– Довольствоваться веревочкой, чтобы студенты, посмотрев на это, не вздумали досаждать просьбами, а вам не пришлось тратить магию еще и на них?
– Вы верно уловили смысл. Ну что, леди, полетели? Или доверитесь ветру?
– Что за невыносимый человек! Тяните, так и быть.
И она гордо отвернула голову, утешая себя тем, что если и выполняет роль шарика, то делает это со всем достоинством. А его светлость уверенно шагал вперед и попутно листал блокнот с пометками. Изредка до Алис долетали комментарии:
– Отличная запись лекции! Превосходно. Леди, вы на высоте!
– Я вас не слушаю.
– Конспект составляете сами.
– Пфф.
– Как мало восторга. Не вы ли горели желанием учиться?
– Не на вашей жуткой фиолетовой магии!
– В университете нет курсов домоведения. Постарайтесь применить на уроке прежние знания, у вас это замечательно выходило в прочих ситуациях.
– Я не владею магией спиритов! И точно не отправлюсь на самый кошмарный факультет, когда поступлю на учебу!
– Точно? А ведь желающие буквально дрались за места на нем. Но ваше дело. На мой взгляд, у вас определенно есть предрасположенность.
– Ой, ой, умора! – хохотал Шуш, заглядывая Алис через плечо. – Это чего? – Домовичок принялся цитировать: – «Боже, помогите, какой ужас, убирайся отсюда, мерзкая прозрачная субстанция!» Хи-хи!
– Тебе лишь бы посмеяться. Я про защиту тоже написала, про силу и то, что нельзя вступать в контакт. Начальная речь частично законспектирована.
– Да, да, ха-ха! Там все законспектировано, только расконспектировать осталось. Все, что дельного сказал, от прочих полезных словечек отделить. Хи-хи.
– Все, – Алисия захлопнула блокнот, из которого переписывала первую лекцию для лорда, – довольно хохотать. Лучше по делу скажи, отчего его светлость заявил, будто во мне есть фиолетовая магия?
– А как он сказал?
– Если дословно, то: «На мой взгляд, у вас определенно есть предрасположенность».
– Так понятно же! Ведьмой обозвал. Я при первой встрече также подумал.
– Шуш! Я серьезно.
– Ну, допустим, не о самой магии речь, а о твоем умении с разными сущностями общаться. Вот погляди.
– На что поглядеть?
– С посторонними магическими существами и духами договариваться умеешь? Со мной вот, с Шишем, со зверушкой?
– Хвостик совсем не посторонний!
– Он из магии созданный. Но суть не в том. Лорд точно заподозрил, что ты не сама с его задачками справлялась. Только разница между вами в чем? Он ведьмак, как есть ведьмак. А ты ведунья. Ведическая наука любой женщине близка. Дом, защита очага своего, охрана семейства да близких – это ли не женская суть? Вот лорд твой…
– Не мой он.
– Вот лорд не твой сущностями силой управляет, подчиняет, стало быть. А ты не магией, ты уговорами. Договориться умеешь, а потому отличается ваша магия, как белый от фиолетового, вот и все дела.
– По твоим словам, любая девушка – ведунья.
– Не любая, а та, кто знаниями пользоваться умеет, не смеется над древними заветами, от предков доставшимися.
– Шуш, а отчего ты лорда опасаешься?
– Где это опасаюсь?
– Я заметила, ты стараешься не показываться, когда он рядом.
– Ну так, сторонюсь чутка. А кому охота в подчинении ходить? Его не пересилишь, коли чего не понравится, а я свободный домовой, вольный. Сам это место выбрал, сам его берегу, нечего мне указывать.
– Никто и не указывает.
– Вот и я говорю, – нахохлившийся домовичок пригладил вздыбившиеся вихры и попросил: – Дай еще блокнотик почитать.
– Начитался уже, – отмахнулась Алисия, рассудив, что лорд не только подчинять, но наверняка изгнать и развеять может, а потому опасения Шуша были понятны.
Она потянулась к дремавшему под боком Хвостику, взяла его на ладони и покачала пушистое тельце. Удивительно, но зверек выучился урчать. Самым натуральным образом вибрировал в руках, точно кот, которого гладят за ухом, причем делать это начинал до того, как его принимались гладить.
– Вот кому все лучшее от лорда досталось, – вздохнул Шушик и предпочел исчезнуть, оставив леди грустить на пару с муфтенышем.
Алис еще раз вздохнула и хотела переложить зверька на колени, когда в голове зазвучал голос:
– Я думал, ты заперся в своей комнате и до завтра не выйдешь.
– Что это? – воскликнула леди.
– Что ты сказал? – уточнил голос.
Алисия широко раскрыла глаза и посмотрела на навострившего уши Хвостика.
– Ничего? Нет, голоса в голове не беспокоили с того прошлого раза, когда весь кабинет министров сошел с ума. Не помню, что-то вроде «хорошенький лапочка». Это определенно ненормальные голоса, кто в здравом уме назовет меня лапочкой? Конечно, я в порядке, но с нашим секретарем это ненадолго.
– Это ты? – беззвучно прошептала Алисия и осторожно переложила Хвостика на покрывало. Шум в голове тотчас стих.
– Я слышу его, лишь когда держу тебя? – воскликнула она. – И он меня – тоже? Мамочка! А я только его могу услышать? – тут же заинтересовалась она и вновь подхватила звереныша на ладони.
Малыш вдруг распушился, став похожим на ершик, хвостик и лапки задрожали, а голоса в голове Алисии разделились:
– Глаза не подводят меня, Даниар? Это досье на нашу леди Алисию? Ты меня удивляешь.
– В каком смысле?
Голоса звучали одинаково, это был некий гул, в котором отчетливо раздавались слова, но интонации и модуляции терялись в безликости звука.
– Ты ступил на опасный путь, мой друг, начал интересоваться женщиной. Зачем тебе информация о ней? Понимаю, когда собирались материалы по финансовым задолженностям, но в чем смысл теперь?
– Что за опасность ты углядел в желании выяснить, какие еще вредные для жизни умения кроются за невинным обликом страшного создания? Сегодня она травит меня мясом, завтра стреляет из револьвера. Я должен подготовиться к послезавтра.
– Ты преувеличиваешь и наделяешь дивный цветок совершенно немыслимыми недостатками.
– Правда? Вспомни свою речь.
– Ну, может, не совсем немыслимыми.
– Пойму, кто и как растил этот дивный цветок, и смогу предвидеть дальнейшие выходки.
– Как друг, предостерегаю тебя из лучших побуждений. В последний раз, когда я интересовался женщиной, все привело к тому, что я сделал ей предложение.
– Прекрасно помню: она отказала, потому что на тот момент ты был не слишком богат и не занимал сегодняшнего положения.
– Его я занял благодаря тебе.
– Ты этого более чем достоин. Но девушка рассудила, что без солидного состояния ты недостаточно хорош для нее, и разбила тебе сердце.
– Позже она изменила свое мнение.
– Когда ты стал более состоятельным, заметь. Но к тому моменту ты сам передумал жениться. Я привык учиться на чужих ошибках, Карен.
– Но ты ведь можешь сам не заметить опасности. Раз уж она заинтересовала тебя… я понял объяснения, просто хочу предложить взгляд со стороны. Понимаешь, произошло столкновение характеров. Она первая, кто тебя не испугался и не… как бы лучше сказать, кого ты не подавил своей волей и характером. Честно, я полагал, что однажды ты напорешься на кого-то, подобного тебе, но не ожидал, что это будет женщина. Скорее видел в этой роли мужчину, равного по положению, воспитанию.
– Действительно. Наверное, ты испытал чистейший восторг, когда леди наставила на меня револьвер.
– О, мне кажется, это ты оценил ее в тот момент. Смотрелось эффектно.
– И эффект оказался… эффектным.
– Нет, просто она молодец, правда. Оказаться в таком положении, но не опустить рук, начать бороться. Приехать в университет, а, обнаружив тебя здесь…
– Отрастить мне хвост. Карен, ты впечатлен больше меня. Может, стоит тебя предостеречь об опасности?
– О, вряд ли! При таком характере я буду больше бояться собственной избранницы, чем любить ее. Но ты – другое дело. Однако все ждут от тебя совершенно иного выбора, опять же король не раз намекал на определенных леди из благородных и богатых семей.
– На сей счет можешь быть спокоен: леди уже отказалась выходить за меня замуж.
– Ты делал ей предложение? Или так шутишь?
– Я примерялся к роли будущего жениха и всерьез изобретал ласковое прозвище.
– Все-таки шутка?
– Друг мой, ты сам сказал: положение обязывает. По-твоему, в случае добровольного выбора я могу сделать предложение женщине, чей отец был заядлым картежником, кузен проиграл последние крохи попавшего в руки наследства, а дуэнья до замужества была известна в определенных кругах под именем блистательной танцовщицы Жизель? По крайней мере, теперь ясно, кто воспитал юное создание, превратив в мегеру. Бывших девочек из варьете не существует, все они выносят в большой мир бульдожью хватку и здоровый цинизм. Даже при моем характере взять в жены леди Аксэн-Байо-Гота можно, лишь совершенно потеряв голову.
Хвостеныш встрепенулся, спрыгнул с ладоней девушки и вскарабкался к ней на плечо. Он принялся ласково утирать бежавшие по лицу слезы пушистой кисточкой.
– Я не верю, Хвостик, не верю, что Атильда работала в варьете. Она всегда наставляла меня, учила правильным вещам. А кузен Робин! Он не мог, как папа… И этот ужасный лорд, он просто… – Но девушка не смогла договорить и разрыдалась.
В окно стукнул камешек, за ним еще один, а следом прилетел и третий. Когда стекло содрогнулось, зазвенело и с трудом выдержало удар вполне увесистого булыжника, Алисия нехотя сползла с кровати и выглянула наружу.
– Бен, что тебе?
Студент стоял внизу и подкидывал на ладони совсем уж приличный обломок скалы, не меньше.
– Приглядеть.
– За кем?
– За мной. Я тут на вечеринку собрался, а ты требовала сообщать. Ну вот, сообщил.
– Нет желания сегодня приглядывать за тобой, лучше завтра накажу. Пока.
– Эй, погоди. Чего кислая такая?
– Ничего.
– Сама на себя не похожа. Даже выговор не сделаешь? И где твои ледевские замашки? Не станешь меня воспитывать?
– Уйди! Вас для одной меня слишком много.