— Доброй, Ева. Что-то случилось?
— Нет, все хорошо. С чего вы взяли, что что-то случилось? — сердце гулко стучит, опасаясь, что он догадался и мне не дадут уйти незаметно.
— Ты стоишь посреди ночи в джинсах и свитере, — указывает глазами на моё одеяние.
— Не спится, — вру я — Решила прогуляться.
— Что ж, Ева, мне тоже не спится. Предлагаю прогуляться вместе и поболтать, — улыбнувшись одним краем губ, произносит отец Кирилла — Или я отвезу тебя туда куда тебе нужно.
— Разве это так очевидно? — спрашиваю его сдавшись.
Уйти не дадут спокойно, поэтому почему скрывать очевидное.
— Ты весь день такая скрытная. Может быть мой сын не обратил внимание, но не я… Я вижу все!
— Поехали, — отвечаю ему — Только письма оставлю Маше.
— Не стоит, — говорит Ворон — Дочь может увидеть их раньше времени и твой побег не удастся. Ты же ведь не хочешь, чтобы они тебе помешали.
— Не хочу. Но как же быть?
— Давай их мне, а я утром им их отдам, — предлагает Сергей и я отдаю.
Почему-то я уверена, что Маша и Кирилл получат эти письма. Но почему я так в этом убеждена? Что заставило меня верить ему?
Ведь я знаю кто он! И знаю какой он!
— Называй меня просто Сергей, — говорит мне Воронцов-старший, когда мы выезжаем с территории дома — Я довезу тебя до аэропорта и куплю билет.
— Не нужно! — протестую — У меня есть деньги на билет. И это мой побег.
— Почему ты решила сбежать? Ты же ведь любишь моего сына.
— На все бывают причины, — коротко отвечаю, но потом решаю продолжить — Иногда чтобы не разрушить чью-то жизнь, нужно уйти из его жизни. Если мы будем вместе, то это разрушит либо его, либо меня.
— Почему?
— Я не достойна его.
— Уверена? Может быть, он не достоин тебя, — интересуется Ворон.
— Ошибаетесь, — улыбаюсь глядя на него — Ваш сын — один из самых добрых людей на этой планете. Вы не знаете своего сына и того, что он делает. Потому что он делает это своим прекрасным сердцем и не афиширует. Я же в своей жизни ни одного доброго поступка не совершила.
— Ты про приют? — спрашивает Сергей и я вздрагиваю — Угадал. Я знаю о приютах и тайно помогаю сыну их содержать. Думаешь, Кирилл смог бы на расстоянии решать все проблемы приюта? Нет… Я делаю все возможное, чтобы его приюты существовали без проблем и моего видимого вмешательства.
— Получается вы тоже хороший человек? — с вызовом спрашиваю его.
— Нет, я очень нехороший человек, — печально улыбается — И рад, что мои дети не такие, как я. Маша и Кирилл и правда хорошие и иногда мне кажется, что я не достоин их, но они меня любят и каждый раз доказывают, что я глубоко внутри еще живой и добрый человек. Поэтому не думай, что не достойна моего сына. Ты же знаешь каким Кирилл был раньше…
— Думаю, он был не хуже, чем сейчас.
— Он был лодырем, бабником, мажором и просто бездарем. Таким каким его общество показывает и до сих пор. Да, он такой, но внутри он совсем другой. И лишь некоторые видят его таким. Не многим он доверяет.
— И все же нам не быть парой, — отвечаю Ворону.
— Как скажешь, Ева… Как скажешь… — многозначительно произносит отец Кирилла. — Придет время, и ты будешь стоять в объятиях моего сына.
— То есть вы уверены, что мы будем вместе? Так зачем вы тогда мне помогаете?
— Потому что тебе это нужно, чтобы осознать свои чувства и принять их.
— Нет! Вы не знаете всего! Мы никогда не сможем быть вместе! — уже кричу я — Мы не пара! Я не знаю, как должна сложится жизнь, что должно случиться, чтобы бы мы оказались вместе! Кирилл никогда не простит меня, когда все узнает! А я не смогу простить… — и осекаюсь.
Нет! Нельзя говорить!
— Что ты не сможешь простить Ева?
— Себя! Я не смогу простить себя! — проговариваю одну из причин.
Я предам родителей, если мы будем вместе. Я и так уже предаю их. Не отомстив за них. Но думаю, мои родители не расстроились бы узнав, что я не убью человека ради какой-то там мести.
Папа считал, что каждый человек сам себе отомстит за содеянное. Карма, иными словами.
— Ева, — Ворон выруливает машину в карман на дороге — Я думал, что ты бежишь от чувств, но сейчас не уверен. Что происходит?
— Нет! Ничего не происходит! Просто иногда люди не могут быть вместе вопреки всему! Отвезите меня в аэропорт. Вы обещали! — глазами полными слез смотрю на Сергея и умоляю прекратить это.
Долгую минуту он смотрит мне в глаза и лишь потом возвращается на дорогу. До аэропорта мы добираемся быстро и в молчание. Когда Сергей останавливается у аэропорта, я поворачиваю голову к нему и произношу последние слова.
— Спасибо, что подвезли, — сглатываю слезы — Надеюсь, ваши дети получат письма, что я им написала, — собираюсь уже открыть двери и выйти, но все-таки добавляю — Берегите своих детей, потому что они в отличие от вас действительно хорошие и заслуживают счастья.
— Спасибо, Ева Брагуева, — с улыбкой произносит он — Если тебе нужна будет помощь, то…
— Узнали все-таки, — рассмеявшись произношу я.
— Узнал, — отвечает он — Пока, Ева и береги себя.
Выхожу из его машины, аккуратно прикрыв дверь. Уверенным шагом иду к кассам для покупки билетов, а по щекам текут слезы.
Ева Брагуева… как давно я не слышала свою настоящую фамилию. Как давно не слышала ее от других. Даже бабушка меня не называет Брагуевой, а я так хочу вернуть себе ее… Но нельзя! Нельзя пока все люди виноватые в смерти моей семьи не будут чувствовать того же, что и я.
Официально Ева Брагуева мертва. Так сделал Алекс… Только благодаря ему я жива. Я жива благодаря другу отца, который забрал меня у этих людей.
Воронцовы были первыми… И провал! Но их я отпущу… Ради Кирилла.
Смерть моих родителей останется безнаказанной. Потому что второй человек, который виноват в смерти моих родителей уже мертв. Его убили Воронцовы заметая следы.
Значит так было суждено.
Мне полюбить Кирилла и простить всех Воронцовых.
Глава 30
Кирилл
«Кирилл, мне жаль, что все так получилось, но мне надо было уйти из твоей жизни, как и появится в ней. Я могла бы соврать и написать, что для меня дни с тобой были игрой, обманом, ложью, но это не так. Я хочу быть честной с тобой, как ты честен со мной. Я счастлива, что узнала тебя и поняла, какой ты прекрасный человек. В своей жизни, я не встречала человека лучше ты.
Но это ничего не меняет. Мои чувства не имеют значения. Сейчас, когда все так сложно.
Надеюсь, ты простишь меня и не будешь искать, чтобы выяснять отношения, а я больше не появляюсь в твоей жизни.
Наши встречи никогда не были случайными, я появилась в твоей жизни неожиданно для тебя, но спланировано для меня. И на то были причины.
И также резко я из нее пропаду.
Деньги, квартира, работа, машина… мне ничего из этого не нужно. Я приехала с тобой в дом твоих родителей не из-за этого. Я не могу тебе рассказать всего. Извини!
Не ищи меня и не преследуй! В институте я больше не появлюсь… В ресторане твоей сестры тоже.
Я люблю тебя, Кирилл Воронцов, поэтому ухожу! Мои чувства не имеют значения, а ты скоро меня забудешь.
Твое безумие!»
Комкаю это письмо в своей руке уже в который раз, а потом аккуратно распрямляю и читаю вновь. Вчитываюсь в каждое слово, пытаюсь найти намек на то, что это ложь. Что сейчас откуда-то вернётся Ева, обнимет меня, я поцелую ее, а она будет после этого счастливо улыбаться. Или еще лучше… я поцелую ее, и тут кто-то появится и испортит наш поцелуй. Но…
Она ушла!
Когда я проснулся ее уже не было, а рядом на ее подушке было письмо. От нее.
Я посчитал это шуткой и пошел искать ее по всему дому, но не нашел. Сидя на лестнице на второй этаж, смотрю на это ужасное письмо, которое уничтожает меня изнутри. Убивает кажется каждую частичку меня.
Я впервые полюбил кого-то настолько, что не могу поверить в собственные чувства.
Что произошло? Почему она ушла?
— Ушла? — спрашивает меня сестра и садится рядом на ступеньку.
— Ушла, — подтверждаю ее слова и посмотрев на нее с каплей злости, выплевываю вопрос — Ты счастлива? Ты выиграла спор!
— Какой нахрен спор, Кирилл? — с неподдельной печалью спрашивает меня Маша и кажется, что вот-вот, и она заплачет — Ты разве еще ничего не понял? Не было никакого спора!
— В смысле?
— Ева знала об этом споре, я знала об этом споре, ты знал об этом споре, но его не было. Это все игра, — издает истерический смешок — Мне нафиг не нужны твои магазины, Кир. Я не собиралась их у тебя забирать!
— Тогда зачем все это? — спрашиваю ее — Чтобы я влюбился? Влюбился в Еву?
— Нет… — она начинает тихо смеяться — Тебе незачем было это. Ты уже давно в нее был влюблен. Это все я устроила, чтобы влюбилась она.
— Я не был влюблен в Еву, — протестую.
— Уверен? Вспомни сколько женщин тебя раздражало? И что ты делал? Выбрасывал их из своей жизни! Так почему ты так не поступил с Евой?
В ее словах есть логика. Скольких женщин, я выкинул из своей жизни из-за всяких мелочей: прическа, макияж, ошибки в словах, противный голос… запах… скольких я выкидывал с ароматом, который мне не нравился… Много! Очень много! Но не Еву.
— Не знаю… — честно признаюсь.
— То та же, Кир. Тебе нравилась Ева уже в тот момент, когда мы выбирали для нее духи. Помнишь? Для девушки, что тебя бесит, ты никогда не купил бы духи за несколько десятков тысяч, — берет меня за руку — Вспомни свои эмоции, когда ты ей их подарил!
Счастье… Я был счастлив в тот момент…
Меня трясло только о того, что она взяла в руки их… А потом, когда я чувствовал этот аромат на ней? Я летал от счастья, что она делает так, как нравится мне. Может быть это эгоизм, но нет!
Ева пахла так, как нравился мне. Моя девушка пахла, как этого хотел я… Она пахла моим ароматом.