– И твое, – Таня ответила на тост и под его испытующим взглядом свой коньяк проглотила лихо, одним глотком.
– Сильно, – оценил тот и последовал ее примеру.
А Таня, пока он пил, вгляделась в его лицо и едва удержалась, чтобы не расхохотаться: действительно, никаких особых примет. Только прыщавый лоб и шалые, абсолютно без фокуса, глаза.
Бармен с шумом водрузил пустой бокал на стойку, подмигнул:
– Повторим?
– Повторим, – твердо ответила Татьяна. Ста граммами коньяка ее из седла не выбьешь.
Бармен потянулся наливать, но она его остановила:
– Потом повторим. Ты сначала отдай мне то, что Ленька в воскресенье оставил.
Она внимательно, как учил когда-то Валерочка, вглядывалась в лицо бармена. Фиксировала малейшую фальшь, или испуг, или тайный замысел.
Однако никаких тайных умыслов у бармена, похоже, не было.
– Ах да, конвертик, я и забыл… Сейчас найду.
Сунулся куда-то под стойку, покопался и вынырнул с обычным почтовым конвертом. Ровно из той же серии, что и тот, в котором Леня прислал в офис свое письмо. На этот раз в нем угадывалось что-то темное и, кажется, твердое. Никаких надписей на нем не имелось.
– Этот? – спросил бармен.
Никаких «наверное» он не дождется.
– Да, этот, – твердо сказала Таня.
Бармен протянул было послание ей, да задержал руку, будто надумал играть в «собачки».
– Ну? – строго произнесла Татьяна.
– Это… – замялся бармен. – Конвертик-то… он, как это говорится… поступил наложенным платежом. Словом, Ленька сказал, что ты заплатишь.
– Сколько?
Бармен вдруг фыркнул:
– Ишь, заволновалась… Давай, за двести «Мартеля» заплати – и он твой. Тыщу восемьсот.
– Вымогатель, – буркнула Татьяна и положила на стойку две тысячные купюры, предусмотрительно позаимствованные у Валерочки, – ведь всю свою наличность она отдала утром пострадавшим от покушения хозяевам кафе.
– Эх, надо было больше просить, – простодушно вздохнул бармен.
Ловким движением смахнул купюры и протянул ей конверт.
– Что это вы покупаете, Татьяна Валерьевна? – вдруг раздалось за спиной.
Таня вздрогнула. Молниеносным жестом отправила конверт в сумочку. И только тогда обернулась.
Перед ней стоял Эрнест Максимович, ее дотошный коллега. Он вытягивал шею, пытаясь заглянуть в ее еще не застегнутую сумку, и гаденько улыбался.
Глава 9
Таня и охнуть не успела, а рядом уже стоит Валерочка. Ее добрый гений. Спаситель. Как только успел? Тяжелая ладонь на плече Черединского, хмурый взгляд, суровый вопрос:
– В чем дело?
Эрнест подпрыгнул, будто его раскаленным железом прижгли – видно, никак не ожидал, что у Тани найдется защитник. Глаза заметались, губы заплясали… Он задергал плечом (пытался Валерину руку сбросить, да безуспешно) и визгливо потребовал:
– Кто вы, позвольте, такой?
Таня (она уже взяла себя в руки) вопросительно взглянула на Ходасевича. Тот еле заметно кивнул, и она представила противников друг другу:
– Это мой коллега Эрнест Максимович Черединский, копирайтер рекламного агентства «Ясперс энд бразерс». Валерий Петрович Ходасевич, полковник ФСБ. Мой отчим.
– Во-от как?.. – протянул Эрнест Максимович. Его вострые глазки (смесь недовольства и любопытства) буравили Ходасевича, пытались прожечь насквозь. Полковник же смотрел на Черединского спокойно и даже слегка насмешливо.
– У вас к Татьяне какое-то дело? – поинтересовался Валерий Петрович.
– Нет… да… – совсем стушевался Эрнест. – Просто хотел спросить, почему она сегодня на работу не вышла?
Вопрос прозвучал жалобно.
– У меня есть дела вне офиса, – отрезала Таня. – Вас интересует что-то еще?
«Интересует!» – прочла она в глазах Эрнеста. Он так и косился на конверт, выглядывавший из Таниной сумочки.
Она демонстративно застегнула «молнию». Валерий Петрович мягко тронул ее за плечо:
– Пошли, Танюшка.
Оба двинулись прочь из бара.
Черединский и бармен с любопытством глазели им вслед.
– Налить вам водки? – услышала Таня участливый вопрос бармена, обращенный к Эрнесту Максимовичу.
– Вот тело! – в сердцах бросила Таня, когда они с отчимом вышли из бара.
– В смысле? – озадаченно поинтересовался Валерий Петрович.
– В смысле, Эрнест этот Максимыч – одно тело. Без мозгов, – фыркнула падчерица. И пообещала: – Дождется он у меня. По статье уволю.
Таня не была уверена, что наделена единоличными полномочиями увольнять сотрудников, тем более по статье, но даже просто помечтать об изгнании ненавистного Черединского было приятно.
– Остынь, Танюшка. – Отчим успокаивающе погладил ее по руке. – О другом сейчас надо думать. Что в конверте?
– Давай посмотрим.
Она распечатала конверт. Там не оказалось ни письма, ни записки. Только – видеокассета. Микрокассета для портативной видеокамеры.
– Та-ак… – задумчиво произнес Валерий Петрович. И тут же потребовал: – Что нам нужно, чтобы ее просмотреть?
– Хотя бы видеокамера. Плюс, желательно, видеомагнитофон. Или компьютер.
– Где это можно найти? – продолжал пытать ее Ходасевич.
– У меня дома есть.
– Не лучший вариант.
– Может, на вилле у Глеба Захаровича?
– Не пойдет, – поморщился Валерий Петрович.
– Можно пойти в магазин бытовой электроники, – продолжала размышлять Татьяна. – Сделать вид, что мы видеокамеру купить хотим. И вроде как тестируем ее перед покупкой… Я в одном голливудском фильме видела, «Убийство в Белом доме». Герои там принесли криминальную кассету в магазин, посмотрели на тамошней аппаратуре… А только ушли – по всем телевизорам, в магазине-то они во всю стену, начали их портреты показывать. С плашкой: «Их разыскивает милиция». То есть в смысле, полиция.
– Вот именно, – сказал Ходасевич.
– Да ладно, кто там нас особо разыскивает?
Но отчим тему не поддержал, спросил:
– Как ты думаешь, что снято на эту кассету?
– Понятия не имею, – развела руками Таня.
– Тогда в магазин тем более лучше не идти.
– А можно знаешь как? – загорелась Татьяна. – Давай купим и видеокамеру, и компьютер. Подумаешь, делов-то! А посмотрим где-нибудь в безопасном месте. – И, на всякий случай, просветила далекого от технического прогресса Ходасевича: – Розетки, кстати, нам не нужны. Ноутбуки и от батареи работают.
Тане нравилось иногда изобразить перед отчимом «крутую барышню». Настолько преуспевающую, что и камера, и компьютер – ей по деньгам, словно пара порций мороженого.
– Что ж, идея неплохая… – задумчиво сказал отчим.
А Таня принялась лихорадочно соображать – барышня-то она крутая, но такие покупки минимум в пару тысяч долларов обойдутся. Хватит ли денег на кредитке?
– …неплохая, с одной стороны, – закончил Валерий Петрович. – А с другой – компьютер сначала, наверное, настраивать надо? Соединять с видеокамерой? Батарею заряжать? И вообще, разбираться, как все работает?
– Да, геморрой, – согласилась падчерица.
На самом деле никаких особых проблем бы не возникло – с техникой она управляться умела. Таню другое смущало – гаденькая улыбка продавца: «Извините, средств на вашей карточке недостаточно». Вот будет стыдобища!
– Давай мы поступим так, – предложил Валерий Петрович. – Я схожу к тебе домой…
– Ты же сам говорил, что нам туда нельзя!.. – вскинулась Таня.
– Сначала дослушай, – поморщился отчим. – Я пойду один. Ненадолго – только забрать камеру и компьютер.
– А если у дома засада? Или в подъезде? – округлила глаза Таня.
– В таком случае просто не буду входить в квартиру, – пожал он плечами.
– А если они… прямо в квартире сидят?
Валерий Петрович улыбнулся:
– Значит, не повезло.
– Но как ты узнаешь: есть там кто или нет? – хмыкнула Татьяна. – В дверь будешь звонить? И если не отпирают – значит, никого?
– Пошли, Танюшка, – снова улыбнулся отчим.
Она не двинулась с места.
– Нет, ты сначала объясни!
Отчим взглянул в одновременно обиженные и любопытные глаза падчерицы и снизошел:
– Мы же из квартиры вместе выходили, не помнишь? И я на всякий случай кое-какие меры принял.
– Волосок, что ли, наклеил?
– Примерно. Так что, если дверь в наше отсутствие вскрывали, я пойму.
– Когда только успел? – восхищенно выдохнула Таня.
– Пока ты лифт вызывала, – усмехнулся отчим.
Таня не стала напоминать Валерию Петровичу, что лифта в ее доме нет.
План благополучно сработал, и уже через полчаса Таня (отчим опять оставлял ее ждать) радостно бросилась навстречу Валерочке – тот неспешно шествовал с двумя кофрами и своим портфельчиком в руках.
– Молодец, Валерочка, гениально! – обрадовалась Татьяна. – Значит, до моей квартиры они не добрались…
– Да, там все в порядке, – кивнул отчим.
Таня неожиданно спросила:
– А цветы ты хоть догадался полить?
– Что-о? – опешил Ходасевич.
– Ясно, – вздохнула падчерица. – Ну, ладно, не до цветов сейчас. Куда пойдем смотреть кино?
– А какие будут предложения?
Таня пожала плечами:
– Да к реке придется. Там полно всяких укромных местечек. – Она пожаловалась: – Ох, и надоел мне этот тихий и великий Танаис…
– Ты к Танаису несправедлива, Танюшка, – осудил отчим. – Во-первых, красиво. Величественно. А во-вторых, давно доказано – если человек постоянно смотрит на воду, у него и здоровье крепче, и нервная система устойчивей.
– Вот и смотри сам на свою воду, – буркнула Таня. – А меня она раздражает. У меня к этой реке вообще какое-то… предубеждение. Есть в ней какая-то… скрытая подлость!
– Ну, это ты загнула, – усмехнулся Ходасевич.
Укромных местечек по берегу Танаиса оказалось достаточно – было из чего выбрать даже придире-полковнику. Отчим решительно забраковал обрывы, не захотел сесть и на цивилизованном пляже, с «грибками» и раздевалками. Выбрал неприметную бухточку.
– Странно, что совсем никого народу нет, – удивился Валерий Петрович.