— Ребятки, не поможете мне? — попросил он.
Никита с Артемом встали с дивана, дружно подняли дверь и приставили ее к стене. Старик поблагодарил их и принялся откручивать наполовину сорванные петли с треснувшего косяка.
— Дед Семен, — обратилась к нему Анна, — ты ведь в этом музее всю жизнь проработал? А до этого еще твой отец здесь смотрителем был?
— Верно! — кивнул старик.
— Не знаешь, случайно, что это за дамочка в черном? — Анна показала на портрет Иоланды.
Дед Семен подозрительно прищурился.
— Предположим, знаю, — сказал он. — А вас это почему интересует?
Анна повернулась к парням. Никита открыл рот, лихорадочно придумывая, что сказать. Но Артем его опередил.
— Мы ведь в школьной газете работаем! — воскликнул он. — Нам на лето задание дали — написать о чем-то необычном! А ваши местные легенды как нельзя лучше для этого подходят!
Он вдруг замер, часто моргая. Затем вытащил из глаза уцелевшую контактную линзу.
— А я думаю, почему у меня вдруг фокус пропал?!
— Ягужино славится своими легендами! — довольно проговорил дед Семен, продолжая отвинчивать петли. — Много странного творилось в этих местах испокон веков. И эта женщина, — он ткнул отверткой в сторону портрета, — имеет прямое отношение к самой известной нашей легенде. Самой страшной, но и одновременно самой загадочной!
— Расскажете нам? — затаив дыхание, попросил Никита.
— Отчего же не рассказать? Слушайте. — Старик закончил отворачивать петли и взялся за косяк. — Давно, очень давно, правили в этих местах три сестры-графини Ягужинские: Екатерина, Порфирия и Магдалена.
Старик окинул взглядом портреты, висящие на стенах.
— Нет, не сохранилось у нас их изображений… — с сожалением произнес он. — Была картинка в одной старинной книге о местных дворянских родах, только мы ту книгу передали в городской музей. К сожалению. Ну так вот! Правили сестры жестоко, все крестьяне их ненавидели. Да и боялись — ходили слухи, что сестры занимаются колдовством. Черной магией, стало быть. И помогал им в этом человек один. Был он у них кем-то вроде консультанта по разным темным делишкам. Илларионом звали. Колдун, говорят, был первостатейный! Вместе с графинями они тут такие дела творили, что подумать страшно! А красотка эта с портрета — иностранка. Илларион ее с собой из Европы привез. Так она тут и осталась, обрусела, значит. Звали ее… дай бог памяти… Иоланда Медейра!
Артем побледнел и стал одного цвета со стеной. Но никто, кроме Никиты, этого не заметил.
— В те времена в наших краях художник один обретался. Вот он эти картины-то и нарисовал. — Старик кивнул на портреты Иллариона и Иоланды.
— Это Илларион привез сюда пантер? — спросил Никита.
— Он! — подтвердил дед Семен. — Из Индии. Вообще со странностями человек был. Чернокнижием увлекался, алхимией всякой. И по миру-то ездил, чтобы разные темные искусства постигать. А знаете, что было самым странным?
— Что? — в один голос спросили Никита и Артем.
— Пантер-то он привез всего трех, — торжественно объявил дед Семен. — А через месяц их здесь уже три десятка было!
— Как это? — удивилась Анна. — Котята, что ли, у них появились?
— Нет, не котята. — Старик усмехнулся. — Взрослые особи. И аккурат в это время в деревне столько же людей исчезло!
Артем побледнел еще больше.
— И куда же они делись? — чуть слышно спросил он.
Дед Семен выдержал долгую паузу, а затем вдруг воскликнул:
— Оборотни!!!
Да так громко, что Анна, стоявшая к нему ближе всех, отшатнулась.
— Оборотни! — уже спокойнее повторил старик. — Чудища нападали на местных и делали их подобными себе. Ведь если оборотень укусит кого-то, укушенный сам станет оборотнем. Уйдет из дома и присоединится к стае. Так и те крестьяне — побросали свои семьи и ушли жить в чащу леса.
Анна повернулась к ребятам и незаметно покрутила пальцем у виска.
— Пантеры, привезенные из Индии, были оборотнями? — спокойно спросил Никита.
— Конечно! — кивнул старик.
Он уже почти приладил дверь на место. Оставалось лишь закрутить пару шурупов.
— А что было дальше? — тихо поинтересовался Артем.
— Крестьяне, обозленные проделками графинь и их гостя, восстали. Вспыхнул бунт. Оборотней перебили, сестры-колдуньи сбежали. Илларион бесследно исчез вместе со своей драгоценной Иоландой. Ни о ком из них никто больше никогда не слышал. А усадьбу сожгли. Вот и вся история.
— Тебе бы книги писать, дед Семен, — сказала Анна. — Уж больно хорошо сочиняешь.
— Так ведь правда все это! — обиженно вспыхнул старик. — Вон и картины на стенах это подтверждают.
— Они подтверждают лишь побег пантер из зверинца. И то, что эти двое когда-то жили здесь.
— Не хочешь — не верь, — раздраженно отмахнулся старик. — Дело твое. Только в поместье и сейчас нечисто! Огни горят по ночам и вой раздается… Видно, призраки оборотней все еще там!
— А я вам верю, — тихо произнес Артем.
— Вот! — обрадовался дед Семен. — Городские-то поумнее деревенских будут! Они всегда мне верят!
— Городские? — удивленно переспросил Никита. — Так вы еще кому-то из города об этом рассказывали?
— Конечно! Лет шестнадцать назад путешествовал в наших краях один ученый-профессор. Местный фольклор собирал. А я тогда как раз в этом музее работал. Так он у меня эту легенду во всех подробностях выведал!
— А фамилию его не помните? — осипшим вдруг голосом спросил Никита.
— Помню, как не помнить! Память-то у меня пока хорошая. Заковыристая такая фамилия… Не то Шрек, не то…
— Штерн? — убито спросил Никита.
— Точно! Штерн! — воскликнул старичок. — Вы его знаете?
— К счастью, нет!
Позади них раздался жуткий грохот. Санька, про которого все успели позабыть, тоже решил опробовать скейтборд Никиты, все еще стоявший в центре зала. Он запрыгнул на него обеими ногами, сорвался с места и врезался в старинное бюро из темного дерева. Ножки антиквариата тут же подломились. Раздался грохот.
— Сашка! — крикнула Анна, бросаясь к бюро. — Чтоб тебя!
— Да ладно, — протянул Санька. — С кем не бывает?
— Да, но почему всегда с тобой?! Дед Семен! — Девушка умоляюще взглянула на старика. — Починишь?
Старик махнул рукой:
— Ладно! Что с вами делать!
Приближалось время обеда. Анна вскипятила воду в стареньком электрическом чайнике, достала из шкафчика корзинку с печеньем и пригласила всех за стол в своей комнате. Санька и дед Семен с радостью согласились. Но Никита и Артем вежливо отказались: их дома уже ждала бабушка, накрывшая шикарный стол. Готовить она любила, и от ее стряпни оба парня были без ума. Попрощавшись с новыми знакомыми, они прихватили шлем и злополучный скейтборд и отправились домой.
— Слышал, да? — угрюмо спросил Никита, когда они вышли на улицу. — Иоланде больше двухсот лет!
— Но может, это все-таки не она? Может, это ее дальняя родственница? Может, у них в роду всех женщин зовут Иоландами?
— Ты сам-то в это веришь?
— Нет, — честно признался Артем. — Хотя с недавних пор я начал верить даже в самое невозможное…
— К тому же и Штерн бывал здесь! — сказал Никита. — Интересовался местными легендами об оборотнях! Он как-то разыскал Иоланду, и она стала помогать ему в его экспериментах. Они хотели воссоздать оборотней генетически, но что-то пошло не так. На лабораторию напали, Штерн исчез, а его записи попали в руки ученых «Экстрополиса». И совсем недавно на сцене вновь появилась Иоланда. Чего она добивается теперь?
— И как ты связан со всем этим? — подхватил Артем. — Она ведь помогла тебе тогда?
— Все так запутано! Я уже ничего не соображаю!
— Я тоже, особенно на голодный желудок!
— Думаю, мне стоит сходить на развалины поместья этой ночью, — сказал Никита. — Просто так, на всякий случай. Осмотреться там, узнать, что к чему. Кто знает, может, я найду что-то, что поможет мне хоть немного разобраться в происходящем.
— Надеюсь, ты меня с собой не потащишь? — приподнял одну бровь Артем. — Моя неокрепшая психика такого точно не выдержит! Там ведь, говорят, огни какие-то и вой…
— Не бойся, я схожу один.
— Только сперва спроси у местных, не накопали ли они там ям-ловушек. С них станется, они все здесь какие-то чокнутые.
Глава десятаяБой над развалинами
Бабушка ложилась спать очень рано. В это время Никита и Артем еще только садились ужинать. Сказывалась многолетняя привычка, — она ведь и вставала чуть свет. Вечером Зинаида Александровна, как всегда, накрыла на стол, поставила перед парнями еще дымящиеся пироги и кувшин теплого козьего молока, а затем ушла в свою комнату ложиться.
— Посуду за собой помойте, ребятки, — попросила она напоследок. — Сама бы вымыла, да только умаялась я сегодня…
— Конечно, бабушка! — бодро произнес Никита. И тут же шепнул Артему: — Помоешь? А то я на развалины…
— Не передумал еще? — спросил Артем.
Глянув на приятеля, Никита едва сдержал смех. Зинаида Александровна подарила Артему свои старенькие очки с большими круглыми стеклами и изогнутыми дужками, после чего он стал ужасно похож на сову.
— Нет! — сказал Никита. — К тому же меня так и тянет побегать по ночному лесу.
— Инстинкты! — понимающе кивнул Артем.
— Угу! — Никита схватил кувшин с молоком и залпом опустошил его почти до дна. — Не знаю, как Апельсин с этим справляется.
— А ему не приходится сдерживаться. Твой котяра ночи напролет шастает по крышам!
В бабушкиной комнате погас свет. Никита мгновенно подошел к окну и открыл ставни. Подумал немного и принялся стягивать с себя футболку.
— А это еще зачем? — поинтересовался Артем, жуя пирог.
— Хорошая футболка. Жалко будет, если треснет…
— О! — понимающе выдохнул Артем.
Уж он-то знал, сколько футболок и штанов порвалось на Никите, пока тот не научился контролировать свое превращение.
Кивнув другу, Никита одним движением легко перемахнул через подоконник. Пересек двор, перескочил через забор и побежал в лес — благо Зинаида Александровна жила на краю деревни и до леса было рукой подать.