– Очень дорого обходятся ваши явления в мою спальню.
– Я не…
– Что вы не? – громогласно рявкнул лорд и отшвырнул с дороги розовые женские тапочки, пнув их в какой-то дальний угол. – Вы не вламывались в мою комнату и не выпускали из клетки зверя?
– Что-то пошло не так, я лишь хотела забрать голодного Хвостика. Вы заморили его голодом, он дошел до того, что поел ваши вещи!
– Все мои рубашки. Да! Все мои туфли! Снова да! И, наконец, ремни!
– И совсем-совсем ни одной рубашки не осталось? Очень жаль.
– Чего вам конкретно жаль? Того, что завтра в университет я отправлюсь в этом? – Он указал на элегантно обрисовавшие мужской торс лохмотья.
Алис и сама удивлялась, как, оказывается, могут подчеркнуть фигуру дырявые рубашки.
– Вам весьма идет. Очень гармонично. Немножко одиозно и неоднозначно, но лучше тех вещей, что вы надевали, когда приехали в наш город.
– Я жалею, что вообще когда-то решил туда поехать, а еще больше жалею, что встретил там вас. Идите сюда!
– Н-нет, я лучше отсюда послушаю. Выговаривайтесь, я ко всему готова.
– Ко мне, я сказал! Пока по-хорошему прошу.
Зажмурившись и вдохнув больше воздуха для храбрости, Алисия вышла из-за кресла.
– Ближе, – прорычал лорд.
Алис сделала еще несколько крохотных шажочков. Не дожидаясь, пока она сама приблизится, лорд ухватил Алис за руку и дернул к себе.
– Сжимайте, – крепко стиснув ее ладонь, велел мужчина.
– Зачем? Можно я немного отойду?
Алисия почти уткнулась носом в его ключицу, а вокруг спины крепко зафиксировалась рука Даниара. Девушка не стала заикаться о приличиях и говорить о полуобнаженности лорда, поскольку в данный момент это показалось неуместным.
– Не хочу, чтобы сбежали в ответственный момент. Сжимайте.
Она послушно сдавила его пальцы.
– А теперь повторяйте: «Я возвращаю клятву».
– Возвращаю? – Она вскинула голову и увидела, что радужка у лорда приобрела фиолетовый оттенок.
– Именно. Мы разрываем соглашение, и я вас увольняю. Сегодня же. Сейчас! Вы немедленно отправитесь прочь.
– Но уже поздно. Считай ночь на дворе… А до утра не потерпит?
– Повторяйте!
– Это опасно! Результат сложно предугадать.
– Это вы опасны в роли секретаря. Еще одно слово…
– Я возвращаю клятву!
По ладоням заструились фиолетовые потоки магии, защипали, закололи, начали вгрызаться в кожу запястья. Алис непроизвольно попыталась выдернуть руку, но лорд сжал сильнее и зубы тоже стиснул покрепче. Она дернулась всем телом, однако хватка оказалась железной.
Леди качнуло, перед глазами закружилось второй раз за день, вновь накатила слабость. Головой она уперлась в плечо лорда и ощутила, как того бьет озноб.
– Может, не надо? – еле слышно выдохнула Алис.
– Надо.
– А вдруг плохо будет?
– Хуже, чем сейчас?
Мышцы его каменели, рука напрягалась сильнее и сжимала пальцы девушки уже так крепко, что стало больно и косточки захрустели. Свечение нарастало и нарастало, и вдруг с громким писком нечто пушистое метнулось к ним из-под кресла и вцепилось лапками в ладони.
Алисию оглушило взрывом, откинуло от лорда, и она распласталась на полу. Даниара отшвырнуло к стене, о которую он ударился больным плечом.
В голове леди гудело, тело болело, а запястье нещадно пекло.
– Ваша светлость, – прошептала она, немного придя в себя, а увидев мужчину на полу с закрытыми глазами, перевернулась на живот и ползком добралась до лорда. – Вы живы? – похлопав его по щекам, уточнила она.
Он не двигался. Алисия размахнулась посильнее и влепила звонкую пощечину. Голова лорда дернулась.
– Живы?!
Он открыл глаза, увидел Алис и то ли утвердительно, то ли разочарованно простонал:
– Вы тоже.
– Хвостик. – Алисия заметила у правого бока лорда муфтеныша и, схватив, прижала к груди, слушая, как быстро дышит зверек и как колотится маленькое сердечко. – Мой хороший, в порядке? Что же ты сделал, глупенький?
– Попытался вмешаться в магический процесс, – опираясь на левую руку, Даниар принял сидячую позу. – Как не убило паршивца?
Он устало прикрыл глаза.
– И что теперь? – прислонившись к стене рядом и укрыв Хвостика от лорда собой, спросила Алисия.
– Вы увол… – Его светлость замолчал.
– Увол… – Алис тоже не смогла договорить.
– Он все-таки нарушил. Отлично. Просто отлично. – Голос Даниара мог бы звенеть от бешенства, имей он силы злиться, но сейчас оставалось просто констатировать факт: – Клятва до конца не расторгнута, силы заклинание вытянуло, и попробуй разобраться, до какой части дошел процесс.
– Что означает последнее? Насчет процесса?
– То, что предстоит разобраться, возможно ли завершить его, когда силы вернутся.
Он опять закрыл глаза и с тяжким вздохом откинул голову.
– Шею свернуть – и то возможности нет, – пробормотал он. – Как дожить до конца третьего месяца? Вы же не Алисия, вы Апокалипсия.
– Прошу не коверкать мое имя. Его дала мама, и оно мне дорого в этом виде. Раз удосужились запомнить, будьте добры не искажать.
– О нет, я не запомнил! Оно въелось в кровь, начиная отсюда, – и Даниар попытался указать ладонью на раненое плечо, но рука обессиленно упала. – Оно неразрывно связано с образом хрупкой с виду девушки, совершенно не таящим в себе и толики той опасности, которую эта девушка реально представляет. Когда только произносишь первый слог, в душе стремительно растет тревога, стоит проговорить первую часть – «Алис», – как горло перехватывает, и ты начинаешь оглядываться по сторонам, ожидая, рухнет потолок или, может быть, стены. Я отравился этим именем!
– Зато с какой страстью вы его произносите, – искренне восхитилась Алисия. – Даже готова забыть, что вы долго его запоминали.
Даниар повернул голову и молча, но выразительно посмотрел на леди. В ответ на колючий взгляд она призналась:
– Меня в озноб бросает при звуках вашего голоса, милорд. Еще сердце колотится и из груди выпрыгивает. Полагаю, мы квиты?
– Это вряд ли, – покачал он головой.
– Видите, насколько вы непримиримы? Так стоит ли одну меня во всем винить? Вы настояли на трех месяцах и закрепили клятвой. Вот зачем, скажите? Я ведь просила уменьшить хотя бы до месяца. Почему именно три?
– Потому что мне нужен был постоянный секретарь, а после трех месяцев я возвращаюсь к непосредственным обязанностям и перестаю курировать университет изнутри. Согласен с вами в одном: это была ошибка. Мне стоило вспомнить, что наша встреча началась с удара канделябром.
– Скажите, милорд, а сколько нам так сидеть?
– Вероятно, до полуночи. Подвиньтесь, я собираюсь прилечь.
– В моей комнате? А где мне спать?
– Плевать я хотел. Если не подвинетесь, лягу прямо на вас.
Алисия отодвинулась от стены, освобождая мужчине место.
– И подушку дайте. Вы же еще в состоянии двигаться.
– Это уже перебор.
– Все мои рубашки!
– Хорошо! Дам вам подушку.
С трудом доковыляв до кровати, она подняла подушку, которая вдруг стала весить тонну, и бросила лорду. Замах даже ей показался весьма хилым, и подушка до лорда не долетела. Однако верный Хвостик вцепился в нее зубами и дотащил до головы бывшего хозяина.
– И покрывало, – устроившись на подушке, потребовал его светлость.
– Ну знаете…
– Все мои ботинки!
– За исключением одних! Вы в них обуты! – воскликнула Алис, запустив в него покрывалом.
Укрывал лорда тоже Хвостик: изо всех сил упираясь лапками, он натянул покрывало Даниару по пояс.
– Интересная зверюга, – приоткрыл один глаз его светлость. – Значит, не только на шарф сгодится.
– На что? – воскликнула Алисия, а Хвостик жалобно пискнул.
– Утром поглядим.
– Знаете… Вы устраиваетесь спать в моей комнате, а мне придется уйти.
– Угу, – невнятно пробормотал лорд, – идите.
– И пойду. – Она попыталась подняться с кровати, на которую неосмотрительно села, но ноги отказались держать. – Боги! Я теперь даже в коридор не выберусь?
– Не рыпалась бы, – прошептал на ухо домовичок. – Магия больше вытянет. Ляг отдохни и восстановишься скорее. Вон лорд уже дрыхнет вовсю. Ему что леди здесь, что ее нет – все одно, а ты переживаешь.
– Ширму, Шуш, хотя бы ширму передвинь вот так, в изножье кровати.
– Передвину, передвину, ложись скорее.
– Это совершенно неприлично, – в полусне пробормотала Алисия. – Правду Атильда говорила. Первый шаг…
Не закончив, она заснула. Шуш укрыл ее одеялом и еще немного посидел на кровати, наблюдая, как Хвостик забирается под руку девушки и сворачивается пушистым клубочком. После домовичок передвинул ширму, как обещал, затем еще минуту наблюдал за мирно спящим лордом, которого в данный момент совершенно не заботило, что он расположился на ковре.
– Умеют же поладить, когда спят, – подытожил Шуш и, загасив светильники в комнате, тихонько исчез.
Разбудила Алисию рука. Мужская рука, упавшая сверху.
Ойкнув, леди открыла глаза и чуть не свалилась с кровати. Она узрела лорда Морбей де Феррес рядом. То ли устав от жесткости пола, то ли обретя к утру достаточно сил, чтобы перебраться на более удобное ложе, его светлость занял практически все пространство. Он комфортно устроился на спине и широко раскинул руки, одна из которых упала на Алисию. Будто почувствовав, что о нем думают, или ощутив, как скинули его ладонь, Даниар заворочался во сне и пошарил по кровати. Нашарив бедро девушки, он весьма фривольно его сжал.
Доведенная до последней черты утренним пробуждением, в результате сжимания леди повторила ту самую высокую ноту, что некогда взяла певица в ресторации. Мужчина дернулся спросонья и ударился затылком о деревянное изголовье.
– Какого чер… – Даниар увидел Алисию, и возникла немая сцена.
Лорд и леди какое-то время смотрели друг на друга.
– Вот уж от кого, а от вас не ожидал, – заявил его светлость. – Начали с комнаты, а теперь забрались в мою постель?