И она его услышала, но не совсем такое, какое ожидала.
Когда мелодия стихла, Джипси обвела всех задумчивым взглядом, что-то про себя прикинула, а потом заговорила:
- Вполне неплохо. У вас у всех прекрасные голоса, но они немного не сочетаются. Голосу мисс Вудс больше подходит голос герцога Солсбери, а голос мисс Нельсон раскроется с голосом брата. Так часто бывает, что у родственников они лучше всего интонируют. Вы все будете звучать лучше, если поменяетесь партнерами.
Снова установилась тишина.
Вся четверка переглянулась.
У Валери, как и у Саманты, на лице читались смешанные чувства. Никто из них ничего не хотел менять.
Но решение за всех принял Говард.
- Тогда нам нужно последовать совету мисс Роуз и спеть по-новому. Саманта с Брендоном исполнят первый куплет, а я с мисс Вудс второй.
Он направился к дивану, где она сидела, и встал перед Брендоном, открыто показывая другу, чтобы тот освободил место, которое теперь по праву принадлежало ему.
Брендону ничего не оставалось, как только подняться и прошествовать к сестре.
Говард сел рядом с Валери и довольный посмотрел на нее.
Она криво улыбнулась и отвела глаза. Листы с текстом песен в ее руках начали немного дрожать.
Спокойно, Валери, спокойно.
Пока Солсбери не знал о ее чувствах, она была в безопасности. Ей нужно спеть песню так, чтобы не слишком себя выдать.
Хм... Песню влюблённых... Песню, где все слова пропитаны признанием. То есть, она должна петь ему о любви и при этом не выглядеть натурально.
Валери чуть не застонала.
Вот зачем ей выпало такое испытание?!
- Мы готовы, - возвестил Солсбери, а затем подал знак Саманте, что можно начинать играть.
Та с грустным лицом кивнула и прикоснулась к клавишам.
Глава 27
Пока брат с сестрой пели первый куплет, Валери настраивалась на свой. Она не смотрела на Говарда, но чувствовала на себе его взгляд. Чувствовала и тепло его ноги, которая соприкасалась с ее ногой.
Она могла немного отсесть от него, но намеренно этого не делала, вырабатывая в себе иммунитет к его присутствию. Чтобы не реагировать на него, она должна привыкнуть к его близости.
И все было бы хорошо, если бы не закончился первый куплет и не начался второй.
Валери пришлось слегка повернуться и посмотреть на Говарда. В это же мгновение, исполняя свои слова, он накрыл ее руки ладонями, нежно обхватил их и приподнял. Он повторял за ней и Брендоном. Говард продолжал петь и сжимать ее кисти как что-то очень ценное и хрупкое. Его глаза смотрели прямо в душу Вал. Они были полны любви.
Это обескуражило ее и испугало. Она не хотела верить тому что видела.
«Только не радуйся», - уговаривала она себя. «Только не вздумай ответить ему таким же взглядом».
Но слова, которые Валери пришлось исполнять, противоречили ее разуму и вторили ее сердцу. Она озвучивала то, что сидело глубоко внутри нее, и что не хотела испытывать. Она невольно выдавала всем свой секрет. Оставалась надежда, что ей удавалось соблюсти баланс и не смотреть на Говарда слишком влюбленно.
Заканчивая петь куплет, Валери проклинала жар его рук и ответный жар своего тела.
Нет, ее выдавали не глаза, ее выдавали щеки!
Она стали пунцового цвета и горели ярче огня. Глаза можно было отвести, в крайнем случае, прикрыть, а как спрятать пылающее лицо?! Никак! Оно было на виду у всех!
Валери стойко терпела свой позор и продолжала петь третий куплет. Лишь сосредоточенность на тексте помогала ей хоть немного охлаждать внутренний пыл.
С окончанием песни она чувствовала себя как выжатый лимон. Она вырвала руки из ладоней Говарда и прижала их к себе, словно боясь, что он мог снова завладеть ими.
Говард заметил ее нервные, торопливые движения, и снисходительно улыбнулся.
- Так намного лучше, - одобрительно похлопала в ладони Джипси. - Теперь все голоса звучат гармонично.
- А вам не кажется, что брату с сестрой не совсем правильно изображать влюбленных? - вдруг опомнилась Саманта и обратилась к Роуз с претензией.
Но та даже бровью не повела.
- Это всего лишь роль. В театре часто можно увидеть, как родственники играют вместе. Лицедейство позволяет нам изображать то, что невозможно в реальной жизни. Но если вам неловко, у меня есть еще один вариант. Я могла бы занять ваше место и спеть с мистером Нельсоном.
- Нет! Я сама с ним спою! - категорично заявила Саманта и вернулась к нотам.
Слушая их разговор, Валери поняла, что нужно как можно скорее заканчивать с репетициями. И не только с этой, а вообще, со всеми.
- А что если уже сегодня вечером нам устроить концерт? Перед ужином мы проведем генеральную репетицию, а после я спою для гостей?
- Вы уверены, что хорошо запомнили все слова песен, мисс Вудс? - с обеспокоенным видом спросил Говард. Но Вал видела некоторое недовольство в его глазах.
- Уверена! Брендон мне обещал, что вся подготовка займет всего лишь пару-тройку дней. И он оказался прав. Я чувствую, что готова выступить.
- Что скажут остальные?
Саманта с Брендоном подтвердили, что затягивать больше не имеет смысла.
Говарду пришлось согласиться с общим мнением. Было решено, что за обедом он объявит о вечере, на котором гостей будет ждать приятное развлечение.
После всех договоренностей, Вал исполнила остальные песни, получила от Джипси дельные советы и собралась уже сбежать, как движением руки Говард остановил ее и, не дав ей подняться, сказал:
- Мисс Вудс, задержитесь ненадолго. У меня есть к вам важное дело. Оно не займет много времени.
Все обернулись и уставились на герцога. В глазах каждого стоял немой вопрос, а в глазах Саманты еще и немалое недоумение, что это за дело у него может быть к Валери.
Но так как никаких объяснений не последовало, первой свое место покинула Джипси.
Стоило ей подняться, как следом вскочил и Брендон и предложил ей руку, чтобы проводить к остальным гостям. В тот же миг Саманта обратилась к брату с просьбой и ей подать руку. Пришлось Брендону выполнить просьбу сестры, и, держа дам по обе стороны, оставить Вал и друга наедине.
Ожидая пояснений Солсбери, Валери задергала здоровой ногой. Она нервничала, и от того, что ей это не нравилось, нервничала еще больше.
- У меня есть для вас хорошая новость, моя милая мисс Вудс, - с чарующей улыбкой на губах, глубоким голосом проговорил Говард. Услышав "моя милая", Валери заерзала на диване. - Сегодня утром пришел ответ от доктора Уилкинса. Я хочу, чтобы вы прочитали письмо, а потом мы решим, что делать дальше.
Он полез во внутренний карман фрака и достал оттуда сложенный вчетверо лист.
Валери была рада появлению письма. Она могла отвлечься от созерцания Солсбери.
Схватившись за письмо как за спасательный круг, быстро развернула его и принялась читать.
Доктор Уилкинс писал, что случай мисс Вудс заинтересовал его. Он готов осмотреть ее, побеседовать с мистером Вудсом и попробовать выяснить причину перемежающейся боли в ноге, чтобы затем подобрать лечение. Дальше следовал день, в который он будет ждать ее, и адрес в Лондоне, куда ей следовало приехать.
Это, действительно, была хорошая новость.
Валери собралась вернуть Говарду письмо, но он взял ее руку вместе с листком и ободряюще сжал.
- Я знал, что всё получится. Если позволите, я сам напишу вашему отцу, все ему объясню и приглашу погостить в моем доме в Лондоне. Пока вы с мистером Вудсом будете жить в столице, то ни в чем не будете нуждаться.
- Спасибо, - с признательностью сказала Вал и потупила взор.
Она боялась посмотреть на Говарда, так как сейчас для нее он был спасителем и она могла наделать глупостей.
- Помнишь, как совсем недавно я сказал, что что-то чувствую к тебе? - зачем-то напомнил ей Говард о том, что она старалась забыть. Он наклонился к ней и заглянул в глаза. - Тогда мне не хватило духу озвучить, что я на самом деле испытываю к тебе. Мне казалось ты не поверишь мне. Но я больше не могу скрывать свои чувства. Валери, ты мне очень нравишься. С первого взгляда. С первой встречи. Те цветы... я послал их, чтобы и ты обратила на меня внимание. В тебе есть что-то, что притягивает меня. И я вижу то, что не замечают другие. Сегодня ты выглядишь как никогда восхитительно! Твои глаза... Они прекрасны! Я тону в них! - Он коснулся ее подбородка и приподнял его, отчего Валери пришлось посмотреть на него. - Но я был бы лжецом, если бы сказал, что тону только в них. Я тону и в твоих губах, - Говард опустил взгляд и с вожделением посмотрел на ее приоткрытый рот. - Я мечтаю о твоих поцелуях. Я мучаюсь, вспоминая, как прикасался к тебе. Я хочу ласкать тебя. Сначала вот здесь, - он чувственно провел большим пальцем по ее нижней губе. Валери как завороженная слушала его. - А потом здесь. - Рука опустилась ниже и тронула ямочку на шее. - И вот здесь... - накрыв горячей ладонью грудь, он склонился к Вал и быстро завладел ее податливыми губами.
Глава 28
Хотела бы Вал возмутиться наглости Солсбери, но он лишь на пару секунд задержал руку на груди, а потом опустил ее вниз и остановил на талии. В это время его губы исправно делали свое дело. Они умело завладели ее ртом, а заодно и волей. За какой-то миг они присвоили себе ее гордость и неприступность.
Вал ничего не противопоставила им. Она впустила Говарда в свой внутренний мир и позволила завладеть всеми ее мыслями и чувствами.
Его языка дразнил ее и вызывал томление. От чувственного танца росло возбуждение. Тело охватывала дрожь, а с уст вот-вот был готов сорваться стон удовольствия.
Чтобы этого не допустить, Вал со всей силы вцепилась в плечо Говарда, в отчаянии сжала ткань фрака и оттянула его. Она пыталась удержаться на плаву здравого смысла. Пыталась не утонуть в накрывшей волне вожделения. Она безмолвно просила его не мучить ее, пусть эта мука и была самой приятной в ее жизни.
Внял ли Говард ее мольбе или сам решил, что достаточно, Вал понятия не имела, но он первым прекратил поцелуй, пару раз чмокнул ее в губы, убрал руку с талии, а потом и вовсе немного отсел.