К счастью, мама не стала дожидаться ответа.
— Мальчик мой! — причитала Ирина Юрьевна. — С тобой все в порядке?! Ты ужасно выглядишь! В корпорации случился взрыв и пожар! А я все больницы объездила! Ваша учительница лежит в травматологическом отделении! А ты-то как?!
Ее громкий голос неприятно резал слух.
— Со мной все нормально, мам, — морщась, проговорил Никита.
— Ты в этом уверен?!
— Уверен.
Ирина Юрьевна тут же переменилась в лице.
— Так, может, ты тогда объяснишь, — резко проговорила она, — где ты шлялся все это время?! Я тут места себе не нахожу! А он…
Говорить правду явно не стоило. По крайней мере, пока. А вранье Никите удавалось плохо.
— Я был… — запинаясь, начал он, — в медпункте «Экстрополиса». Они хотели убедиться, что со мной все в порядке.
Ну вот. Почти правда.
— А почему ты мокрый?
— Так дождь на улице…
— Где это? — Ирина Юрьевна выглянула в окно.
— Кончился уже…
— А почему ты весь вымазан какой-то мерзостью?
— Я упал.
— В помойку, не иначе!
— В нее, — обреченно кивнул он.
— Горе ты мое луковое! Ну а позвонить мне ты не мог, чтобы я не волновалась?!
— Я… я…
Никита почувствовал, что его желудок снова скрутило.
— Ладно, — махнула рукой Ирина Юрьевна. — Ты дома, и это главное! Поздно уже. Марш в ванную, греться, а затем в постель! Завтра поговорим.
Никита тут же помчался в ванную комнату. Едва он успел закрыть за собой дверь и склониться над раковиной, как его опять стошнило.
С ним определенно что-то происходило. Странное, неладное, непонятное. Что-то прорастало внутри него, постепенно перестраивая его организм под свои нужды. Тот мерзкий желтый старик в «Экстрополисе» говорил о генах пантер и ягуаров. Как он сказал? Пантера пардус… Звучало, как в страшном сне. Да и все, что случилось позже, казалось нереальным.
Никита вдруг опять вспомнил свои бешеные скачки по крышам. Только сейчас ему стало страшно. Он в любой момент мог сорваться с парапета и свалиться вниз с многометровой высоты, но тогда его это почему-то нисколько не волновало. И как вообще он мог совершать такие прыжки?!
В дверь ванной тихонько постучали.
Никита приоткрыл узкую щелку. В коридоре стояла Марина. Увидев его, сестра брезгливо зажала нос пальцами.
— Ну и несет же от тебя!
— Не нравится, не нюхай!
— Не дерзи мне, маленькая вонючка! Я вообще-то помочь пришла!
— Помочь? — не понял Никита.
— Тошнит? — участливо спросила она.
— Угу! — кивнул он.
— Вот, держи. — Сестра протянула ему упаковку активированного угля в таблетках. — Хорошо помогает при этом деле! Помню, я тоже в пятнадцать лет впервые пива нахлебалась, так меня так потом полоскало. Я все на этом свете прокляла! Только этими таблетками и спаслась.
— Я не пил, балда, — потрясенно выдохнул Никита. — А просто болею!
— Ага, я что, по-твоему, вчера родилась, что ли?
— А ты правда в пятнадцать лет впервые напилась? — вдруг заинтересовался Никита.
Марина поняла, что прокололась.
— Только маме не рассказывай!
— А то что?
— А то я тебя головой в унитаз макну и воду спущу! Заодно и рот прополоскаешь!
Никита взял у нее таблетки.
— Спасибо, — сказал он и закрыл дверь.
Он положил упаковку на раковину и снял с себя влажную одежду.
Его кожа все еще была очень бледной. Все вены набухли; он прямо чувствовал, как по ним струится кровь, разнося по телу неведомое вещество, созданное в проклятом «Экстрополисе». Суставы ломило, словно их перекручивали со страшной силой. Хотелось поскорее прилечь.
Никита наскоро принял душ, обтерся полотенцем и, слегка покачиваясь, направился к себе в комнату. Апельсин уже вернулся с вечерней прогулки и мирно дрых, по-хозяйски развалившись на постели. Никита протянул руку, чтобы согнать нахала, но кот вдруг распахнул глаза и с ужасом уставился на хозяина. Затем пулей слетел с кровати и выскочил из комнаты.
Никита проводил его озадаченным взглядом. Обычно Апельсин вытягивался на кровати во всю длину, стараясь занять как можно больше места и давая понять: кто первый лег, тот и будет здесь спать, а все остальные могут отправляться на коврик у кровати.
Но сегодня…
В этот момент силы окончательно оставили Никиту. Опустившись на пол, он мгновенно уснул на том самом коврике, о котором намекал кот.
Этой ночью в окнах старинного особняка, некогда принадлежавшего профессору Штерну, снова горел свет. Иоланда сидела на полу в том же зале, в центре большой, идеально вычерченной мелом пентаграммы; вокруг горело множество черных свечей. Закончив читать заклинания, женщина закрыла глаза, сосредоточилась и вновь призвала к себе своего невидимого повелителя.
Гигантская кошачья тень выросла над ее головой. Иоланда открыла глаза.
— Ты снова звала меня. Чем порадуешь? — Тень лениво вытянулась на потрескавшейся стене против колдуньи и грациозно махнула длинным хвостом. Ни дать ни взять — сытая и довольная пантера, прилегшая отдохнуть.
— Свершилось! — возбужденно выдохнула Иоланда. — Его дар проснулся! Я ощутила это совсем недавно. Меня будто током ударило, когда это произошло! Пророчество Ягужинских ведьм начинает сбываться!
— Добрая весть, — похвалила тень. — Но я немного удивлен… Все произошло раньше, чем я рассчитывал. Его трансформация… Видимо, что-то подтолкнуло к пробуждению его второй натуры. Но все к лучшему. Значит, у него будет время свыкнуться с грядущими изменениями. Отныне ему уже не стать прежним. Отыщи его, Иоланда. Я хочу увидеть своего Наследника. Интересно, что он из себя представляет…
— Да будет так, мой повелитель!
Иоланда почтительно склонилась перед призраком.
Глава четырнадцатаяШкольная газета
Что за шум?
— Никита, подъем! — звенел голос Марины. — Или ты считаешь, что маленьким вонючкам полагаются маленькие вонючие привилегии?!
Как, уже подъем?! Ведь он только что лег! Никита застонал и вяло приоткрыл глаза. Вокруг стояла кромешная тьма.
Странно. Обычно по утрам его комнату заливал солнечный свет. Легостаев приподнял голову и тут же ударился обо что-то твердое. Остатки сна мгновенно улетучились, уступив место дикой панике.
Он лежал в тесном темном пространстве. Никита шевельнул рукой, и она тут же уперлась в твердую деревянную поверхность. Паника усилилась.
И тут же до Легостаева дошло, что он лежит под собственной кроватью. Никита облегченно выдохнул. Но как он сюда попал?
— Что происходит? — спросил Никита сам себя. И тут же ответил: — Не понимаю.
Он медленно выполз из-под кровати и, не вставая, сладко потянулся. Затем перевернулся на живот и уперся руками в пол. В таком положении и застала его заглянувшая в комнату Марина. Если она и была удивлена, то ничем этого не показала, — как будто каждый день видела людей, спящих на коврике у кровати.
— А я тут отжимаюсь, — был вынужден пояснить Никита.
— Чтобы стать красивым и спортивным? Не поможет, зря стараешься! Ты выглядишь, как отрыжка кита, — сказала добрая сестра. — Наверное, и чувствуешь себя точно так же.
Но Никита, как ни странно, чувствовал себя превосходно. От вчерашнего недомогания не осталось и следа. Он почесал затылок.
— Как там родители? — спросил он, рывком вскочив на ноги.
— Отец пришел только под утро, усталый и раздраженный. У них в супермаркете проводилась инвентаризация. Мама ничего не сказала ему о твоих подвигах, так что веди себя естественно.
— Мама — просто золото, — восхитился Никита.
— Ты это мне говоришь?! — улыбнулась Марина и исчезла за дверью.
Апельсин счастливо урчал, вытянувшись на подушке. При приближении Никиты он приоткрыл глаза и подозрительно на него уставился.
— Наглая рыжая морда! — сказал Никита. — Вообще-то спать на полу — твоя обязанность!
Апельсин вытаращил глаза и вскочил как встрепанный. Никита потянулся, чтобы его погладить, но кот вдруг громко зашипел и ударил его лапой. Никита в ужасе отдернул руку.
— Ты чего?!
Вместо ответа Апельсин проворно соскочил с кровати и забился под шкаф. Да что такое с котом? Никита совсем растерялся.
Когда он вышел на кухню, родители уже завтракали. Из ванной доносилось громкое пение Марины, изредка заглушаемое плеском льющейся воды.
В кухне пахло чем-то скисшим. Никита озадаченно повел носом. Запах шел со стороны холодильника, но родители, похоже, ничего не замечали.
— Ну, как прошла экскурсия? — миролюбиво поинтересовался Игорь Николаевич.
Никита вопросительно скосил глаза на маму. Она сделала вид, что не заметила.
— Нормально, — осторожно произнес мальчик.
— Я слышал, там что-то случилось. Рад, что вы не пострадали.
— Мы — нет, но нашей учительнице чуть ли не на голову упал светильник.
— Да, тетя Лена говорила мне. Ваша Елена Владимировна лежит в палате рядом с ее отделением. С учительницей уже все в порядке, скоро выпишут.
Никита снова покосился на мать. Та еле заметно мотнула головой и качнула вилкой. Ладно, мол, проехали. Парень широко улыбнулся и со спокойной душой уселся за стол. На завтрак были оладьи и омлет. Но стойкий запах кислятины перебивал аромат и того и другого.
— У нас что-то прокисло? — поморщился Никита.
Родители одновременно принюхались.
— Я ничего не чувствую, — сказала мама.
— Я тоже, — подтвердил отец.
— Странно, — удивился Никита. — Запах довольно сильный. Пахнет будто забродившим вареньем.
— Не выдумывай.
Ирина Юрьевна поставила перед сыном чашку с чаем. Но чаю почему-то не хотелось.
— А у нас случайно нет… молока? — вдруг спросил Никита.
— Молока? — удивился отец. — Ты же его никогда не любил.
— Да вот что-то захотелось, — задумчиво произнес Никита.
Мама заглянула в холодильник.
— Молока нет, — сообщила она. — Есть кефир.
— Наливай, — махнул рукой Никита.