За работой день пролетел незаметно. Алена по-прежнему чудила, Лариса и Вероника по очереди бросали на Никиту томные взгляды, Артем усердно разносил подносы по столикам, а Захар цеплялся ко всем по разным пустякам. В семь часов вечера Никита попрощался с друзьями и отправился домой. Когда он пришел, родители уже заканчивали собирать чемоданы.
Весь холодильник был обклеен маленькими записочками от мамы. Никита увидел на них последние наставления, список продуктов, рецепты простейших в приготовлении блюд и номера телефонов пожарных, милиции и «скорой».
— Значит, так, Никита, — говорила Ирина Юрьевна, одновременно собирая сумку. — Холодильник забит продуктами. На неделю тебе хватит. Деньги на столе, трать с умом. Чуть что, сразу звони Марине. Хотя она обещала, что будет часто к тебе заходить. И еще! Самое главное! С этим ремонтом… Мы так и не дождались мастера, так что ванна еще не закреплена. Поосторожнее с ней, когда будешь мыться. Также старайся не открывать окна, обои до сих пор отходят в некоторых местах. И не забывай про Апельсина! Помни, что по ночам кот уходит гулять. Оставляй форточку в своей комнате открытой. У тебя обои уже не отклеиваются.
Наконец они собрались.
— Ну все, — сказал отец. — Будь молодцом!
Мама взяла Никиту за уши, притянула к себе и чмокнула его в лохматую макушку. Затем родители вышли из квартиры. Во дворе их уже ждал Андрей в своей машине. Марина сидела там же. Никита помахал им в окно на прощанье, и родители уехали.
Глава двадцать третьяАнгар № 18
Никита договорился с Ксенией встретиться в одиннадцать часов перед походом в порт. Хорошо хоть, родители уехали и ему не придется в очередной раз смываться из дома тайком.
Затем Никита поставил Апельсину полную миску его любимых мясных консервов. Кот, одобрительно бормоча что-то себе под нос, кинулся к еде, а Никита прошел в свою комнату и начал одеваться. Он натянул черные джинсы и черную майку, которые так хорошо сливались с темнотой ночи. Подумав, накинул новую куртку. Оборванные лоскуты, оставшиеся вместо рукавов, Никита отрезал вовсе. Теперь куртка выглядела как кожаная безрукавка с капюшоном. Она плотно облегала тело, но при этом не стесняла движений даже тогда, когда Никита превращался. На руки он надел перчатки с обрезанными пальцами, на ноги — черные кроссовки. Теперь можно было идти.
Ксения ждала его у ворот, ведущих в портовую зону, сидя под огромным якорем на высоком гранитном постаменте. Это был своего рода памятник местным корабельным строителям. Волны залива мерно шумели, накатывая на галечный берег. Яркий полумесяц, висящий прямо над якорем, заливал пространство порта голубым светом. Никита не сразу заметил Ксению, одетую, как и он, в облегающую тело черную одежду.
— Привет, — поздоровался он. — Давно ждешь?
— Не очень. Я так волнуюсь, сама не знаю почему. Меня даже потряхивает немного, — призналась девушка.
— Еще не поздно вернуться.
— Я себе не прощу, если сделаю это. Нужно наконец все выяснить раз и навсегда!
— Тогда пойдем.
Улица под названием Складская представляла собой тянущуюся вдоль побережья огромную территорию, застроенную высоченными железными коробками складов и портовых ангаров. Чем дальше Никита и Ксения удалялись от ярко освещенных доков, где шумели подъемные краны, тем более обшарпанными и заброшенными становились строения. Все они были пронумерованы, но здания под номером восемнадцать ребята пока не видели. Вскоре они достигли самого дальнего уголка портовой территории, где улица кончилась.
— Здесь нет нужного нам адреса! — возмущенно сказала Ксения.
— Скорее всего, он там, — тихо произнес Никита, указав рукой на север.
Ксения повернулась туда, куда он показывал.
Перед ними возвышался крутой каменистый утес, нависающий прямо над водой. На самой его вершине виднелось впечатляющее своими размерами строение, состоящее из нескольких объединенных корпусов. Комплекс окружала высокая сетчатая ограда, по периметру которой были установлены камеры слежения. На склоне утеса крепилась узкая железная лестница, ведущая прямо к вершине. У ее основания в землю был вбит столб, на котором висела табличка с номером восемнадцать.
— Мы на правильном пути, Бродяга! — радостно сказала Ксения. — Но это же настоящая крепость! Не так я себе это представляла…
Они подошли к лестнице и стали взбираться вверх по ступенькам. Подъем закончился у высоких сетчатых ворот, запертых изнутри на огромный замок. Над воротами также была установлена видеокамера.
— Похоже, это место хорошо охраняется, — заметил Никита. — Они увидят нас.
Ксения вытянула руку по направлению к камере. Послышался тихий треск электричества, и камера задымилась.
— Теперь не увидят, — улыбнулась Ксения.
Никита подошел к ограде и сложил руки лодочкой. Ксения поставила ногу в его захват и через мгновение уже спрыгнула по ту сторону забора. Затем Никита выпустил когти и перелез за ней следом.
Территория ангара номер восемнадцать была сплошь засыпана мягким белым песком, в котором утопали ноги. Кое-где стояли одинокие чахлые деревья. От ворот к зданию вела ярко освещенная, вымощенная плитами дорожка, но идти прямо по ней не стоило. С тем же успехом можно было заявить о своем присутствии громкими воплями.
Ребята, пригнувшись, двинулись вдоль сетчатой ограды, намереваясь обогнуть здание и найти запасной вход.
— Знаешь, а я ведь вспомнила тебя, — сказала Ксения. — Ты — тот оборотень, о котором весной писали все газеты. Я поняла это совсем недавно.
— Да, — с улыбкой кивнул Никита. — Я имел неосторожность появиться на публике.
— Я помню ту заварушку в «Куполе мира»! Мы с отцом тогда не отходили от телевизора, все следили за твоим боем с тем странным электрическим человеком, с гигантскими пауками и с той женщиной, Арахной.
— Это не женщина. Совсем еще девчонка, моя бывшая одноклассница Алина Ланская, метаморф. Она могла управлять пауками…
Никита вспомнил об Алине, и ему стало немного грустно.
— Ее просто довели. Она совсем не была такой злобной. И она исчезла вскоре после тех событий. Я до сих пор не знаю, что с ней стало. Скорее всего, погибла.
— А ты? Как ты… стал таким?
— Ну, — замялся Никита. — Я уже не помню. Я был такой с рождения, просто не знал об этом. И первое превращение произошло совершенно случайно.
После того, как Греков и Клебин влили в него злополучную сыворотку Штерна, пробудившую его способности. Никита сделал еще один шаг.
— Стой!!! — вдруг крикнула Ксения. Он замер с поднятой ногой.
Она показала ему на острые металлические зубья, едва выступающие над песком.
— Капкан! — выдохнула Ксения. Никита с ужасом отдернул ногу.
— А вот еще! И еще! — сказала Ксения. — Да здесь повсюду ловушки!
Теперь и Никита заметил вокруг множество зубцов. Просто чудо, что они до сих пор не наступили ни на один из них. Ребята замерли в нескольких метрах от здания.
Двери ангара вдруг с лязгом разъехались в стороны.
— Не верю своим глазам! — послышался чей-то ехидный голос.
Никита и Ксения обернулись.
К ним приближался Коготь! Один из близнецов-оборотней, с которыми они сражались в Ягужинской церкви! Такую прическу Никита никогда не забыл бы!
— А он что здесь делает?! — ужаснулась Ксения.
— А я-то, дурак, не верил, что в жизни бывает такая удача! — хищно осклабился Коготь.
Он подходил все ближе и ближе. Его руки начали удлиняться, из кончиков пальцев выскользнули острые когти.
— Мы тут голову ломаем, где вас искать, а вы сами притащились! — прорычал Коготь уже нечеловеческим голосом.
Подойдя к самому краю дорожки, он изготовился к прыжку. И тут Ксения с силой пнула капкан, лежащий у ее ног. Капкан подлетел вверх, вздымая тучу песка, и девочка снова резко ударила его ногой, посылая в сторону бросившегося на них Когтя. Столкновение было неизбежно. Капкан с громким щелчком сомкнул «челюсти» на теле оборотня. Парень, схватившись за бок, с диким ревом повалился на песок, и его нога угодила в другой капкан. Коготь забился на земле, рыча от ярости и боли.
Никита схватил Ксению за руку. Перескочив через Когтя, они понеслись по дорожке к входу в здание. Им навстречу выбежал Клык, второй близнец. Голый по пояс, он лишь мельком глянул на поверженного брата и тут же начал трансформироваться. За ним показался и Челюсть. Гаденько захихикав, толстяк бросился на Ксению.
Клык упал на колени и уперся руками в землю. Его спина выгнулась дугой, мышцы зашевелились под кожей — казалось, она пошла волнами. Черные волосы на голове встали дыбом. А затем узкая полоска волос потянулась от его затылка по шее и дальше, к пояснице. Волосы быстро разрастались, превращаясь в густую шерсть.
Никита оттолкнул Челюсть от девушки, но тот перекувырнулся через голову и снова оказался на ногах.
— Врешь, не уйдешь! — пропел он и снова захихикал. Никита почувствовал, как его тело тоже меняется, готовясь к схватке. Челюсть, сверкнув клыками, вновь прыгнул на Ксению. В тот же момент Клык набросился на Никиту.
Ксения увернулась, и толстяк пролетел мимо. Она вдогонку ловко ударила его между лопаток. Коротышка покатился по земле и врезался в завывающего от боли Когтя.
— Освободи меня! — рявкнул Коготь. — Сними эти проклятые капканы!
— Фигушки! — просипел толстяк. — Она моя! А ты, если хочешь освободиться, отгрызи себе ногу!
Никита ухватил за шиворот оборотня, повисшего у него на спине, и перебросил его через голову. Клык брякнулся на плиты дорожки. Когда он поднялся на ноги, в нем уже было больше звериного, чем человеческого. Тело полностью покрылось иссиня-черной шерстью, вместо лица скалилась морда огромной пантеры. Оборотень издал оглушительный рык. Никита зарычал еще громче. Клык упал на четыре лапы, сжался, словно пружина, и прыгнул на Легостаева. Но парень подхватил его под брюхо и, натужно крякнув, швырнул зверя как можно дальше.