— Хотелось бы на это надеяться, — вздохнула Татьяна.
Тем же вечером Таисия позвала Татьяну в свою комнату, поставила девушку у белой стены и несколько раз сфотографировала ее на цифровой фотоаппарат.
— Скоро у тебя будет новый паспорт! — пообещала она.
— Круто! — сказала Татьяна. — Теперь я совсем как беглый преступник, скрывающийся от властей!
Таисия задорно рассмеялась и потрепала ее по плечу.
— Иногда проще начать все сначала, чем разбираться со старыми проблемами! — сказала она.
Глава пятнадцатаяНовая жертва
Рабочий день давно закончился. Сотрудники небольшой косметической фирмы "Вейла", расположенной в современном многоэтажном здании в центре Санкт-Эринбурга, разошлись по домам пару часов назад. В офисе компании остались только владелец "Вейлы" Вадим Анатольевич Канареев и его помощница Любовь Ивановна Бердникова.
Канареев, невысокий, коренастый мужчина лет пятидесяти, довольно упитанный, с объемным брюшком, сидел один в полумраке своего кабинета, уставившись пустым взглядом в широкое окно. Внешне он был спокоен, но на самом деле Вадим Анатольевич места себе не находил от тревоги.
Его лучший друг, Николай Морозов, погиб несколько дней назад — был вероломно убит какой-то странной девицей и ее тайным сообщником. И этих злодеев до сих пор не арестовали, хоть власти обещали принять меры по задержанию преступников. Канареев был твердо уверен, что их и не найдут. Ведь нападение не было случайностью, а значит, преступники хорошо подготовились и почти наверняка не оставили никаких следов.
Вадим Анатольевич знал кое-что такое, что было неизвестно следователям Департамента безопасности. И сейчас он сидел и раздумывал, что ему делать с имеющейся информацией.
Незадолго до своей гибели Николай Морозов приезжал в офис "Вейлы", и уже тогда Вадим заметил, что его друг чем-то сильно обеспокоен.
— Что тебя тревожит, Николай? — спросил он.
Морозов озабоченно покачал головой.
— Может, я просто накручиваю себя понапрасну, — тихо произнес он. — Ты ведь знаешь, что мы с недавних пор решили производить не только косметику, но также одежду и обувь, хотим сделать "Амариллис" известной торговой маркой. Я начал расширение бизнеса. И с тех самых пор мне постоянно кажется, что за мной кто-то следит.
— Как это? — удивился Канареев.
— Иногда я слышу чьи-то шаги за спиной, оборачиваюсь — и никого не вижу, — начал рассказывать Морозов. — Когда разговариваю по телефону с партнерами по бизнесу, слышу в трубке странные щелчки. Я просто уверен, что кто-то периодически подключается к моему телефону и прослушивает разговоры. За моей машиной иногда по пятам следуют какие-то автомобили. Я приказываю водителю остановиться, и они сразу исчезают из виду.
— Успокойся, Николай. — Вадим Анатольевич похлопал друга по плечу. — Скорее всего, это действительно всего лишь плод твоего разыгравшегося воображения.
— Хотелось бы мне, чтобы ты оказался прав, — вздохнул Морозов. — Но что, если это не паранойя? Если против меня и правда ведется какая-то дьявольская игра? Ведь тогда в опасности не только я, но и жена, и дочь…
Вадим постарался успокоить Морозова, отвлечь его от нехороших мыслей. К концу встречи Николай Егорович даже заметно повеселел.
А вскоре он погиб в гараже "Амариллиса" от рук таинственных убийц.
И Канареев понял, что все, о чем рассказывал Морозов, — правда. Но самым ужасным было то, что теперь все то же самое происходило с ним самим.
Этим утром, когда он ехал на работу, за ним неотступно следовала неизвестная черная машина, внедорожник с заляпанными грязью номерами. Канареев добрался до здания "Вейлы" и вышел из своего автомобиля, а черная машина проехала мимо. Лицо водителя было неразличимо за тонированными стеклами.
А когда Вадим Анатольевич разговаривал по телефону с управляющим своей косметической фабрики, в трубке то и дело раздавались странные щелчки. Канареев понял, что разговор прослушивается, и бросил трубку.
Теперь, глядя в окно на панораму ночного города, Вадим Анатольевич пытался понять, кому он мог перейти дорогу. Есть ли у него с Морозовым общие враги? Не доберутся ли они до него, как добрались до Николая? И не следует ли заблаговременно обратиться в Департамент безопасности, рассказать обо всем и попросить о защите?
Любовь Ивановна была чем-то занята в приемной, он слышал, как она ходит по узкому помещению, открывает дверцы шкафов и двигает стулья. Она понятия не имела о том, что происходит, и занималась своими обычными рутинными делами.
Вот входная дверь скрипнула, и Бердникова вошла в его кабинет.
Вадим Анатольевич отвернулся от окна и взглянул на нее. Ему всегда нравилась ее исполнительность и преданность компании. Женщина давно вышла на пенсию, но не спешила увольняться, продолжая заниматься любимым делом. Она приблизилась к столу и положила перед Вадимом тонкую папку с бумагами.
— Вот то, что вы просили, — сказала она. — Отчет о нашей новой косметической серии. Тестирование закончилось с очень хорошими результатами. Мы совершим настоящий переворот на рынке!
— Спасибо, Любовь Ивановна, — сказал Канареев. — Я сейчас же с ним ознакомлюсь.
Женщина мимоходом бросила взгляд на комнатные растения в декоративных горшках на окне, какие-то полила, затем вышла, а он принялся изучать бумаги. Может, хоть это отвлечет его от мрачных мыслей?
Дверь кабинета отворилась снова.
Канареев оторвался от бумаг и хмуро глянул на вошедшего. Это был охранник, обычно дежуривший у парадного входа в штаб-квартиру "Вейлы". Парень ненавидел задерживаться на работе дольше положенного срока и явно хотел узнать, как долго еще президент собирается торчать у себя в кабинете. Догадка Канареева полностью подтвердилась.
— Вы скоро, Вадим Анатольевич? — мирно поинтересовался охранник.
Его лицо выглядело абсолютно бесстрастным, но Канареев знал, что парню не терпится побыстрее смыться.
— Можешь быть свободен, — сказал Канареев. — Только захлопни за собой дверь. Я еще немного посижу, а потом сам сдам офис под сигнализацию.
Охранник едва не подскочил от радости. Он быстренько попрощался и был таков. Канареев вернулся к своим бумагам.
— Если вы собираетесь еще задержаться, — заглянула в кабинет Любовь Ивановна, — я могу принести вам чего-нибудь перекусить, бутерброд или булочку. Собираюсь сбегать в магазин, а затем зайти в кафетерий.
— Это было бы очень кстати, — сказал Вадим Анатольевич. — И захватите с собой стакан кофе, будьте добры.
— Хорошо, — кивнула Бердникова. — Вернусь через двадцать минут!
Но, поглощенный изучением отчета, Вадим Анатольевич уже не слушал ее.
Когда внизу хлопнула входная дверь, он отодвинул от себя бумаги и устало закрыл глаза. Пожалуй, следовало просто бросить все и отправиться домой. Он только сейчас ощутил, как сильно устал за прошедший день.
Дверь приемной вдруг с грохотом распахнулась, и звонкий девичий голос произнес:
— Какое убожество! Мебель, лампы, обои… Как будто из прошлого века! Никакого чувства прекрасного у местных обитателей! А еще называют себя косметической компанией!
Канареев, так беспардонно оторванный от своих размышлений, озадаченно взглянул на вошедшую.
И оторопел.
Перед ним стояла стройная девица в очень странном облачении. Ее волосы ядовито-желтого цвета были разделены зигзагообразным пробором и затянуты в два хвостика на макушке. Круглые розовые очки закрывали всю верхнюю половину лица, из-под них виднелся лишь кончик вздернутого носика и пухлые ярко-красные губы.
Завязанная узлом под грудью белая рубашка оставляла открытым живот, а короткая клетчатая юбочка с широким, расшитым стразами ремнем, не скрывала длинных ног в черных чулках и в высоких ботинках на толстой подошве.
Девица вышла на середину кабинета, огляделась по сторонам и неодобрительно поцокала язычком:
— Сплошной мрак и безвкусица! Темные стены, темные потолки и дурацкие цветочки!
Она подошла к комнатным растениям, набрала в грудь побольше воздуху и дунула на цветы. На глазах потрясенного Вадима Анатольевича комнатные растения тут же съежились и почернели, от сморщенных листьев поднялся зеленоватый дымок.
Канареев уставился на пришелицу.
— Кто ты такая?! — удивленно поинтересовался он.
Девица довольно подбоченилась.
— В некоторых местах, где такому, как ты, естественно, не приходилось бывать, я известна под именем Сладкий Яд!
Канареев едва не задохнулся от ужаса. Теперь он узнал! По телевизору показывали ее фотографию, но она была черно-белой и довольно расплывчатой. Теперь же Сладкий Яд, убившая Николая Морозова, стояла перед ним вживую, во всей красе.
— Как ты сюда попала?! — выдохнул Канареев.
— О, я очень изобретательна!
Слегка покачиваясь на толстых подошвах, Сладкий Яд приблизилась к столу и ткнула наманикюренным пальчиком в папку с бумагами.
— Работаем допоздна, Вадим Анатольевич? На улице скоро совсем стемнеет, а вы все еще торчите в своем офисе. Других дел нет, что ли?
— Убирайся отсюда! Проклятая убийца! — крикнул Канареев.
Девица обиженно надула губы:
— Вот только хамить не надо, папаша! Я, между прочим, тоже не валенки подшиваю! И пришла сюда по делу!
Вадим Анатольевич изумленно приподнял брови:
— Что тебе нужно?!
Сладкий Яд бесцеремонно взгромоздилась на его стол и на коленях подползла к самому носу Канареева.
— Интересно? — осклабилась она.
— На кого ты работаешь?! За что вы убили Морозова?!
Сладкий Яд хихикнула.
— А ты ведь их знаешь! — сказала она. — Вы с ними старые друзья. Сначала они послали меня к Морозову, а теперь вот и к тебе.
Канареев испуганно вздрогнул:
— О ком идет речь?
Сладкий Яд широко улыбнулась:
— А ты еще не понял? Кстати, они просили меня передать тебе кое-что!
— И что же? — нервно спросил Вадим Анатольевич.
— Свои соболезнования!
В ее груди вдруг раздалось громкое урчание, переходящее в бульканье. В следующее мгновение Сладкий Яд набрала полные легкие воздуха и резко выдохнула прямо в лицо Канарееву.