ваш хваленый зимний сад?!
Она снова покачнулась.
— Ты уверена, что с тобой все хорошо? — спросил Никита.
— Со мной все отлично! — заверила его Светлана. Но это было совсем не так.
Светлана Романова даже представить не могла, что дремавший в ней все эти годы ген «СД-80», которым обладали все метаморфы, только что активизировался. Сок неизвестного цветка уже вступил в реакцию с ее кровью, быстро разносясь по всему телу и перестраивая организм…
Глава седьмаяМифология от Гордея Борисовича
Жизнь пошла своим чередом. Учеба, домашние задания. С того дня, как в школу ворвался Мебиус, прошло две недели, и Никита потихоньку начал успокаиваться. Кто знает, что взбрело тогда в голову этому электроманьяку? Разгромленные коридоры и вестибюль уже успели подремонтировать, и постепенно инцидент начал забываться, заслоняться более насущными проблемами.
К примеру, Никита совершенно ничего не соображал в химии. Елена Владимировна предложила ему позаниматься дополнительно, посетить факультативы. И Никита быстро пришел к выводу, что это хорошая идея. Он уже успел схватить пару троек по этому ненавистному предмету, а ведь четверть только началась. Что будет дальше — даже подумать страшно.
Вечером в воскресенье он сидел на кухне, обложившись учебниками, и делал домашнее задание. На шкафу тихо гудела микроволновка, распространяя вокруг запах горячего молока. Никита с наслаждением вдыхал этот аромат, одновременно пытаясь сосредоточиться на валентности элементов и составлении формул. Может, у него что-то и вышло бы, да только мысли его сейчас были далеки от химии. Как и от молока.
С начала учебного года он не получил от Ольги ни одного письма. И его это реально огорчало. Что происходит? Наверное, она встретила кого-нибудь другого и просто забыла о нем. Никита отослал ей с десяток электронных писем, и ни на одно из них она не ответила. Он утешал себя мыслью, что у Ольги и без него проблем хватает, — они с отцом скрывались под чужими именами от наемников «Экстрополиса», объявившего на них охоту. Никита сильно переживал за Ольгу.
Но при этом не переставал думать о Ксении Воропаевой. Она была не только красивая и отчаянная, но еще и обладала впечатляющими способностями! Интересно, а он ей хоть немного нравится? Ксения всегда была с ним приветлива, но кто мог сказать, что у нее на уме? Вот так позовешь ее на свидание, а она просто рассмеется тебе в лицо! Никита нервно отодвинул учебники в сторону. Какая уж тут учеба!
В кухню заглянул отец, только что вернувшийся с работы. Как всегда безупречно выбритый, причесанный, в шикарном костюме. Игорь Николаевич Легостаев работал администратором в гигантском супермаркете «Бальзак» и просто обязан был выглядеть солидно и респектабельно. Он налил себе кофе и сел рядом с Никитой.
— Химия! — поморщился Игорь Николаевич, взглянув на обложку учебника. — Всегда ее терпеть не мог!
— Я тоже! — с готовностью согласился Никита. — Видать, это у нас семейное!
— Возможно, — кивнул отец. — У меня постоянно были трояки по химии. К счастью, этот предмет так и не пригодился мне в жизни.
— И мне не пригодится!
Игорь Николаевич отпил кофе и взглянул на Никиту.
— А чем ты собираешься заняться после школы, Никит? Ты уже думал об этом?
Никита почесал затылок.
— Если честно, еще нет, — признался он. — У меня ведь еще уйма времени на размышления…
— Два года? Это совсем не много. Они пролетят так быстро, что ты и не заметишь. Так что начинай думать. Но постарайся понять, чего ты действительно хочешь, ведь от этого многое зависит. Хуже не бывает, когда всю жизнь приходится заниматься нелюбимым делом.
Отец допил кофе и поставил пустую кружку на стол. В это время микроволновка с щелчком отключилась и издала громкую мелодичную трель. В кухне тут же возникла Марина, закутанная в банный халат, и чуть ли не с головой залезла в печку.
— Черт! — воскликнула она. — Выглядит, как чья-то рвота! Никита и Игорь Николаевич изумленно уставились на нее.
Марина вытащила из микроволновки стакан с какой-то бледной бурдой, в которой плавали орешки.
— Что это?! — ужаснулся Никита. — Я думал, ты разогреваешь молоко!