– Первое: сбавь обороты. А второе: тебе ничего не светит. Альфи тебя со свету сживет, если посмотришь в сторону его племянницы, – кладу ладони на его грудь и пытаюсь хоть немного оттолкнуть, но Йен даже на дюйм не сдвигается.
Закатив глаза, обхожу несчастного и устремляюсь обратно в кухню, пока он не начал брызгать слюной от переизбытка чувств. Стоит один раз отказать мужчине, привыкшему наплевательски относиться к женщинам, как он ставит перед собой цель – во что бы то ни стало уложить ее в постель, чтобы наутро внести новое имя на доску достижений. И после этого они искренне не понимают, почему многие женщины становятся мужененавистницами.
– Я так горжусь тобой, – слышу слова мамы, стоит переступить порог кухни.
Она ласково гладит Алекс по щеке и берет ее лицо в ладони. Сестра умиротворенно улыбается, обхватывает руку мамы в теплом жесте и льнет к ней. Я знаю, как много значит для нее этот миг. В определенный момент Алекс потерялась. Поставила желания семьи выше своих и сама не заметила, как разорвала ту тонкую нить, связывающую нас. Кто-то преодолевает сотни километров, чтобы увидеться с близкими, нас же разделяли несколько районов и пробки.
Когда мама притягивает Алекс в объятия, во мне что-то надламывается и пальцы впиваются в дверную ручку, которую я не заметила, как обхватила. Несмотря на ошибки прошлого, Алекс смогла найти выход и вернуться к семье. Она из того типа людей, которые добиваются поставленных целей. Ее не останавливают отказы, ей плевать на правила. Она создает свои. Стоит ей оказаться дома, и все взгляды устремлены на нее. Я не ревную и прекрасно понимаю, что родители любят каждого из нас, но в данную минуту мне хочется испариться и оказаться на необитаемом острове, где не придется искать одобрение.
– Милая, – голос мамы вырывает из очередного приступа самобичевания, и я вздрагиваю.
Отпускаю ручку и чувствую, что ладонь вспотела от моего натиска. Еще немного, Рэйчел, и тебе придется обратиться к специалисту.
Улыбнувшись, делаю смелый шаг вперед и подхожу к сестре, чтобы взять зелень и приготовить салат. Мама уходит на улицу, держа в руках поднос со стейками для гриля, перед этим подарив мне улыбку.
– Как дела на курсах? – спрашивает Алекс, нарезая огурец.
Пожимаю плечами и резким движением отрубаю корешки на салате.
– Все хорошо. Сначала я думала, что ничего не получится, но сейчас могу сказать, что Бенджамин Уотсон – лучшее, что случалось в моей жизни.
И я ни каплю не лукавлю.
Расквитавшись с салатом, будто он в чем-то виноват, берусь за сыр. Обычно я не люблю готовить, а после года работы у Альфи кухонная плита вызывает у меня ненависть, но сейчас надо чем-то занять руки.
Стоило переступить порог родительского дома, как я начала чувствовать нервозность. Уверена, мама наверняка спросит про кастинг, а я не знаю, как сказать, что опять провалилась.
– Я смотрю, вы с Крисом стали ближе?.. – Последнее слово сестра произносит с такой неоднозначной интонацией, что автоматически хочется закатить глаза.
Алекс продолжает монотонно нарезать огурец. Если измерить толщину каждого кружочка, наверняка они будут идеально одинаковыми. Пусть меня называют взбалмошной, но Алекс явно не хватает духа бунтарства.
– Ага. Он каждую ночь спит в моей постели и наизусть знает мой цикл, – весело произношу я, и Алекс резко опускает нож на огурец, тем самым отрезав почти половину.
С губ срывается громкий смех, на что сестра только качает головой.
– Вам с Красавчиком пора бы прекратить старую песню и подумать о чем-нибудь новом. Например, о себе. Как тебе идея?
В глазах Алекс проскальзывает обида, и всего на мгновение я чувствую укол совести.
– Просто я…
– Переживаешь. Знаю, – заканчиваю я за нее.
– Не угадала. Я хотела сказать, что тебе повезло. Крис хороший друг. И да, я все еще боюсь, что тебе будет больно.
Голос Алекс звучит глухо, тем не менее я прекрасно знаю, если заглянуть в ее прекрасную головку, там найдется еще миллион способов, чтобы обезопасить меня и доказать свою правоту.
– И поэтому ты решила кинуть меня в объятия первого встречного парня, – не устану припоминать ей тот вечер.
– Ты даже не сопротивлялась. И видела бы ты себя со стороны. Еще немного, и потеряла бы сознание, – фыркает она, заканчивая со злосчастным огурцом, и высыпает все в миску.
– Ничего подобного, – возражаю я. Если я и переживала, то только из-за убогого внешнего вида, в котором меня застал Адам. Похоже, надо носить на работу дополнительную смену одежды, если Альфи вдруг еще раз взбредет в голову поработать с миксером.
– Тогда почему ты пошла?
– Было глупо отказываться.
Алекс бросает на меня скептический взгляд и отворачивается к холодильнику. Она достает продукты для своего любимого соуса, а я заправляю салат оливковым маслом.
– Ну и как тебе Адам?
Я пожимаю плечами. Глупо говорить, что испытала какие-то фантастические эмоции. Сейчас, по прошествии времени, я смотрю на наше свидание иначе. Мы из разных миров, и напрасно убеждать себя в обратном. За еду Альфи я готова работать без выходных, Адам же посещает такие заведения только в экстренных случаях, как в тот день, когда в радиусе километра не оказалось фешенебельных ресторанов и пришлось выбирать из того, что было.
– Не знаю. Мы не особо разговаривали, – глаза сестры устремляются в мою сторону, и от неожиданности она роняет пачку с майонезом. – Не в том смысле! – укоризненно произношу я. – Просто это было странно. Как будто все в этот день было против нас.
Ужасный ресторан. Бездомный. И фееричное поведение Бэкса.
Алекс хихикает и поднимает с пола соус.
– Слышала, Бэкс отличился. Этот парень знает, как обратить на себя внимание. Пока Крис жил у нас, пес разнес половину квартиры и прогрыз мембрану на барабане, – на удивление ее голос продолжает звучать весело, хотя она говорит о порче своего божества.
Мне кажется, Крис разорится из-за стремления своей собаки везде сунуть любопытный нос.
Когда с улицы доносится раскатистый смех Кэмерона, сестра оборачивается и улыбается. Да, они с Красавчиком подходят друг другу, но, учитывая любовь моей сестры к контролю и чрезмерную педантичность, я все еще не могу понять, как эти двое сошлись.
– Как ты поняла, что Кэм тот самый? – спрашиваю я.
Отодвигаю миску с салатом и запрыгиваю на стол.
– Он попросил меня довериться ему. – Алекс пожимает плечами. – Я не знаю, как это объяснить. Когда Кэмерон забрал меня из клуба, я поняла, что он не из тех, кто может предать.
– Опять запахло ванильностью, – делаю вид, что принюхиваюсь, за что получаю легкий шлепок по плечу.
– Издевайся сколько хочешь, но рядом с Кэмероном я чувствую себя в безопасности. Печальный опыт с Брайсом показал, что гораздо важнее те слова и поступки, о которых молчат. А он даже прощения просит на камеру, – сестра закатывает глаза.
Ладно, порой в ней просыпается дух бунтарства. Чего только стоит ее выходка с бывшим, когда она зарядила ему по самому сокровенному месту.
– Ваши отношения с Кэмероном такие…
– Правильные? Адекватные? Взрослые? – перебивает она, выдавливая щедрую дозу майонеза в миску.
Клянусь, я пыталась сдержаться, но все же закатываю глаза.
– Вы разговариваете. То есть я даже не помню, чтобы вы ссорились. – Алекс открывает рот, чтобы возразить, но я не даю такой возможности. – Давай не будем вспоминать твою прошлогоднюю выходку. Это даже не ссора. Ты просто оступилась, а Кэм дал тебе время, чтобы вы вновь могли стать приторной парочкой.
– Мы не приторные! Если мы не проявляем свои чувства публично, это еще ничего не значит, – она сверлит меня хмурым взглядом.
У меня вырывается громкий смех.
– Серьезно? Ал, вы и пяти секунд не можете продержаться, чтобы не начать излучать столько ванильности, что я начинаю ненавидеть свое любимое мороженое.
Она фыркает и закатывает глаза.
– Это называется «здоровые отношения». – Она сосредоточенно смешивает все ингредиенты в миске, пробует получившуюся массу и кивает с довольным видом: – Суть в том, что с Кэмероном я могу быть собой. Он принимает мою педантичность, смотрит «Друзей» и ничего не говорит, когда я несколько часов просиживаю в студии, хотя у нас остается не так много времени до его отъезда.
– Вы разные, но так похожи, – замечаю я.
– Не имеет значения, разные вы или понимаете друг друга с полуслова. Если человек твой, все остальное отходит на второй план.
Сестра устраивается рядом со мной, и мы поочередно болтаем ногами в воздухе, как часто делали в детстве. Кладу голову ей на плечо, и она отвечает тем же, вдобавок обхватив мою руку своей.
– Когда ты почувствуешь нечто подобное, даже молчание станет самым сокровенным, что есть между вами, – тихо произносит Алекс, а мой взгляд задерживается на Крисе, стоящем рядом с моим отцом.
В наших телефонных разговорах я находила успокоение и понимание.
Весь вечер за столом не смолкают шутки. Кэм и Крис устраивают мальчишеские соревнования в стиле «расскажи самую постыдную ситуацию из детства», и могу сказать, что мой Чемпион побеждает.
– В общем, Кэм так надрался, что свалился прямо за стойкой бара. Только я поворачиваюсь, чтобы дать ему еще стакан пива, как он уже лежит на полу в отключке, – для большей наглядности Крис разваливается на стуле и, свесив голову, приоткрывает рот, изображая пьяного Кэмерона.
– Это должно было остаться между нами, – со смешком отзывается Кэм и тычет в друга вилкой.
– Ты не оставил мне выбора, – Крис закидывает в рот кусочек хлеба, перед этим щедро обмакнув его в соусе. – Хорошо, что вернулся Трэв и все уладил, иначе твой отец пришел бы в бешенство. Он всегда подтирал за тобой.
– Вам же не было двадцати одного. Как вас пропустили в бар? – Алекс промачивает уголки глаз бумажной салфеткой.
– Трэв сделал нам поддельные удостоверения, – Кэм отпивает воды и ставит стакан обратно на стол. – Если дело касалось чего-то противозаконного, он всегда был рядом.