— О, — только и сумел произнести Никита.
— А еще колдун Закревский находился в Ягужино во время крестьянского бунта, когда народ восстал против графинь Ягужинских. Это случилось незадолго до моего рождения. Он был в поместье, когда усадьба загорелась. И это с его слов было записано пророчество о Наследнике, которое выкрикнула в трансе одна из ведьм. В дневнике должна быть информация и об этом. Теперь ты понимаешь, почему эта книга… этот проклятый гримуар… так важен для меня?
— Понимаю, — кивнул Никита. — Но зачем она понадобилась Гектору и Персефоне?
— Хотел бы и я это знать.
— Подожди! — Никиту вдруг осенило. — Татьяна рассказала мне еще кое о чем! Она подслушала разговор Сэнтери с одной женщиной-медиумом! Вчера в магическом салоне они призывали дух какой-то Порфирии.
Гордей изумленно на него уставился.
— И эта Порфирия сказала, что для ее освобождения требуется "Книга теней", камень под названием "Пандемониум" и Ищейка! "Книга теней"!
— Так называют дневник Закревского, — кивнул Гордей. — Это очень мощный артефакт темной магии.
— Все сходится! — возбужденно воскликнул Легостаев. — Значит, "Книгу теней" они уже достали! Теперь им осталось раздобыть "Пандемониум" и Ищейку, что бы это ни значило!
— Как Татьяна сумела подслушать их разговор?!
— Она же сейчас с "Перевертышами". И, как и я, любит подслушивать чужую болтовню! — усмехнулся Никита.
Однако Гордей не разделял его веселости.
— Что вы постоянно лезете на рожон?! — воскликнул он. — Неужели Татьяна не понимает, что они убили бы ее, если бы обнаружили?! Она сама не знает, что услышала!
— Что-то жуткое, — согласился Никита.
— Не представляешь, насколько! Порфирия! Это же старшая из сестер Ягужинских! Чертовы ведьмы!
У Никиты вытянулось лицо.
— Так вот откуда мне знакомо это странное имя… — проговорил он. — Но погоди! Она же мертва! Как они могут ее освободить?!
Гордей нервно забарабанил костяшками пальцев по рулевому колесу.
— Черт побери! — раздраженно воскликнул он. — Хотел бы я знать, что происходит! Похоже, все еще хуже, чем мы предполагали!
— А тебе не приходилось слышать об этом "Пандемониуме" и Ищейке? — поинтересовался Никита.
Гордей покачал головой:
— Не знаю, что эта медиум имела в виду. А вообще "Пандемониум" — это место сборища злых духов либо каких-то демонов из греческой мифологии. Как оно может пригодиться для их планов?
— Сэнтери, похоже, это известно.
— Похоже, — согласился Гордей. — Подумать только, освободить Порфирию! Откуда освободить?! Ее уничтожили двести лет назад! Гримуар колдуна Закревского как-то с этим связан, как и этот "Пандемониум", и Ищейка. Поговорить бы об этом с Летицией… Но нельзя! Она сразу заподозрит меня черт знает в чем.
— Может, поговорить с Иоландой? — вырвалось вдруг у Никиты.
Гордей удивленно на него посмотрел.
— С чего ей помогать нам? — спросил он. — Если это никак не связано с ее оборотнями, она пальцем о палец не ударит.
— Она обещала мне любую помощь и поддержку, — сказал Никита.
— Тебе возможно, но не мне, — ответил Гордей. — Я ведь хорошо ее помню, еще по тем давним временам. Она появлялась в деревне еще какое-то время после бунта. После пожара и гибели всех обитателей графского поместья. Высокомерная, холодная, красивая иностранка. Черноруков привез ее откуда-то из Европы.
— Из Испании, судя по ее фамилии, — предположил Никита. — Кстати, она тоже не стареет, как и ты! Может, вы с ней одного поля ягоды?
— О нет, — покачал головой Гордей. — Как-то мы схлестнулись с ней ночью на ягужинском кладбище, так она едва не снесла мне голову. Не знаю, кто она, но эта женщина боится святой воды. Она для нее хуже серной кислоты! Это присуще нечисти. Поэтому я и говорил тебе, чтобы ты держался от нее подальше.
— Она всегда помогала мне, — возразил Никита. — Может, все-таки стоит расспросить ее?
— После того, как мы с ней едва не разорвали друг друга на куски?
— Но ведь это было давно! А мне она не откажет.
— Знаешь, надо подумать об этом, — задумчиво произнес Гордей. — Возможно, ты и прав.
Никита тоже задумался.
— Так, значит, тебя нельзя убить? — вдруг спросил он.
— Почему ты так решил? — удивился Гордей.
— Ну, раз на тебе все заживает за секунды.
— Не думаю, что это поможет, если мне, к примеру, отрубят голову, — тихо проговорил Лестратов.
— Оболдина отравила тебя! — вспомнил Никита. — Ты тогда долго провалялся в больнице!
— Она использовала очень сильный яд. У меня едва желудок не расплавился, — сказал Гордей. — Но я выжил, хоть на это и ушло время. Обычному человеку так не повезло бы.
— Может, она знала правду о тебе? — предположил Никита.
Гордей пожал плечами:
— Вполне вероятно. Помнишь ту книгу, которую ты украл в библиотеке по моей просьбе?
— О дворянских родах и всякой знати?
— Ага. Там еще были портреты сестер Ягужинских. В той книге есть и мое изображение.
— Правда? — удивился Легостаев.
— Только его сразу не разглядишь. Это групповая фотография крестьян на фоне поместья. Я стою там с самого края.
— А чего ж ты фотографировался, если не хотел открывать всем свою тайну?
— В то время я еще не знал о своих способностях. Мне было семнадцать лет, — грустно улыбнулся Гордей. — Если Оболдина, она же Магдалена, знала о существовании этой книги, она могла знать и обо мне.
— Кстати! — вспомнил вдруг Никита. — Твой лучший друг Бажин приходил сегодня в мой дом! Оказывается, он начальник моей мамы! И он знает, что я оборотень!
— Как? — удивился Гордей. — Откуда?!
— Оказалось, он водил знакомство с Авдеевым! Теперь он шантажом заставляет меня вступить в его банду! Решил возродить нечто в духе "Черной четверки"!
— Мерзавец! — вскипел Гордей. — Всегда знал, что он подлый интриган! Я уже десять раз пожалел, что связался с ним! Так ты согласился?
— Конечно! Он ведь пообещал всем рассказать обо мне! И еще грозился уволить мою маму! Что мне оставалось?
— И что, он уже дал тебе задание?
— Нет. Но он сказал, что скоро позвонит. Что мне теперь делать? Не заявлю же я на него в полицию!
Гордей снова постучал пальцами по рулевому колесу.
— Когда все успело так усложниться?! — воскликнул он. — Но ты не переживай. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Как говорят, на всякое страшилище найдется свое пугало. И толстяк Бажин не исключение. Сейчас я отвезу тебя домой, а завтра мы подумаем, что можно предпринять.
Гордей повернул ключ в замке зажигания и завел двигатель.
— Я рад, что все наконец прояснилось, — сказал ему Никита.
— Я тоже рад, — хмуро кивнул Гордей. — Да только ничего еще не прояснилось! Мне нужно достать дневник Закревского, выяснить, что замышляют Сэнтери, продолжить водить за нос Летицию. И избавить тебя от Бажина! И при всех этих проблемах мне еще предстоит провести в вашем классе контрольную работу по истории! А как это сделать, когда голова забита черт знает чем?!
Никита откинулся на спинку сиденья.
— Я уверен, ты что-нибудь придумаешь, — улыбнулся он. — Тебе же почти двести лет, в конце-то концов!
Глава двадцать перваяОхота начинается
Вернувшись домой, Никита первым делом взглянул на часы. Четыре утра! Он даже не подозревал, что уже столько времени. Парень быстро разделся, вытянулся на кровати и уставился в потолок. Наверное, лучший способ с утра не выглядеть невыспавшимся — не засыпать вообще. Пару часиков он вполне мог потерпеть, все равно в комнате родителей скоро прозвенит будильник, и мама придет его будить.
Но на кровати было так мягко и уютно, а Апельсин так мирно урчал рядом… Никита сам не заметил, как уснул.
Не прошло и секунды, по крайней мере, ему так показалось, как в его комнату ворвалась Марина. Она без лишних слов резко сдернула с него одеяло.
— Хватит спать! В школу опоздаешь!
Никита так и подскочил на постели.
В окно ярко светило солнце, часы показывали семь утра. Неужели уже прошло три часа?! Легостаев недовольно вздохнул. Он совершенно не выспался! Но делать нечего, пришлось подниматься.
Никита умывался, принимал душ и завтракал почти автоматически, даже не осознавая, что делает. Он более-менее пришел в себя уже у самых ворот школьного двора, но все равно не представлял, как вытерпит до окончания занятий. Он буквально валился с ног.
Положение спасла Алена Кизякова. Она пришла в школу, благоухая так, что у встречных слезы на глаза наворачивались. Никита стоял у гардеробной с Артемом, Вероникой и Ларисой, когда Алена подошла, чтобы поздороваться. С Легостаева мгновенно слетели все остатки сна, он зажмурился и зажал нос рукой. Артем и девчонки тоже начали морщиться и отворачиваться в сторону.
— Снова Шницель? — спросила у Алены Вероника.
— Да! — расстроенно сказала Алена. — Проклятый рысь забрался ночью в шкаф и испортил все мои платья!
— Какой кошмар! — воскликнула Лариса. — Тебе срочно нужно что-то придумать! Я с ума сошла бы на твоем месте!
— Ничего! — зловеще произнесла Алена. — Сегодня я положу этому конец! Родители не в курсе, что я с утра выкинула одну штуку!
— Что ты сделала? — спросила Вероника.
— Уходя в школу, оставила входную дверь открытой! — торжественно объявила Алена. — Теперь Шницель наверняка сбежит! Моя мама вернется домой через полчаса, а кота уже нет! И никто ни в чем меня не заподозрит!
— Какой коварный план! — восхитилась Вероника.
Лариса нахмурилась.
— Хочешь сказать, что сейчас у тебя дома никого нет? — спросила она.
— Нет, — кивнула Алена.
— И входная дверь открыта?
— Ага.
— И ты не находишь это несколько опасным?
Алена озадаченно нахмурилась. До нее только теперь начало доходить, что, возможно, она в чем-то ошиблась.
— Боже!!! — вдруг истошно завопила Алена.
И бросилась обратно домой. Лариса и Вероника переглянулись.
— Все-таки она очень странная девочка! — сказала Вероника. — Когда мне кажется, что более странной быть уже невозможно, Алена тут же доказывает обратное! У нее словно второе дыхание открывается!