Меня раздражает то, что она каждый раз лебезит передо мной. Притворяется идеальной матерью… Но я не простил. Не могу.
— Ева красивая, умная и храбрая. Сильная девочка, — отвечает она.
— Но это еще не критерии, — усмехаюсь — Ты вон тоже красива, умна и храбра, но это не помешало тебе…
— Кирилл… — одергивает она меня.
— В этой семье все привыкли к правде и ты привыкай. Я такой, мамочка, — допиваю кофе и выхожу из кухни.
Сейчас я поеду на рыбалку и отдохну с племянниками.
Я тут только ради отца, сестры и племянников.
И меня совсем не волнует, что думает эта женщина насчет Евы.»
— У меня в машине есть мазь, — говорю я ей и не дожидаясь ответа, иду к машине, чтобы взять ту самую мазь и затем вернуться, и обработать ожог Евы.
— Не стоило, — говорит мне Ева, когда я забинтовываю ей пальцы.
— Лучше перестраховаться, чем потом подцепить заразу.
— Верно, — отвечает она и смотрит на мальчишек с удочками. Вижу в ее взгляде какую-то тоску и печаль.
Чего это она?
— Хочешь? — спрашиваю ее начнет того, чтобы пару раз закинуть удочку.
— Нет, — отвечает она — я давно не была на рыбалке и боюсь, что уже даже не знаю, как это делается.
— Брось, — говорю ей и полностью взяв за руку тяну к озеру. — Я напомню.
Ева на удивление не сопротивляется и позволяет мне ее вести. Поняв это крепче сжимаю ее руку и получаю в ответ покладистую руку, что поддается и теряется в моей ладони.
— Ну как тут, ребята? — спрашиваю племянников.
— Тихо, — в один голос отвечают они.
Поднимаю удочку и протягиваю ее Еве. Та с умным лицом берет ее и говорит:
— Лучше всем отойти! = при этом ее лицо излучает задумчивость ученого, что работает над лекарством от рака.
— Зачем? — спрашивает Никита.
— Чтоб не зацепила случайно, — отвечает Ева и разглядывает удочку.
— А может вначале наживку наденем? — спрашиваю ее и демонстрирую жмых.
На ее лице появляется невинная улыбка, которая не знай я Еву, могла бы быть сразу отправлена в кокетливую.
Подмигиваю ей и улыбаюсь. Цепляю жмых на крючок и говорю ей:
— Закидывай.
Закрыв глаза и замахнувшись резко кидает удочку, но вовремя успевает ее схватить. Открывает глаза и разочарованно разворачивается ко мне.
— Вот! Говорила же, что не помню! — произносит она.
— Давай помогу, — говорю я и став сзади Евы, накрываю ее ладони, что держат удочку, своими — Открой глаза. Прицелься в желаемое место. — прижимаюсь к Еве плотнее — И резко закидывай, не сводя взгляда с этого места.
Делаю вдох и чувствую на Еве духи. Те самые, что когда-то ей подарил я.
Духи, смешанные с ее личным запахом… Вкусным и невероятным.
Так пахнут горы утром. Свежо и легко. Не хватает всех легких, чтобы вдохнуть и насладиться этим ароматом.
Так пахнет Ева. Горами…
И зачем портила этот запах теми ужасными духами?
— Кажется, получилось, — хрипло произносит Ева.
— Ага, — также хрипло отвечаю я.
Отстраняюсь от Евы и становлюсь рядом.
— У меня получилось, — радостно говорит она и продолжает смотреть на поплавок.
— Ага, — соглашаюсь с ней и заметив, что поплавок дергается, говорю ей — Подсекай!
— Как? — кричит она испуганно.
Опять подлетаю к ней сзади и помогаю подсечь.
— Еще немного! — говорю я.
— Давай-давай! — поддерживает нас Ева, пока мы вдвоем вытаскиваем улов.
Это можно было бы сделать быстрее, но в тот момент, мне хотелось подольше задержаться за спиной Евы, чувствовать, как ее спина прикасается к моей груди и вдыхать горы…
Но знал ли я тогда, что мы прорыбачим вот так до ночи?
Что шашлыком займутся мои племянники?
Что мы так и не отойдет друг от друга до того момента, пока не нужно будет возвращаться домой?
Что до болей в животе нахохочемся с Мицкевич?
И что на обратном пути, я поддавшись порыву, переплету наши пальцы, а она не уберет руку?
Знал ли я, чем обернется для меня этот небольшой отпуск?
Глава 19
Ева
Что-то определенно происходит. Не вокруг, а внутри меня. Но что?
Одно я знаю однозначно: меня тянет к Воронцову.
Так не должно быть… Ведь я приехала сюда, чтобы отомстить!
— Ева, ложись на кровать, — произносит Кирилл, выходя из ванной.
— А ты? — смотрю на него.
— Я тоже лягу на кровать, — говорит, просушивая волосы полотенцем.
— Думаю, не стоит… — натянуто улыбаюсь и распрямляю покрывало на матрасе.
— Ева, мы отлично проспали эту ночь вместе. Ничего не случилось, — Воронцов становиться напротив меня и с вызовом смотрит мне в глаза.
— Я не могу… — хмурю брови.
— Все ты можешь, Ева, — махаю головой — Хорошо! Иди на кровать, а я лягу на матрас.
— Не стоит идти на такие жертвы ради меня. Я отлично посплю и на матрасе.
— Мицкевич, не беси меня — шипит, а потом как рявкнет — Живо на кровать! Не хватало, чтоб простудилась мне тут. С пола дует!
— Ладно-ладно! — испугавшись произношу я и в миг оказываюсь на кровати.
Залезаю под одеяло и натягиваю его по самый нос, наблюдая как Воронцов, кинув на меня недовольный взгляд, ложиться на матрас.
— Спокойной ночи, — произносит он.
— Спокойной! — отвечаю ему и закрываю глаза.
Нет, конечно же отношения Кирилла ко мне после рыбалки слегка изменилось, но то что произошло сейчас это что-то невероятное.
Когда мы ехали в машине, то Кирилл держал меня за руку. Наши пальцы были сплетены и это казалось так правильно. Сзади Ксюша что-то рассказывала и это было невероятно.
Я чувствовала себя частью всего этого!
Частью семьи…
На миг я представила, что мы с Кириллом женаты. Едем всей семьей после отдыха на природе. Сзади наши дети… Мне было так хорошо в своих фантазиях, что я готова была отдать сейчас все за это счастье.
Но было кое-что что смущало меня. Я рассматривала на роль своего мужа именно Воронцова… Представлять других было просто противно и неправильно.
Никто не был бы похож на Кирилла.
Его рука была большой, слегка грубоватой, но одновременно такой нежной, теплой и уверенной в своих намерениях.
Мне это нравилось.
Нравилось ощущать его руку на своей…
Кирилл кажется чувствовал, что не надо заходить дальше. Будто понимал, что сделает сейчас шаг вперед, и я убегу. Поэтому пока мы ехали, Кирилл держал меня за руки, иногда забирая руку, чтобы переключить скорость, но затем сразу же возвращал руку, улыбаясь и подмигивая мне при этом. Когда мы подъехали к дому, и дети вышли, то Кирилл взял обе мои руки и по очереди поцеловал костяшки.
— Спасибо за компанию, — сказал он и улыбнувшись, отпустил мои руки.
В тот момент меня будто водой холодной облили. Стало холодно и одиноко.
Почему-то я думала, что после этого он обязательно станет приставать, но этого не последовало…что было удивительно. Я не один месяц изучала Воронцова и таким какой он сейчас… я даже не думал, что он может быть таким. Обычно он укладывал первую попавшуюся в постель.
Вспоминаю интервью одно из его пассии, которая сказала, что Кирилл якобы ее изнасиловал, но дело быстро закрыли из-за отсутствия состава преступлении. Ну или как я посчитала в тот момент, Воронцов заплатил, чтобы дело закрыли.
Но узнав его таким, я понимаю, что он не трогал ту девушку. Он точно не такой… Но тот случай в аудитории… Нет! Он определенно не такой. Тогда мы оба были на эмоциях!
Его называли Железным волком с его хваткой в жизни… Но тогда в машине… Он ведь легко мог пристать ко мне… Или попытаться поцеловать… Он был другим… Совсем другим… И это пугало.
Пугало то, какие мысли все это рождало в моей голове.
— Ева, — позвал меня Кирилл.
— Да, — отозвалась я.
— Выключи прикроватную лампу. В глаза светит, — попросил он и я только сейчас поняла, что в комнате не темно.
— Конечно, — ответила я и выключила свет.
Долгие пять минут я лежала и прокрутила собственные мысли в голове еще несколько раз, пытаясь понять себя и то, что происходит со мной же.
— Кирилл, — позвала я его вдруг.
— Да, — отозвался он сонно.
— Спишь?
— Пытаюсь… — ответил рассмеявшись.
— Тебе не холодно? Могу одеяло дать, — предложила я.
— Мне не холодно, — явно повернувшись на матрасе, произнес Кирилл. — Ты чего не спишь? За меня беспокоишься?
— Не спится… — честно ответила — Мысли всякие в голову лезут.
— Произнеси мысли в слух, и они пропадут. Мысли цепляются, только когда хотят быть услышанными другими.
— Нет, думаю тебе будет не интересно, — отвечаю ему.
— Почему же? Мне очень интересно услышать то, что мешает тебе спать, из-за чего ты мешаешь спать мне.
— Извини, — произношу я и кутаюсь в одеяло сильнее.
— Я все еще жду, — произносит Кирилл, спустя как минимум минут пять.
— Почему в университете ты один человек, а тут совсем другой? Почему на публике ведешь себя как придурок, а сейчас ты… другой? — все же озвучиваю свои мысли.
— Обо мне думаешь? Приятно — приятно! — повеселев спрашивает Воронцов — В том мире в котором я живу, ценят фальшь больше, чем реальность. Если ты не будешь строить из себя высокомерного гада, то автоматически станешь букашкой, которую можно раздавить одним пальцем.
— Но ведь твоя сестра, она не строит из себя такую и никто ее не давит.
— Маша может строить из себя хоть ангела, пока за ее спиной стоим мы с отцом и дядей, — отвечает он мне. — Но даже без этого она кого угодно на место поставит одним взглядом и словом.
— Ей повезло с вами, — отвечаю улыбнувшись.
— А тебе?
— Неважно, — тут же отвечаю я.
— Важно, Ева, — произносит он — Прекрати играть в загадочность. Стань собой! Я же знаю какой ты можешь быть…