— Молчи! — прервал его Педро. — Он говорил так только для того, чтобы сначала спастись самому, а потом помочь нам.
— Ну а ты, Хуан? — обратился отец к младшему сыну.
— Я так думаю, одни работают руками, другие — головой, — заявил Хуан. — Лично я считаю, что Рикардо заслужил право жениться на этой прекрасной леди. Он ездил в Бэк-Крик и убил того страшного человека, значит, как бы достоин награды. Да и леди, похоже, любит его. Даже я заметил это…
— Ах ты лиса! — добродушно отозвался отец. — Все видишь, все замечаешь! А теперь, Рикардо, после того, как ты выслушал братьев, послушай и меня. Если бы твою мать спросили, она бы, конечно, согласилась с сыновьями, потому что тоже желает тебе счастья и богатства. Но я скажу так: у кого руки в саже, тот все вокруг перепачкает. — Он невольно повысил голос, который всегда, когда Антонио Перес был взволнован, становился похожим на львиный рык. — Я ни за что на свете не продал бы свою честь даже за тридцать мулов, груженных золотом! Я — честный человек, меня нельзя купить. Никогда бы не стал лгать, чтобы приобрести богатство, никогда бы не навредил ближнему! И никогда я не держал в руках грязных денег, кроме тех, что прислал мне ты, Рикардо… Да простит меня за это Господь, ибо я тогда не знал, что это за деньги!
Простые, но искренние слова старика потрясли душу Рикардо. Покачиваясь от неожиданно нахлынувшей на него слабости, он произнес:
— Отец, я знал, что ступил на неправедный путь. Но не думай, что я женюсь на этой девушке из-за денег. Я люблю ее всем сердцем!
— Э-э… Если так, то дайте и мне кое-что сказать, — вмешался Винсент. — Прости меня, Рикардо, за то, что я наговорил тебе столько злых слов. — Он шагнул вперед, нащупал в темноте руку брата и с силой потряс ее. — Мы снова братья! Братья, и навсегда!
Ком встал в горле Рикардо, слезы застлали глаза.
Но тут снова заговорил погонщик мулов:
— Ты любишь эту девушку и при этом позволяешь себе ей лгать. Как же ты можешь жениться на ней?! Как можешь допустить, чтобы между вами встала ложь?! Ведь ты не Манкос, и, выйдя за тебя, она выйдет за пустое место. А ты еще говоришь, что любишь ее! Неужели ты и в самом деле уже конченый человек, Рикардо, и у тебя нечистая душа?
— Отец, я знаю, что оступился, но потом собирался делать только хорошее. Потом, когда бы это все закончилось, я хотел делать только добро тебе, матери, моим братьям.
— Я скорее готов увидеть моих сыновей мертвыми, чем позволю им взять у тебя хоть грош! — торжественно заявил Антонио Перес. — А кроме того, знай: ступить на дурной путь куда как легче, чем свернуть с него. Это как ложь — если уж начал врать, то не остановишься. Ложь не вырвешь с корнем, она как сорняк, чье семи, упав однажды на поле, вскоре заполняет его целиком. То же самое произойдет и с тобой. Ты думаешь, тебе удастся вырваться? Вскоре сам убедишься, как зло поглотит тебя. Оно сделает твою душу черной, и ты окончательно падешь в глазах нормальных людей. Надеюсь, я не доживу до этого времени.
— Вы готовы выслушать меня, если я скажу всю правду? — в отчаянии воскликнул Рикардо.
— Да, — отозвался погонщик мулов. — Даже если бы лежал при смерти, я все равно постарался бы выслушать тебя. А сейчас, сынок, я и впрямь чувствую, будто во мне что-то умирает.
Рикардо со стоном выпалил:
— Я попал в руки очень умных и очень страшных людей. Если я откажусь делать то, что они мне велят, меня просто убьют. Я не могу свернуть с этого пути, отец!
Антонио Перес невозмутимо возразил:
— Все вокруг только и говорят о Рикардо Манкосе и о том, как он застрелил этого Перкинса, погубившего немало душ. Значит, когда ты ехал в Бэк-Крик, ты был смелым. А сейчас? Трусишь? Ты не побоялся отправиться в Бэк-Крик к этим головорезам, так неужто боишься жалкой горстки окруживших тебя людей?
Рикардо молчал. Педро, сочувственно вздохнув, приблизился и обнял его за плечи. Юноша вздрогнул.
— Рикардо, — проговорил погонщик мулов, — ты видел и богатство, и мошенничество. Скажи мне, неужели они тебе дороже пяти любящих сердец, всегда ждущих тебя в нашей маленькой хижине?
— Что я должен сделать? — спросил Рикардо сломленным голосом.
— Возвращайся в тот дом и пади на колени перед той девушкой. Ты любишь ее, поэтому должен сказать ей всю правду. Сказать, что ты найденыш, что вырос в семье погонщика мулов и что лгал ей с самого начала. Скажи ей все это, а потом уйди из ее жизни. И выброси все деньги, что лежат у тебя в карманах. Это грязные деньги, выброси их и возвращайся ко мне. Я научу тебя жить и работать честно. Честный труд очищает душу. Вода смывает грязь с нашей кожи, а труд отмывает душу. Ступай и делай так, как я тебе сказал. Ибо я желаю тебе только добра. Сейчас, когда сердце мое изнывает от боли за тебя, я знаю, что Господь не позволит мне ошибиться.
Рикардо замялся в нерешительности. Он вспомнил Уильяма Бенна с его демонической улыбкой, вспомнил бледное и вечно угрюмое лицо доктора, а потом светлую и чистую Мод Рейнджер. Из темноты до него донесся удаляющийся голос погонщика мулов:
— Ступай и не медли! Иной раз праведный путь становится неправедным, если слишком медленно идти. Ступай, Рикардо! Да поможет тебе Бог! Педро пойдет с тобой. Храни тебя Господь, сынок!
Рикардо повернулся и вместе с Педро медленно побрел обратно.
Глава 41ОБНОВЛЕННЫЙ РИКАРДО
Это возвращение на ранчо, с которым Рикардо связывали самые радужные надежды, было мучительным.
Тем не менее, оставив Педро внизу, он поднялся в дом. На веранде сидел доктор с сигарой в руке.
— Опаздываешь к ужину, — буркнул он.
Ничего не ответив, Рикардо, пошатываясь, словно пьяный, прошел мимо и в тесной прихожей столкнулся с Уильямом Рейнджером, его супругой и Мод, которые о чем-то весело болтали.
— Поспешите, юноша, вы опаздываете к ужину, — напомнила миссис Рейнджер.
Рикардо схватился рукой за стену, чтобы тверже держаться на ногах, и окинул их пристальным взглядом. Совсем как орел, смотрящий сверху на свои жертвы!
— Я не останусь на ужин, — через силу вымолвил он. — Я уезжаю и пришел попрощаться.
Девушка, ничего не понимая, улыбаясь, смотрела на него.
— Вы пришли попрощаться? — воскликнул Уильям Рейнджер. — Да что такое случилось?
— Я хотел скрыть от вас все, но оказалось, что не могу, — тихо произнес Рикардо. — Более того, я здесь только для того, чтобы признаться… Я не Манкос. Просто носил это чужое имя… Я пытался завладеть Мод нечестным путем, я…
Рикардо замялся, потому что признание, слетевшее с его губ, неожиданно открыло ему самому всю отвратительную греховность того, что он чуть было не совершил. И это его потрясло.
Теодора Рейнджер встала рядом с племянницей, обняла ее одной рукой. Однако Мод вовсе не собиралась плакать или падать в обморок. Нет, она выпрямилась и с невероятным мужеством восприняла правду о своем возлюбленном.
А Рикардо продолжал:
— Все было ложью. Я не убил Чарльза Перкинса, только ранил его в ногу, отчего он упал. А его пуля попала мне в голову. Затем он пополз ко мне, в тот момент совершенно беспомощному. И тогда из укрытия вышел мой друг и убил его. Все дело в том, что я связался с шайкой мошенников, они помогали мне. Я должен был жениться на Мод, завладеть ее деньгами и поделиться с остальными. — Рикардо помолчал, потом каким-то механическим голосом закончил: — Мне больше нечего сказать. А Антонио Перес говорил правду. Он мой отец. Названый отец. И я собираюсь вернуться к нему. Да простит меня Господь за то, что я намеревался причинить вам вред!
Он вышел за дверь, и тут же его за рукав схватил доктор.
— Что я слышу? — возмущенно прошипел он. — Что за чушь ты здесь мелешь? Ты что, совсем свихнулся? Ах ты, рыжая крыса! Ты что же, хочешь, чтобы все полетело к чертям?! Все — и время, и силы, и деньги, которые мы на тебя ухлопали?!
Рикардо взял его за горло и с размаху припечатал к стене:
— Это все вы и Уильям Бенн! Это вы сделали меня таким! Я был нормальным хорошим парнем, пока не повстречал вас. Это вы научили меня всему дурному. Если бы ваша рука не была ранена, доктор, я бы с вами рассчитался сполна. Но мы еще встретимся и тогда окончательно разберемся… Я знаю, во всем виновен Уильям Бенн! Буду ждать того дня, когда увижусь и с ним! Нам есть о чем поговорить. Передайте это ему! — И он оттолкнул доктора.
Этот ужасный человек, которого Рикардо всегда считал каким-то чудовищем, вдруг показался ему мелким ничтожеством. Юноша отвернулся от него и через веранду вышел на улицу, где его поджидал Педро.
— А знаешь, Рикардо, ты даже стал как-то выше и сильнее! — подбодрил он брата.
Тот ничего не ответил. Они шли молча, пока не догнали погонщика мулов и его сыновей.
— Я сделал так, как ты велел мне, отец, — сказал Рикардо.
— Я знал, что ты все сделаешь как надо, — кивнул Антонио Перес. — А теперь пойдемте домой. Нам предстоит неблизкий путь.
Вскоре они дошли до Эль-Реала и, не дожидаясь рассвета, забрались в пустой товарный вагон. Поезд довез их до станции, где располагалась деревушка, которую Рикардо считал своей родиной.
Выпрыгнув из вагона, они стряхнули с себя пыль, и Антонио Перес заметил:
— Для здешних мест ты слишком хорошо одет, сынок.
— Не думаю, что люди будут тыкать в меня пальцами и останавливать на улице, — возразил Рикардо, и было в его голосе нечто такое, отчего отец и трое его братьев серьезно посмотрели на него. Стройный и сильный, он легкой походкой гордо шел по. улице «белого» квартала. Двое парней, проезжавшие мимо на мустангах, завидев его, закричали:
— Рикардо вернулся!
Один из них развернул лошадь, остановился и спросил:
— Никак разбогател и прославился, Рикардо, а?
Замедлив шаг, юноша подошел к нему и положил руку на круп мустанга.
— А теперь повтори-ка еще раз, что ты сказал, — с улыбкой проговорил он, вызывающе глядя на него.
Усмешка сползла с лица парня, глаза его опасливо расширились. « Он лихорадочно дернул поводья и направил коня прочь.