Людмила Афанасьевна рассказывала про Конго.
— Официальный язык этого государства — французский, — монотонно вещала она, расхаживая по кабинету. — Население составляет почти полтора миллиона человек…
— Как хорошо, что я не родилась в Конго, — прошептала Алена Веронике.
— Почему? — удивилась та.
— Так ведь не знаю ни слова по-французски…
— Страна экспортирует сахарный тростник, кофе, какао, — продолжала учительница. — Также в Конго хорошо развиты морское рыболовство, добыча нефти, деревообрабатывающая промышленность…
Никита смотрел в окно. На улице снова шел дождь, на этот раз с мелким снегом. Ну и мерзость.
Таинственная Нимфа не выходила у него из головы. Она и ее сообщник, каким-то образом связанный с нападением на особняк профессора Штерна. Никита невольно улыбнулся, вспомнив, как забавно выражалась зеленая девица. Кто, интересно, скрывается за этой маской? И какой необычный талант — в одно мгновение ускорять рост растений. Но почему она, как и Полина, пользуется своим даром только в плохих целях? Может, дело в том, что, открыв в себе необычные способности, некоторые люди теряют всякое ощущение реальности? Полностью слетают с катушек, начинают считать себя едва ли не богами, которым можно абсолютно все, и, сами того не осознавая, теряют все человеческое, превращаясь в монстров…
Людмила Афанасьевна, тихо бормоча что-то про Конго, двинулась к доске, повернулась к Никите спиной. Он проводил ее взглядом и снова погрузился в свои мысли.
Но учительница вдруг резко обернулась и уставилась прямо на Никиту. Шаль соскользнула с ее плеч. Следом свалились волосы, оказавшиеся париком. Кожа на лице треснула и поползла клочьями. Географичка стояла перед ним, прямо на глазах разлагаясь и теряя куски плоти.
— Вот я и нашла тебя, Наследник! — торжествующе заклокотала женщина, а затем, протянув руку, ткнула в Никиту костлявым пальцем.
Никита резко вскочил на ноги. Запнулся о ножку стола, тяжело повалился на пол и проснулся с громким криком ужаса. Людмила Афанасьевна, да и весь класс смотрели на него во все глаза.
— Извините, — пробормотал Никита. Ксения лишь озабоченно покачала головой.
На следующей перемене Легостаев отправился к школьному психологу. Таинственным врачом оказалась приятная женщина средних лет, ростом примерно с Никиту. У нее были добрые небесно-голубые глаза и светлые волосы, красиво уложенные вокруг головы.
— Входи, присаживайся, — дружелюбно пригласила она. Никита опустился в кресло напротив ее стола и огляделся.
Кабинет был довольно уютный, обставленный просто, но со вкусом. На стенах висели яркие плакаты с котятами и щенками, на столе стояла вазочка с живыми цветами, а на стенной полке выстроился целый ряд ярких расписных матрешек. Никита не смог сдержать улыбки: это напомнило ему о детсадовских временах, когда их группу водили на прием к детскому терапевту.
— Никита… — она заглянула в свою папку, — Легостаев. Здравствуй, Никита. Меня зовут Маргарита Федоровна Карачарова, я школьный психолог. Мы ведь не встречались раньше? У меня нет твоей карточки.
— Нет! — Никита с улыбкой покачал головой. — У меня никогда не было проблем с психикой. Я и сейчас бы не пришел, но меня заставили. Понимаете?
— Понимаю. — Маргарита Федоровна вздохнула. — Но Нелли Олеговну не переубедишь. И кстати, то, что ты ходишь к психологу, вовсе не означает, что у тебя проблемы с психикой. Иногда ребята приходят ко мне со своими проблемами, которых в вашем возрасте просто невпроворот. Мы беседуем, вместе стараемся найти выход из сложившейся ситуации. И, как правило, еще не было случая, чтобы я не смогла помочь. Кстати, наша новая завуч — довольно занятный типаж. Налицо завышенное самомнение и тотальное недоверие к окружающим. Даже скрытая склонность к агрессии…
Психолог вдруг осеклась и взглянула на Никиту.
— Да что же это я?! — воскликнула она. — Тебе вовсе не обязательно об этом знать. Да и говорить мы должны только о тебе…
Никита понимающе улыбнулся. Те, кому не нравилась Казакова, неизменно вызывали у него симпатию.
— Скажу тебе то же, что говорю всем ученикам, — проговорила Маргарита Федоровна. — Я не считаю вас сумасшедшими. И понимаю, что моя помощь нужна далеко не всем. Ты просто приходи ко мне иногда, так, для галочки, чтобы ваша завуч видела, что Никита Легостаев исправно посещает кабинет психолога. Мы с тобой побеседуем раза три-четыре, на том все и закончится. Хорошо?
— Хорошо, — радостно кивнул Никита.
— Вот и славно. — Она раскрыла блокнот. — А теперь скажи мне, ты действительно был в школе, когда произошло то нападение?
— Да.
— И ты тоже видишь кошмары?
— Вижу, — честно признался Никита. — Причем они чересчур уж реальные. Я видел их ночью, когда спал, и днем…
Маргарита Федоровна озабоченно на него взглянула:
— То же самое мне рассказывали и другие ребята, которые были здесь до тебя. Странно как-то…
— Им всем снятся страшные сны? — спросил Никита.
— Не всем… — задумчиво ответила Маргарита Федоровна. — И это даже не сны, а больше похоже на галлюцинации… Эй! — Она шутливо погрозила ему пальцем. — Я не имею права обсуждать с тобой слова других своих… собеседников!
Никита улыбнулся.
— Слушать про других куда интереснее, чем рассказывать про себя, — сказал он.
Маргарита Федоровна понимающе кивнула.
Да так и замерла с опущенной головой. Ее руки вдруг разъехались по столу, женщина резко согнулась и с громким стуком ударилась лбом о столешницу. Никита испуганно замер. Затем вскочил с кресла и бросился к ней.
— Вам плохо?! — воскликнул он.
Психолог дернулась. А затем резко откинулась на спинку своего кресла. Ее голова болталась, как у марионетки. Волосы повисли длинными прядями, закрывая лицо. Неожиданно она вперила в Никиту ужасный, безумный взгляд. Ее глаза стали абсолютно белыми. Зрачков не было вовсе. Никита в ужасе отшатнулся, налетел на кресло, перевалился через подлокотник и плюхнулся на пол.
И проснулся. Когда он поднял голову, Маргарита Федоровна испуганно смотрела на него. Выглядела она как прежде.
— Что с тобой, Никита?! — обеспокоенно спросила психолог. — Ты вдруг упал… Ты хорошо себя чувствуешь?! Может, привести медсестру?!
— Нет… Спасибо, — запинаясь, проговорил Никита. — Мне уже лучше…
— У тебя опять был приступ? Прямо сейчас?! Ты что-то видел?
— Нет… Я просто… Уснул, наверное… Никита поднялся с пола и попятился к двери.
— Мне уже пора…
Она посмотрела на настенные часы.
— Ладно, можешь идти. Если ты действительно не хочешь со мной поговорить о случившемся.
— Нет, — произнес Никита. — Не сейчас. Я опаздываю на… встречу.
Маргарита Федоровна понимающе кивнула:
— Но только помни, о чем мы говорили.
— Я запомнил!
— Зайди ко мне… Ну хоть на следующей неделе. А если вдруг что-нибудь изменится, то приходи в любое время. Мне необходимо выяснить, почему вы все видите эти кошмары.
— Хорошо!
— И пригласи ко мне, — она вновь заглянула в свою папку, — Олесю Костылеву.
Никита вышел из кабинета, сопровождаемый озабоченным взглядом Маргариты Федоровны, и отправился в редакцию «Прожектора».
В холле у окна, скрестив руки на груди, стоял Гордей Борисович Лестратов и пристально смотрел на него, прищурив глаза. Под его изучающим взглядом Никита вдруг почувствовал себя неловко. И ускорил шаг.
Глава шестнадцатаяОсколки мечты
Светлана Романова обошла группу парней, толпившихся у дверей столовой. До нее донеслись обрывки разговора. — А она крутая, эта Нимфа! — с уверенностью заявил Попов своим приятелям.
— И богачка к тому же, — согласился Руслан Той. — И почему такие девчонки не встречаются на моем пути? Нет в жизни справедливости!
Светлана едва заметно улыбнулась. До чего же приятно было слышать такие слова в свой адрес! С тех пор как она, проломив окно зимнего сада, рухнула на те цветы, ее жизнь словно началась заново. За последние дни Светлана полностью обновила свой гардероб, накупила модных туфель и дорогой косметики. Одноклассники, да и другие знакомые школьники, пришли в восторг от ее новых нарядов. Девчонки откровенно завидовали, парни отпускали комплименты ей вслед.
Мама ничего не заподозрила — Леонид солгал ей, что ему повысили зарплату. И Нина Ивановна поверила. А что ей оставалось? Отчим засыпал ее дорогими подарками, сказал, что оплатил наряды для Светланы. Поэтому девушка без опаски надевала новые вещи, когда собиралась в школу. В общем, жизнь наладилась. И всего-то и нужно было — ограбить родного папашу! Но Светлана не собиралась останавливаться на достигнутом — у ее отца было еще много магазинов, которые она собиралась посетить!
Всерьез ее беспокоил лишь оборотень.
Тогда, в «Махаоне», когда они столкнулись лицом к лицу, она испытала настоящий ужас, хоть и не показала этого. Оборотень действительно напугал ее, она прямо кожей почувствовала исходящую от него опасность. Светлана содрогнулась. Все-таки нужно было избавиться от него сразу! Интересно, удалось ли тогда нагнать на него страху? Вообще-то оборотень не выглядел особо испуганным. Ну, ничего! Она себя в обиду не даст. Если этот урод посмеет напасть на нее, она ему покажет.
Внезапно девушке показалось, что желтые кошачьи глаза только что мелькнули в толпе учеников. Светлана так и застыла посреди коридора, испуганная и растерянная.
— Не может быть! — выдохнула она.
Чтобы он вот так просто, среди бела дня заявился в школу… Но ведь такое уже случалось совсем недавно! В тот день, когда она стала другой.
Оборотень снова появился и тут же пропал среди стоящих у окна мальчишек. Опять возник у доски объявлений. Затем показался у дверей актового зала. Выглядел он точно так же, как во время их последней встречи: высокий, гибкий, с плавными движениями, весь затянутый в черную кожу. Из-под низко надвинутого на лоб капюшона сверкают узкие вертикальные зрачки.