еты, писать восторженные стихи и письма, полные выражения самых пламенных чувств. Он был так мил и необычен. А потом… Не поверишь, дорогая, Робин сделал предложение.
– А ты сразу его приняла, Атильда?
– Твой кузен подкрепил его вызовом.
– Каким вызовом?
– Он вызвал того человека на дуэль, чтобы постоять за мою честь, можешь себе представить? Настоящий рыцарский подвиг. Конечно, я была сражена окончательно и бесповоротно. Поженились мы тайно и так же тайно уехали из города, поскольку Робин все же оказался метким стрелком.
– Он попал в твоего поклонника?
– Угодил в плечо всего лишь, но оставаться там, поверь, нам не стоило. Мы планировали поехать за границу, когда пришла печальная весть о гибели твоего отца. Робин становился опекуном юной леди, а я, соответственно, приобретала воспитанницу. Можно было уехать, получив по завещанию часть наследства, но разве мы могли бросить тебя одну? Вот и решили придумать всю эту высоконравственную историю про дальнюю кузину, а также перебраться в наш маленький городок, где и находилось имение.
– Ах, Тиль! – Алисия вздохнула и крепче сжала пустой бокал в руках. – Как жаль, что ты не рассказала этого раньше. По крайней мере я бы точно знала, каково мое положение и, может, в некоторых случаях поступила иначе.
– Не смей жалеть о прошлом, девочка. Запомни: ты происходишь из хорошей семьи и получила лучшее воспитание, какое мы могли дать. Поверь: узнай ты правду раньше и начни считать себя хоть в какой-то мере хуже других, то не стала бы такой, как сейчас. Ты могла бы позволить остальным смотреть на себя свысока, хотя многие из них даже твоего мизинца не стоят. Вероятно, я совершала в своей жизни ошибки, наверняка Робин был неидеален, и все мы понимаем, что главная слабость твоего отца очень сильно осложнила всем жизнь, но мы воспитали тебя, как надо, Алисия, мы вырастили ту самую леди, которая достойна в жизни лучшего, а на меньшее не стоит и соглашаться.
– Препаршивейшая идея – жениться. Кто только придумал эти браки? Да того, кто их придумал, нужно немедленно казнить.
Громкий голос призрака сотрясал стены подвала, в то время как почавший бутылочку лучшего вина король грустно вздыхал и бросал выразительные взгляды на Даниара.
– Вот третья моя жена оказалась хуже двух предыдущих. Совершеннейшая ведьма. А все правила, будто королю нужно жениться, и непременно – на страшной принцессе, чтобы связи усилить, дураками написаны! – продолжал вещать призрак, наворачивая круги вокруг бочек.
– Даниар, – шепотом обратился король к фиолетовому магу, с философским видом наблюдавшему за этими полетами. – Ты не мог бы его… попросить уйти, что ли.
– Неудобно, ваше величество. Все же бывший король и ваш прямой родственник. Вдруг обидится?
– Это да. К королям, конечно, и посмертно следует почет и уважение проявлять, однако он такой громкий. Кто бы мог подумать, что прадед облюбовал именно этот подвал.
– Говорят, при жизни он вино уважал.
– Ну, так то при жизни, а посмертно ему от вина никакого проку. Если бы еще оказался приятным собеседником. Зачем ты напомнил ему про изведенных жен? Он же был женоненавистником.
– Я всего лишь пояснил, что мы пришли выпить за мое счастье оказаться помолвленным.
– Но он теперь не замолчит! Я и тебя-то едва слышу сквозь его речи, – тоскливо вздохнул король, вновь прикладываясь к вину.
– Да что там третья! – громче прежнего воскликнул призрак. – Четвертая – и того хуже. Не женитесь, говорю я вам, не женитесь. А коли женитесь, то расскажу, пожалуй, какие способы есть избавиться от жен.
– Даниар, это совсем никуда не годится!
– Почему бы не послушать, ваше величество? Согласно истории способы и правда действенные.
– Я сам знаю, что действенные, потому и слушать не хочу. Он так разглагольствует, что кого хочешь убедит, будто жениться не надо. А нас не нужно убеждать. Я вот вполне доволен королевой, а у тебя просто отличная невеста.
Через пару часов разглагольствований прадеда и спустя пять бутылок превосходного вина, чье благотворное воздействие понижало уровень производимого призраком шума, король стал настроен по отношению к родственнику более благодушно, а в некоторых местах теперь даже кивал и поддакивал.
– Предок как-никак, – объяснял он Даниару. – И ведь умнейший человек своего времени был. О нем тогда так и отзывались… мм. Прозвище народ давал, мне помнится.
– Душегубом прозвали, – ответил хорошо знакомый с историей министр просвещения.
– Ну не-э-эт. Наверняка же отметили иные качества. Ведь умнейший человек был. Да он только способов женоизбавительства сколько штук изобрел!
– Никто не спорит, что умнейший человек. Король на то и король, что плохого не посоветует.
– Конечно! Мы, короли, все такие. Мы мудры и великодушны. Вот ты, например, жениться не хочешь, потому как тебе… тебе что?
– Жалко ни в чем не повинную невесту, ваше величество. Не хотелось бы после изводить.
– Ну вот. Вот. Верно говоришь. Жениться, чтобы потом изводить. Ведь никуда не годится. А потому… что потому?
– Потому жениться не нужно.
– Ну вот… Как не нужно? Совсем?
– А я вам о чем говорю? Препаршивейшая идея – жениться. Кто только придумал эти браки? Да того, кто их придумал, нужно немедленно казнить!
– Король всегда прав, – поднял бутылку Даниар. – Выпьем за короля.
– За короля, – поддержал его величество.
Алисия наблюдала, как Робин с Атильдой складывают в чемоданы вещи, и попутно подавала то одно то другое, а что-то откидывала в сторону. Леди твердо решила – оставаться в родном городке совершенно не имеет смысла. Кузен уже несколько недель искал работу, но так ничего и не нашел. Леди подозревала, что ему было очень неловко исполнять роль попрошайки перед старыми знакомыми. А значит, следовало уехать туда, где людей было гораздо больше, это увеличивало шансы устроиться на новых местах.
– Кузина, соберите все украшения, что еще остались, мы их продадим и рассчитаемся с долгами. Тогда уедем со спокойной совестью, и никто не скажет за нашей спиной, будто сбежали.
Стук в дверь, раздавшийся со стороны маленькой гостиной, невероятно удивил всех троих. Алисия оставила кузенов в спальне, а сама пошла открывать. Изумление выросло в разы, когда Алис увидела на пороге Падулу.
– О дорогая! – Подруга впорхнула в комнату и расцеловала воздух возле щечек леди. – А я сперва не поверила, когда сказали, будто ты вернулась. Решила убедиться собственными глазами. Как же так, Алисия? Ведь ты планировала найти в университете достойную партию!
Алчный взгляд Падулы, радостно обшаривший фигурку леди Аксэн-Байо-Гота, зацепился за еще более постройневшую талию и сделался менее довольным.
– Как я рада видеть тебя! – воскликнула Алисия, картинно взмахнув руками. – Не хочешь ли чаю?
– О нет. Я ужасно тороплюсь. Вот только не могла не заехать к тебе по дороге.
– Как печально, что у нас мало времени мило поболтать, ведь мы как раз готовимся к отъезду в столицу.
– В столицу? Но сезон балов начнется через две недели и пока рано… А зачем вам в столицу? – с подозрением прищурилась Падула. – И почему ты вернулась? Неужели учеба не пошла, а среди студентов не нашлось кандидата в мужья? Дорогая, это же поистине печально!
– Ох, что ты! Предложений оказалось столько, что я попросту сбежала на время, перевести дух. Ну и, конечно, пригласить в столицу кузенов. Хватит уже прозябать в провинции, когда там такие перспективы!
– Но я слышала, дела у вас совсем плохи, – попыталась настоять на своем Падула. – Сорока на хвосте принесла, будто бы Робин искал работу.
– Ах, слухи, слухи, дорогая! Завистники не знают покоя. Но ведь ты не будешь верить всему, что болтают.
– Я очень рада, – с кислой физиономией проговорила подруга, но тут же действительно воодушевилась и еще раз обняла Алисию. – Тогда мы непременно увидимся в столице на одном из балов после начала сезона. До свидания, дорогая, до встречи.
И она радостно упорхнула к ожидавшей на улице карете.
– Сам понимаешь, Даниар, – говорил король, прихлебывая антипохмельный напиток, – королевское слово твердо, точно кремень. Вся загвоздка – в девушке. Юное создание уже обнадежили, а значит, только ее отказ мог бы поправить наше положение.
– Неужели девушка не может отказать?
– Хех, – король сделал еще глоток, скривился и протянул бутыль Даниару, – насмешил. Да ни за что и никогда. Влюблена в тебя, я же говорил.
– Влюблена? – пришел черед лорда хмыкать.
– Конечно! Я не совсем понял, правда, в кого больше – в тебя или созданный тобой университет, но она считает, что ты величайший реформатор системы просвещения. А юным особам, чтобы влюбиться, много ли нужно?
– Невесте уже передали мой автограф?
– Вчера слуге отдал. Думаю, она вложила его в любимый томик стихов и периодически достает, чтобы перечитать. Кстати, что ты написал? Я не смог разобрать твои каракули.
– Это на древнефимийском, ваше величество. Изречение одного мудреца. «Тэо винсо весто». Можно перевести, как: «При двух мудрецах падет храм науки».
– Ну ты, конечно, нашел что написать девушке.
– На фотографии юная особа выглядит абсолютной заучкой.
– Даниар!
– Прошу прощения. Выглядит весьма начитанной.
– Именно. Я так и выбирал. Чтобы составила тебе хорошую пару.
– По этой причине я и написал для нее высказывание из притчи. Если девица столь рьяно приветствует открытие университета, должна перевести крылатую фразу на тему учебы.
– А поясни-ка мне значение этой крылатой фразы, – заподозрив нечто неладное, прищурился монарх.
– Просто древняя притча, ваше величество. Согласно ей, сотни лет назад была предпринята попытка создать прообраз университета. Правитель дал повеление двум самым знаменитым в древней Фимии мудрецам основать храм науки. Он должен был нести свет просвещения и подарить счастье темному народу страны, прародительницы нашего государства.