– Вы себе льстите. Поднимайтесь. Обопритесь о плечо. И не шатайтесь так сильно, иначе мы упадем вместе.
– Вы снизу, леди. Если уж падать, то на мягкое.
– Почему он не вцепился вам в язык?
– Не имею привычки показывать язык призракам. Он и самому пригодится. – Даниар поднялся, опираясь одной рукой на стену, а другой сжав хрупкое плечико девушки. – Ведите меня, спасительница, и постарайтесь не столкнуть со ступенек.
– А сокровище?
– О нем не беспокойтесь, его заберут нужные люди, едва мы выйдем из башни.
Алисия думала, что они отправятся обратно в университет, но стоило отойти от башни и добраться до более оживленных районов города, как Даниар свернул в ближайший проулок и, перехватив собравшуюся кликнуть извозчика спутницу за руку, потянул за собой по ступеням трактира.
– Я обещал вас накормить, – сказал лорд, подведя ее к стулу, сам же практически упал на сиденье напротив и опустил голову на руки.
– Вам еще нехорошо? – уточнила леди.
– Поскольку я уже не цепляюсь за вас и вполне передвигаю ноги сам, значит, все просто отлично.
Алисия недоверчиво прищурилась, глядя на опущенную голову, но в этот момент подбежал хозяин заведения.
– Что изволит господин маг? – с придыханием уточнил он.
Будь Даниар одет в обычный наряд или экстравагантный костюм от одаренного портного, пошитый из дорогущей ткани, Алисия оценила бы подобострастность хозяина, однако сейчас лорд мало отличался от обычного горожанина. И только поймав взгляд, брошенный трактирщиком на все еще фиолетовую прядь его светлости, леди уяснила причину такого отношения. Кто бы рискнул не угодить фиолетовому магу?
– Мяса и красного вина.
– Как пожелаете, господин.
Мужчина застыл возле стола с той же участливой улыбкой на лице, а когда Даниар швырнул ему монету, поймал на лету и поклонился.
– Сию минуту, господин.
Уже выпрямляясь, он был вынужден замереть в очень неудобной позе, поскольку Даниар перехватил повязанный на шее хозяина платок и, сжав его концы, отчего лицо трактирщика покраснело от натуги, добавил:
– Вздумаешь разбавить вино водой, разнесу здесь все до последней скамейки. Уяснил?
– Конечно, конечно, господин.
– Вы дали ему золотую монету? – поразилась Алисия щедрости Даниара.
– Леди, я вытащил наугад. Мне важнее, чтобы быстрее принесли еду.
– А я уж заподозрила вас в жалости к беднякам, ваша светлость.
Жареное мясо и вино и правда появились на столе с потрясающей скоростью. Первые минуты Алисия молча наблюдала, как Даниар расправляется с едой, позабыв даже положить на собственную тарелку. Благо услужливый трактирщик вздумал обслужить застывшую в созерцании леди.
– Вы не съедите вилку или нож? Я опасаюсь за вас.
Опустошивший половину бутылки вина Даниар молча отсалютовал бокалом и продолжил пить.
– Это вам как-то помогает восстановить силы?
– Как вы догадались?
Алисия махнула рукой и принялась расправляться с собственным куском мяса, приготовленным весьма недурно, однако точно уступавшим мясу по рецепту Атильды.
– А вы еще смеялись, что древние духи страшные, – прожевав большую часть своего блюда, снова заговорила леди.
По ней, не поддерживать разговор с соседом по столу, даже если в трактире болтали другие посетители, являлось дурным тоном. Ну как можно просто есть, не ведя вежливой беседы?
– Не смеялся – предупреждал. – Его светлость по-прежнему демонстрировал немногословность.
– А погибни вы на моих руках, что тогда?
– На руках прекрасных дам погибают лишь истинные рыцари, – соблаговолил расщедриться на беседу Даниар.
– А вы до рыцаря недотягиваете?
– Конечно, потому что ужасен.
– Но все же? Или вы, как любой мужчина, не хотите обсуждать нечто гипотетическое, поскольку этого не произошло? В схватке вы оказались сильнее.
– В этом суть сильного мага – оказываться сильнее.
– Почему с вами так сложно разговаривать?
– Почему с вами так легко?
– Со мной?
– Конечно. Ведь ясно как божий день, вы ждете извинений.
– Жду! И имею право! Вы потащили меня в древнюю башню, за этим вашим клад…
– Прошу говорить тише.
– За этим вашим кладом. Я не знала тогда, но после ритуала уже имею представление и могу заявить, что не люблю быть приманкой даже в счет процентов от сокровищ.
– Жаль, я думал, мы сработаемся.
– Нет! Я не согласна с односторонним решением подвергнуть опасности нас обоих.
– Вы не были в опасности. Случись что со мной, у людей, дежуривших снаружи башни, было время и приказ вытащить вас. Защита продержалась бы достаточно. Вам стало спокойнее?
– Нет.
– Хорошо, я прошу прощения. Забирайте и мою долю в качестве моральной компенсации, согласны?
– Компенсацию отправьте моим родным и перестаньте меня покупать! И ерничать прекратите все время.
– Вы желаете видеть меня серьезным?
– Я все чаще и чаще желаю не видеть вас вовсе!
– А что именно вам не нравится? – Даниар отодвинул тарелку в сторону и перехватил пожелавшую отвернуться Алис за руку. – Ну же, леди, сами будьте откровенны. Я не терплю лжи, изворотливости, и этого в вас нет, но есть целая масса условностей и правил. Для чего вы приехали в университет? Учиться? Черта с два! Вы приехали искать себе супруга, чтобы выйти замуж и жить дальше привычной жизнью, как это делают сотни других девушек. У вас есть потенциал, но разве вы хотите развивать его? Нет. Вам важно продать себя подороже, но вы все время упрекаете меня в желании купить.
– Не смейте так со мной разговаривать! – Она попыталась выдернуть руку, но он потянул ближе, заставив склониться над столом.
– Как именно? Не говорить вам правду? У вас есть цель, Алисия?
– Какая разница? Вы сами говорили, что до пари вам не было дела до меня и моей семьи, а теперь вдруг спрашиваете о целях? У вас она есть? Та самая, отличная от привычных убеждений, в которых меня упрекаете?
– Я хочу изменить устоявшийся порядок, я желаю разбить условности, чтобы у людей появилась свобода выбора. Положить этому начало. И мне удивительно, что, обладая проницательностью, вы намеренно закрываете глаза и не хотите видеть и слышать, если речь идет о вопросах, которые вам неприятны.
– А вы всегда ведете себя так, будто лучше остальных понимаете, что они знают, чего они хотят? Почему ваш взгляд на общество считается правильным, а мой – нет? Что плохого в замужестве? Оно дает женщине защиту и обеспеченность.
– А может, вам просто страшно оказаться свободной от условностей, от правил, от того, к чему привыкли? Самой строить жизнь и выбирать судьбу? Вы трусите, Алисия?
– Ох, лучше бы и правда ерничали и смеялись, как прежде.
– Вы просили быть серьезным.
– Уже жалею об этом, раз ваша серьезность выражается в таких речах. Действительно, давайте быть свободными. К чему брак, когда можешь сам обеспечить себя? Это даже смешно!
– Может, сделай вы хоть раз выбор сердцем, а не умом, не смеялись бы?
– Я вас не понимаю.
– Вы не пробовали любить, Алисия? О, не стоит меняться в лице. И даже можете не утруждать себя ответом. Я вижу, что не пробовали. Ваша чудесная головка отлично умеет строить расчеты, основанные на выгоде. Может, это у вас от отца?
– Оставьте его в покое, в конце концов. Странным для меня является уже то, что вы мне говорите о любви. Человек, который меньше всех с ней знаком.
– Вы так считаете?
– Я так вижу. Вижу циничность, холодность, презрение к окружающим. Чувство превосходства.
– Ясно. Стало быть, в ваших глазах оправдаться мне уже невозможно? Коснись я иных чувств в разговоре, и вы не поверите и слову, поскольку на эмоции я не способен.
– Не желаю вас в этом упрекать, ваше право быть таким. И вообще, я наелась и хочу домой. Это вы мне тоже обещали.
– Как пожелаете.
Лорд помог отодвинуть Алисии стул как раз в тот момент, когда в трактир завалилась толпа бородатых мужчин. Девушка собиралась подняться, но Даниар вдруг придвинул ее обратно настолько вплотную к столу, что дышать стало трудно.
– Дорогая, – громко сказал он, – полагаю, нам следует отведать еще что-нибудь из местной кухни. Эй, хозяин, тащите десерт, да поживее.
– Вы что? – округлила глаза Алисия.
– Это не я, это ваш длинный язычок. Взгляните на ту живописную группу поджарых «лесорубов».
Алисия перевела растерянный взгляд на расположившихся возле самого входа мужчин в клетчатых рубашках и попробовала разглядеть, где у них топоры.
– Вы зря так громко говорили про клад. Здесь про старую башню даже младенцы слышали, и вдруг истощенный фиолетовый маг приполз отобедать.
– А есть вероятность, что они просто зашли поесть?
– Не исключено. Но тогда почему заранее испарились остальные посетители, а господа хмуро поглядывают в нашу сторону?
Леди оглядела действительно опустевший трактир.
– А если все дело – в вашей непомерной щедрости?
– Я часто расплачиваюсь с бедняками золотой монетой.
– Значит, я не зря заподозрила вас в жалости? Но все-таки, милорд, – леди сильно разволновалась, – в теперешнем состоянии вы сможете их обезвредить?
– Применять фиолетовую магию против живых крайне губительно, вероятны жертвы. Не хочется, знаете ли, похоронить половину трактира. И вы можете пострадать ненароком. Сил для кругов защиты маловато.
– Что нам тогда делать?
– Удирать через окно, – бросив взгляд на окошко над столом, проговорил лорд. – А как выиграть время, чтобы через него выбраться, придумайте сами. Вы у нас сообразительны без меры, так что ешьте сладкое, оно питает мозг, и думайте.
А что она могла придумать? В такой стрессовой ситуации, ловя косые взгляды «лесорубов» и хитрый – хозяина. Что делать? Что делать?
– Фего они выфидают? – прошептала она, сгоряча запихав в рот половину сладкого пирога.
– Ждут, когда пойдем к двери, чтобы тихонько тюкнуть по темечку. Эти храбрые мужчины привыкли нападать сзади. Да и глупо лезть наперерез фиолетовому магу. Потом отволокут в подворотню и предоставят возможность сказать им, куда мы перепрятали клад, а после уж дадут крысам попировать.