И тут Алина выстрелила.
Стрела впилась ему в плечо и опрокинула навзничь. Никита взвыл от боли, издал громкий яростный рев затравленного зверя. Он попытался вытащить стрелу, но ему это не удалось. На лице Алины мелькнуло что-то похожее на жалость, сердце болезненно сжалось. Но она мгновенно стряхнула с себя ненужное чувство и перезарядила арбалет.
Никита с трудом поднялся на ноги. По его груди и животу текла кровь. Превращение остановилось, теперь он вновь был обычным подростком. Никита обиженно и удивленно смотрел на Алину, словно не верил, что она могла выстрелить. Девчонка, которую он знал с детства, с которой ходил в один детский сад…
Внезапно позади вырос Мебиус. Он выглядел ничуть не лучше Легостаева, такой же грязный и обгоревший. Мета-морф сжал металлические пальцы в кулак и с силой обрушил его на затылок парня.
Никита ничком упал на тротуар.
— Незачем было это делать! — гневно крикнула Алина. — В моих стрелах — сильнодействующее снотворное! Он бы сам отключился!
— Так надежнее, — сказал Мебиус.
— Тащите его скорей, пока пожарные не приехали! — крикнул Греков, высунувшись из машины.
Несколько секунд спустя из переулка выехал черный лимузин. Он направлялся в промышленную часть города, туда, где располагалась штаб-квартира корпорации «Экстрополис».
Никита очнулся на операционном столе.
Его тело было растянуто на широкой столешнице, руки и ноги прикованы толстыми цепями к специальным кольцам, вделанным в углы стола. Над головой нависал массивный светильник, вокруг стояли электронные приборы. Все, как тогда, когда он в первый раз оказался в «Экстрополисе».
Никита поднял голову и огляделся. Он находился в длинном узком помещении без окон. И он был здесь не один. У дальней стены сидел профессор Алексей Винник. Никита с трудом узнал его, так сильно тот исхудал и постарел. От прежнего пухлого толстячка не осталось и следа. Профессор с сожалением смотрел на Легостаева.
— Где мы? — хрипло спросил Никита и закашлялся. Во рту все пересохло.
— В подземном бункере, — ответил Винник. — Ты лежишь так два часа. Я уж подумал, что ты впал в кому.
Никита взглянул на свое плечо. Его рану кто-то обработал и заклеил белой полоской пластыря.
— Они извлекли стрелу, — пояснил Винник, — как только привезли тебя сюда.
— Значит, смерть от заражения крови мне не грозит?
— Нет. Но чем жить здесь и испытывать то, что тебе предстоит, лучше умереть.
— Между прочим, я здесь по вашей милости! — гневно сказал Никита. — Если бы не вы с вашей сывороткой…
— Да, я виноват. Но меня заставили делать все эти ужасные вещи. Я слабое, трусливое ничтожество, — обреченно произнес Винник, опустив голову.
— Вы знаете, что ваша дочь у них?
— Знаю. Греков уже сообщил мне об этом. Моя бедная девочка. Они убьют ее, если я не закончу работу. А я не знаю, что делать. Чего-то не хватает в формуле, и я не понимаю, чего именно.
— Могу вам подсказать, если вы освободите меня, — жестко произнес Никита.
Винник молча встал, и Никита увидел, что профессор прикован цепью к стене. Ученый горестно вздохнул и поправил металлический ошейник, охватывающий его шею.
— Я рад бы, но не могу даже приблизиться к тебе, — сказал он.
Никита рванулся в цепях.
— Бесполезно, — сказал Винник. — Это крепчайший сплав. Ты не первый, кто лежит на этом столе. Бывали существа и помощнее тебя, но никому не удалось вырваться… А что ты имел в виду, когда говорил, что можешь подсказать мне необходимый ингредиент?
— Я подслушал разговор барона Ашера с какой-то женщиной. Они говорили, что профессор Штерн использовал черную магию.
— Магию? — громко переспросил Винник. Он переменился в лице. — Вот оно что…
— Вас это не удивляет?
— Нет, — покачал головой профессор. — Я видел много такого, чему просто невозможно найти объяснение… И я помню, что Штерн водил знакомство с одной женщиной. Они проводили всякие загадочные ритуалы. Тогда я считал это безумными выходками эксцентричного гения. Но теперь… Это многое объясняет.
Никита прервал его размышления.
— Может, расскажете мне, что вообще творится в этой проклятой корпорации? Чем занимался Штерн? Кто такие метаморфы? И как все это связано со мной?
— Тебя действительно это интересует? — безжизненным голосом осведомился Винник.
— Уж если меня убьют, я хоть буду знать, за что!
— Ну что ж, времени у нас предостаточно. — Винник пожал плечами. — Почему бы и нет. С чего же начать?
— С профессора Штерна.
Винник устало почесал переносицу и нахмурился, вспоминая.
— Профессор Штерн… Когда-то он был моим учителем, а я, на свою беду, его учеником. Он считался гением, но одновременно безумцем. Его навязчивой идеей были оборотни.
— Оборотни? Вы серьезно? — с недоверием спросил Никита.
— Еще как! Многие годы он искал доказательства их существования. Объездил много стран, исколесил всю Европу. Собирал фольклор и реальные исторические факты.
— Взрослый человек верил в сказки? — недоверчиво спросил Никита.
— Верил. К тому же это не сказки. Ты сам — живое тому доказательство.
Никита замолчал. А ведь Винник прав.
— Я и забыл, — признался он. — Но зачем ему это было нужно?
— О его мотивах я могу только догадываться. Штерн был очень скрытным. Его интересовал процесс превращения человека в животное, обретение человеком некоторых звериных качеств, факторы, которые способствуют этому, и многое другое. Так вот, после многолетних изысканий Штерн начал разрабатывать сыворотку, применение которой позволило бы соединить в одном существе человека и животное. Одновременно он начал интересоваться оккультными науками и даже общаться с какими-то странными людьми, утверждающими, что они являются магистрами магии. Он состоял в некоем оккультном обществе под названием «Клуб Калиостро». Многие его коллеги, да и я в том числе, считали, что профессор окончательно спятил на старости лет. Но неожиданно его исследования стали приносить результаты. Ему даже удалось создать несколько… существ. Но тут произошел один неприятный инцидент.
— Что случилось?
— Лаборатория сгорела дотла. Произошло это в конце девяностых годов прошлого века. В здании прогремело несколько мощных взрывов, часть его обрушилась в залив, ибо оно стояло на сваях. Погибло много людей, а сам Штерн бесследно исчез. Исчезли и все его подопытные, кроме Мебиуса. Он был тогда совсем еще мальчишкой, может, немного старше, чем ты сейчас. Что там в действительности случилось — никто не знает до сих пор. Поговаривали, что на лабораторию кто-то напал. Меня тогда вообще не было в городе, я как раз женился, и мы с супругой уехали в свадебное путешествие. Позже мне удалось по крупицам восстановить часть записей профессора, поэтому я и представляю такой интерес для «Экстрополиса».
— Но им-то зачем все это? — недоуменно спросил Никита.
— Для создания мутантов, для чего же еще? — Винник горько усмехнулся. — Представь себе целую армию существ, наделенных сверхспособностями. С помощью таких наемников можно завоевать весь мир.
— А кто такие метаморфы?
— Метаморфы? Так Штерн называл своих подопечных. В те годы их было всего четверо. Мебиус, еще двое парней и девушка. Но сейчас метаморфов гораздо больше. Их появление — неожиданный побочный эффект. В лаборатории находилось огромное количество готовой сыворотки. Она хранилась в больших контейнерах, готовых к транспортировке. Когда здание взорвалось и обрушилось в воду, вся эта дрянь очутилась в заливе. А из залива попала в водопровод Санкт-Эринбурга. Жители мегаполиса пили зараженную воду, ни о чем не подозревая. Ни один анализ не показывал присутствия в ней сыворотки, это было заметно лишь на молекулярном уровне. Ну а власти быстро замяли историю со взрывом.
— Но при чем тут метаморфы?
— Еще не догадался? Люди пили воду с сывороткой.
— Они стали мутантами? — вдруг осенило Легостаева.
— Не все. Единицы. Но такие случаи действительно происходили. Организм метаморфа способен очень быстро измениться под действием неких внешних причин, приспособиться к окружающей среде, для того чтобы выжить. Так в городе появились мутанты, телепаты, пирокинетики. Большей частью метаморфами стали дети, рожденные после той катастрофы. К сожалению, моя дочь вошла в их число.
— И Алина Ланская? — догадался Никита.
— Ты об этой повелительнице пауков? Да, она, скорее всего, метаморф от рождения. Ее способности дремали до определенного момента. Затем случилось что-то, что заставило ее измениться.
— А я? Я тоже метаморф?
— Сложно сказать. Ты попал в их руки случайно. Они просто хотели испробовать на тебе сыворотку. Но произошло непредвиденное. Ты тут же перекинулся, хотя тебе не успели ввести гены животного.
— Что?! — озадаченно переспросил Никита. — Повторите еще раз, я не понял…
— Ты был оборотнем еще до того, как попал сюда. Так понятнее?
— Не может быть! — воскликнул Никита. — Я никогда раньше не превращался!
— Тем не менее это так. Поэтому на тебя и стали охотиться. Кое-кто считает, что ты потомственный оборотень.
— Это ложь! — воскликнул Никита. — В моей семье нет… оборотней!
— Может, это твои далекие предки. А сыворотка дала толчок к тому, чтобы в тебе проснулись гены.
— Я вам не верю!
— Дело твое, — сказал Винник. — Я просто констатирую факт.
— Я… Я никогда…
Никита ошеломленно замолчал, уставившись в потолок.
В это время раздался звук отпираемого замка.
Дверь открылась, и вошел доктор Греков. В руке он держал желтую пластиковую папку. Старик торжествующе взглянул на привязанного Никиту и довольно ухмыльнулся. Потом помахал папкой перед его носом.
— Знаешь, что в этой папке? — спросил он. — Вся твоя подноготная, Никита Легостаев! Семья, друзья, дальние родственники. Надеюсь, ты никому из них не рассказывал о нашем общем секрете?
Никита угрюмо молчал.
— А то ведь придется уничтожить их всех, — продолжил старик. — Твою мать-адвокатшу, отца, сестру-бумагомараку. И даже ее жениха, этого сопливого следователя.