Леди передернуло.
– С фами фсегда такие пфиключения! – прожевывая последний кусок и не заметив, как уговорила весь пирог, пробормотала нервничающая леди.
– Да и с вами не соскучишься, – парировал Даниар.
Алис потянулась к кружке с водой, когда заметила рядом с рукой муравьишку, утаскивающего сладкую крошку.
– Хозяин! – крикнула леди.
– Да? – Трактирщик возник рядом, нацепив на лицо прежнюю подобострастную улыбочку.
– Еще пирог с кремом и мисочку сахарной пудры.
– Сию минуту.
Даниар бросил выразительный взгляд на окно. По раме бежали очень мелкие и практически незаметные трещины. Фиолетовое свечение, идущее от стекла, скрадывалось яркими лучами заглядывавшего в окошко солнца.
– Благодарю, – приняла новую порцию Алисия и изящно выползла из-за стола, с трудом отодвинув притиснувший ее стул.
– Господа, – с ослепительной улыбкой леди остановилась возле резко замолчавших бородачей, – прошу угоститься этим пирогом. У нас с моим спутником праздник, и я не могу позволить, чтобы хоть кто-то в этот день выглядел хмуро.
Бородатые дядьки ошарашенно наблюдали, как она устанавливает посреди стола сладкий пирог, украшенный кремовыми розочками.
– А с пудрой вкуснее, – еще шире улыбнулась девушка. – Ой!
Наклоняясь, она вдруг запнулась о ножку стула, и миска взлетела в воздух, перевернулась и вместо пирога присыпала «лесорубов».
– Ох, господа, простите! – картинно заломила руки Алис и, пока господа не очухались, поспешно вполголоса прочла то заклинание, что однажды уже применила к книжным скорпиончикам.
Когда хлынувшие из всех щелей муравьи ринулись бодрой ватагой к обсыпанным пудрой головорезам, леди завизжала на высокой ноте, разученной благодаря оперной диве и успешно сеявшей в рядах посетителей панику:
– Хозяин, муравьи-людоеды! А-а-а, они их съедят! Спасите! Спасите!
Бедные «лесорубы», прежде и не думавшие терять голову из-за каких-то муравьев, которых, кстати, все прибывало, сильно напряглись и повскакивали с мест, лихорадочно замахав руками, отдирая с муравьями прилипшую пудру и чувствуя нарастающую панику.
Хозяин уже несся к своим будущим благодетелям с ведром воды, а Алисия с криком неслась ему навстречу. Она ловко разминулась с ведром, а вот трактирщик запнулся о ножку леди и грохнулся на пол, проехав на пузе до стола нервных головорезов. Девушка рванула к Даниару.
Он подхватил ее на бегу и забросил на стол. Окно вынесло вместе с рамой и стеклом. Алис попыталась подтянуться, но тут на бедрах сомкнулись мужские ладони и вытолкнули ее наружу. Поскольку размышлять на тему приличий было некогда, леди пришлось с благодарностью принимать помощь и поспешно отскочить в сторону, оказавшись на улице.
Министр отчего-то замешкался, выбираясь через окно. Может, потому что пытался одновременно сдержать смех и отправить пинком кого-то невидимого обратно в трактир? Его светлость явно намеревались задержать, ухватив за ногу, но вторая весьма кстати припечатала нападавшего подошвой в лоб. Освободившись от наглых хватающих дланей, лорд на редкость ловко для его габаритов протиснулся наружу, а после ухватил прижавшуюся к стене Алис за запястье, дернул к себе и, взвалив на плечо, устремился вниз по улице. «Лесорубы», переставшие карабкаться в окно, повалили через дверь.
– Да скорее же, ваша светлость! – Леди подскакивала на плече и наблюдала за несущейся вслед за ними ватагой. – Вы что, смеетесь?
– Рыдаю от ужаса, леди, перед муравьями-людоедами. Какое счастье, что вы со мной!
– Бегите же быстрее! – Алисия похлопала Даниара по спине, подгоняя.
Лорд, занятый ускорением, в ответ промолчал, однако очень выразительно. Его мысли буквально повисли в воздухе, но озвучивать оказалось не с руки. Когда же Даниар с леди на плече перепрыгнул через небольшую канавку в самом конце улицы, отделявшую жилой квартал от зеленой рощи, он вдруг резко затормозил. Развернувшись, быстро поставил Алисию на ноги и протянул ладони к канаве.
Жители улицы, сливавшие туда все нечистоты, явно не предполагали, что их привычный ручеек глубиной по щиколотку однажды превратится в разлом, который вдруг соединится с речушкой, прежде отделенной от жилого района полоской земли. Алис замерла на берегу веселого речного потока, смывшего всю благоухающую грязь и стремительного понесшего свои воды по новому руслу. Она наблюдала, как по ту сторону реки, разом вобравшей в себя все ближайшие источники, затормозили озадаченные головорезы. Они потирали макушки и переглядывались, а Даниар присел на берегу и приветливо помахал бородачам рукой.
Прежде попрятавшиеся за ставнями жители двухэтажных домов теперь повысовывались наружу и в изумлении созерцали новый живописный вид на реку, принесшую в знойность жаркого дня прохладную свежесть. Алисия даже задумалась над тем, что теперь райончик выглядит гораздо симпатичней, и, вероятно, в скором времени его заселят люди более состоятельные, любящие жить на лоне природы.
Она присела рядом с уставшим Даниаром и взглянула на расстроенных романтиков с большой дороги. Те выстроились вдоль бережка, почесываясь и выглядывая место помельче, но таких в новом разломе не оказалось. До нее доносились слова главаря шайки, который задумчиво скреб бороду и рассуждал, что, может, перебраться-таки на ту сторону, плот какой сколотить или вплавь. Его светлость на такие речи только насмешливо щурился. Теперь, не скованный низким потолком и шаткими стенами старого трактира, он с легкостью пустил бы на дно любого не в меру смелого «лесоруба». Они, впрочем, тоже прониклись ситуацией, но постыдно отступить мешали глядящие из окон зрители. Авторитет, как-никак, терять не хотелось.
– Ну, красавчик, – в сердцах погрозил Даниару главарь, – гляди, мы тебя запомнили.
Лорд в ответ только хмыкнул.
Не удовлетворенный столь открытым проявлением презрения бородач поднял кулак повыше.
– Девицу твою тоже запомнили.
Улыбка на лице его светлости неуловимо переменилась, став зловещей.
– Грозите даме, господа?
Шайка «лесорубов» не успела даже сообразить, что произошло, когда берег под ногами подломился и всю веселую ватагу внезапно повлекло враз ускорившимся течением. Отплевываясь и громко ругаясь, любители древних кладов размашисто загребали руками, пытаясь выгрести к берегу, но быстро скрылись за поворотом и исчезли из глаз.
– Вы не против прогуляться, леди? – поднявшись и отряхнувшись, спросил Даниар. – Нам нужно миновать этот живописный лесок, а там выйти на дорогу.
– Нет, я не против прогулки, – рассеянно ответила Алисия, глядя на изгиб реки. – А они не утонут?
– Такое не тонет, – ответил его светлость, предложив даме руку.
Ниже по течению, как раз в том месте, где нечистоты образовали небольшое озерцо, а река искала для себя дальнейший выход, отчаянно ругаясь и ужасно смердя, на берег карабкались «лесорубы».
– Сволочи эти фиолетовые, – так прозвучала бы фраза главаря, если перевести ее на более цензурный язык. – Купают в помоях честных разбойников.
– А я этого красавчика узнал, – отплевывался второй, умудрившись вскарабкаться по обрыву и пытаясь теперь оттереться листьями лопуха. – Мы как-то оказались случайно в богатеньком районе, что рядом с дворцом, так он был там среди всех мамзелей и жентельменов.
– Чего, чего? – очень грозно вопросил главарь.
– Из этих он… не рядовой, стало быть.
– И ты, кретин, молчал?
– А когда там говорить? То бежишь, то плывешь. Я и то на берегу лишь пригляделся, а когда в водицу окунулся, память сразу освежилась.
– Ты гляди, память у него освежилась. Хоть когда бы сказал, безмозглая твоя башка! У нас разграничение строгое, всех этих в верхах не трогаем, не наш промысел. Там своя банда орудует. Знаешь, чего будет, коли с ними сцепимся?
– Так из той банды на него в прошлый раз и указали. Корешочек один у меня, родня дальняя. Вот он и говорит: «Того видишь?» Я говорю: «Ну, вижу». Он мне: «Мы его Красавой зовем». Я поржал, а он мне: «Чего ржешь, придурок». Я ему: «Имечко больно хорошее», а он: «Прошлого главаря он уложил, отсюда и имечко. Наш новый главный так и сказал: Красава! А потом велел десятой дорогой его обходить».
– Так вот этот красавчик – Красава? – Главарь шайки медленно сполз по берегу обратно в зловонное озерцо.
– Зуб даю. Еще когда плыли, подумал, доплывем или нет. Слышал, он шутки шутить не больно любит.
– Из-за дамочки небось не утопил. У жентельменов этих при мамзелях мочить не положено. Мамзели их больно впечатлительные, – добавил еще один из шайки, протягивая руку и пытаясь вытянуть главаря на берег.
Однако габариты начальника неумолимо повлекли обоих обратно в озеро, и вскоре они вдвоем по новой чертыхались и отплевывались.
Когда общими усилиями все оказались на берегу и растянулись обсыхать, главарь решил подвести итоги неудавшегося грабительского рейда.
– Так, народ, ну их, сокровища, жизнь дороже. Кто за?
Все синхронно подняли руки.
– И раз уж вторая шайка его десятой дорогой обходит, нам тоже не грех. А мамзельку пускай себе забирает, добрее будет. Кто за?
«Лесорубы» подняли сразу обе руки, а кто-то еще и ногой подергал для убедительности.
– Порядок, – с облегчением выдохнул главарь.
Как-никак, а авторитет в шайке ему терять не хотелось, однако жизнь всегда дороже.
Глава 13
Ректор задумчиво почесывал переносицу и едва заметно косился в сторону леди. Алис, закусив в зубах булавку, придирчиво обходила министра с мерной лентой.
– Так довольно? – рискнул уточнить Карен, устав держать натянутые завязки корсета.
– Придется затянуть еще туже. У той дамы талия точно была на сантиметр тоньше.
– Но Даниар, кажется, уже не может дышать.
– Бери выше, мой друг, – опершись на стол ладонями и тщетно силясь сделать вдох поглубже, ответил лорд. – Я вот-вот свалюсь в обморок в лучших традициях благородных барышень.
– На мой взгляд, зря вы придумали избавляться от невест столь радикальным образом. Всегда можно написать, к примеру, письмо.