В первый день я дарю Ною цветы и свое время.
Накануне вечером я достаю из шкафа свои запасы бумаги для оригами – более тысячи цветных квадратов. Я превращаю их в цветы. Все квадраты до единого. Я не сплю. Я работаю без перерывов. Просто я понимаю, что дарю Ною не только цветы, но и время, затраченное на их изготовление. Каждым сложением бумаги я дарю ему секунды своей жизни. Каждым цветком – часть минуты. Сложив побольше цветов, я прикрепляю их к стеблям из синельной проволоки и собираю в букеты и панно, на некоторые сажаю бумажных журавликов. Наутро я украшаю поделками школьный коридор, сосредоточив усилия на шкафчике Ноя, дабы он понял: все это для него.
В каждой минуте, в каждом сложении бумаги – послание от меня.
На второй день я дарю Ною слова и определения.
Отсюда не следует, что я с ним разговариваю, – нет, ничего подобного. Вместо этого я составляю список своих любимых слов:
Лучезарный
Фривольный
Потаскуша
Затем я добавляю к ним определения:
Лучезарный – полный света, сияния, блеска.
Фривольный – не вполне пристойный, легкомысленный, нескромный.
Потаскуша – неопрятная или аморальная женщина.
Вскоре я решаю открывать словарь наугад и искать другие диковинные слова и определения. Занимаюсь я этим на кухне у Тони, а он сидит рядом. Мы решаем, что это не домашка, которой можно меняться, – тут все должно исходить от меня.
Забраковка – списание в брак.
Мукронатовый – имеющий острый конец (о листьях и перьях).
Фреквенталия – широкая распространенность.
За первый час мать Тони заглядывает на кухню двенадцать раз. Сначала она спрашивает, не нужно ли что-нибудь нам. Через какое-то время она делает вид, что ей нужно что-то самой: ножницы из ящика, телефон из кухонного блокнота. Эта женщина впрямь верит, что я кинусь растлевать ее сына на обеденном столе, если она каждые десять минут не будет заходить к нам «попить воды»? Боюсь, вариантов заверить ее в обратном нет. Вместо этого мы пудрим ей мозги моим занятием: я читаю вслух слова, которые нахожу, – просто открываю словарь и выбираю понравившееся слово.
Беспутство – невоздержанность в половых отношениях.
Лазурный – небесно-голубой.
Изохронный – одинаково продолжительный.
Тони говорит, что думает позвонить Кайлу, чисто из желания убедиться, что он в порядке.
– Наверное, ему нужно излить кому-то душу, – поясняет Тони. – И этим кем-то не можешь быть ты.
Я понимаю, что не могу быть этим кем-то, и говорю об этом. По-моему, здорово, что Тони может помочь Кайлу. Не знаю, почему мне прежде в голову не приходило, но теперь впрямь кажется, что они поладят.
Профетический – пророческий, предвещающий, особенно в отрицательном смысле.
Витриозный – стекловидный.
Сладкопевный – мелодический, музыкальный.
Слова эти ничто не объединяет, но именно это и привлекает меня в них. В нашем языке так много слов, а мы используем так мало. Некоторыми диковинками я хочу поделиться с Ноем.
Законспектировав слова и определения – в общей сложности сто, – я аккуратно переписываю их на длинный свиток бумаги под заголовком «Слова полезные и интересные».
Свиток я перевязываю ленточкой, которую Тони выносит из своей комнаты. Это ленточка с подарка Джони на его последний день рождения. Я спрашиваю, не разговаривал ли он с ней недавно.
– Типа да, разговаривал, – отвечает Тони, но в подробности не вдается.
В начале учебного дня я оставляют свиток со словами и определениями у шкафчика Ноя. В конце учебного дня я нахожу в своем шкафчике клочок бумаги. Ной ответил мне словом, которое придумал сам.
Literogratumerriment – спасибо за слова.
На третий день я дарю Ною свободу действий.
Наступила суббота, и я решаю оставить его в покое. В почтовый ящик я подкладываю ему записку с пожеланиями хорошего дня. Излишнюю назойливость проявлять не хочется. Хочется дать ему (и себе) время на размышление.
На четвертый день я дарю́ ему песню.
Зик пришел к нам на танцпол, потому что во время бала в следующие выходные он порадует нас парой своих треков. Я объясняю ему, что́ со мной творится, и он предлагает помочь трубадурским вайбом. Он спрашивает, что я чувствую к Ною, и я делюсь мыслями – от дурацких до возвышенных, от нелепых до проверенных на практике. Я доверяю ему обрывки своей тоски, обрывки надежды, и, подобно искусному портному, Зик сшивает их во впечатляющее целое.
Весь оргкомитет Вдовьего бала (за исключением Кайла, который на сегодняшнее заседание не явился) завороженно слушает, а когда Зик заканчивает петь, взрывается аплодисментами. В полном восторге Зик собирает нас своей музыкой и выводит из спортзала на улицу. Гордый Крысолов, он с упокоением раскачивается под звуки своей гитары, пока мы все не оказываемся на крыльце у Ноя. Эдакий парад доброжелателей, приготовивших песню. Эмбер подталкивает меня вперед, к Зику.[47]
– Я не умею петь, – шепчу я Зику.
– Думаю, Ной поймет, что песня не от меня, даже если петь буду я.
Мы поднимаем головы к окну комнаты Ноя и зовем его. Из-за двери выходит Клодия, обжигает нас свирепым взглядом и объявляет, что Ной у себя в студии. Мы убеждаем ее привести его, и вот наконец Ной подходит к окну.
Воздух оглашает мелодичный голос Зика.
Лишь однажды
Я не думал дважды.
Ты подарил мне это, парень.
Ты подарил мне это, парень.
Знаю, бывает
Безумно приятно.
Ты подарил мне это, парень.
Ты подарил мне это, парень.
Время пришло стереть все секреты,
Ты их помог мне стереть.
Ты подарил мне это, парень.
Ты подарил мне это, парень.
Есть краткий миг,
Что длится вечность.
Ты подарил мне это, парень.
Ты подарил мне это, парень.
Знаешь, мечты
Становятся явью.
Ты подарил мне это, парень.
Ты подарил мне это, парень.
Мне бывает страшно иногда.
Во многом хочу разобраться.
Моей правде не стать ложью никогда.
Я подарю тебе это, парень.
Я подарю тебе это, парень.
Слово может стать песней.
Я подарю тебе это, парень.
Я подарю тебе, только позволь.
Обещаю тебе,
Обещаю тебе подарить песню, правду, мечту
На миг, на другой.
И то, что безумно приятно.
Я подарю тебе это, парень.
Я обещаю тебе это подарить.
Слушая песню, Ной смотрит то на меня, то на Зика. Когда он смотрит на Зика, я разглядываю его, как разглядывают младенцев, внимательнейшим образом следя за их мимикой. Когда он смотрит на меня, я тотчас прячу глаза. Взгляд его я отваживаюсь встретить, лишь удостоверившись, что Ной этого хочет.
Когда песня заканчивается, Ной улыбается и аплодирует. Зик отвешивает неглубокий поклон и уводит всех обратно в спортзал. Я ухожу последним, наблюдая, как силуэт Ноя исчезает за занавесками. Иду я медленно, гадая, что делать дальше.
Ной нагоняет меня и касается моего плеча.
– Не обязательно все это делать, – говорит он.
– Обязательно, – возражаю я. – Мне нужно тебе показать.
– Ладно, – отзывается Ной.
На этом мы расстаемся.
На пятый день я дарю Ною пленку.
На свои сбережения я покупаю двенадцать рулонов фотопленки – частью черно-белой, частью для ярких красок улицы. На крышке каждого контейнера я пишу по одному слову из цитаты старого фотографа: «Гору ли ты разглядываешь или тень веточки, самое главное – иметь хороший обзор».
Чтобы передать пленку Ною оригинальным образом, требуются заинтересованные сообщники. Тони, Беспредельная Дарлин, Эмбер, Эми, Лора и Трилби очень рады помочь. Даже мой брат – и тот подключается, предложив себя на роль курьера, после того как я раскрываю ему свой план.
Каждый из сообщников передает пленку Ною по-своему. Начинает Тони: он звонит Ною на мобильный и оставляет сообщение-загадку. Отгадка приводит к первому рулону, который я подкладываю в школьный актовый зал на сиденье с буквой U четвертого ряда. Получается 4U, для тебя, мол. Беспредельная Дарлин наряжает свои контейнеры в накидки из искусственного меха и во время учебного дня бережно вручает их Ною. Эмбер делает рогатку по размеру фотоаппарата «Кодак» и пуляет контейнеры Ною в рюкзак, когда тот не смотрит (а разок и когда тот смотрит). Эми и Эмили рисуют на контейнерах лица и преподносят их Ною, как ячейку общества. Лора устраивает контейнер в таинственном месте, где Ной обязательно его найдет (а именно клеит под крышку его парты). Джей, дай бог ему здоровья, просто подходит к Ною и говорит: «Вот, братишка просил тебе передать». Великолепно!
Даже Тед предлагает помощь. Он кажется немного дерганым. По слухам, он ищет замену своей предыдущей замене. Пленку я уже раздал, поэтому я обещаю Теду сделать его первым запасным на случай, если кто-то не справится. Ни Тед, ни я не упоминаем Джони, но она заочно присутствует при каждой нашей встрече.
Не видеть в своем лагере Джони до сих пор странно. Дело не в том, что она переметнулась в другой лагерь, – Джони просто вышла из игры. Интересно, кто-нибудь рассказывает ей о происходящем? Мы сталкиваемся в школьных коридорах: Джони постоянно с Чаком и по-настоящему на меня не смотрит. Год назад в это же время она помогала мне развешивать постеры для Вдовьего бала – говорила, где я повесил криво и как поправить. Если бы я почувствовал, что она скучает по мне или хотя бы по нашему прошлому, стало бы легче. Полное самоустранение Джони делает наше прошлое грустным и невыносимым.