Мы минуем пределы нашего ранчо, и, подъезжая к ограждению, я протягиваю руку, чтобы открыть проход. Оказавшись в открытом поле, пришпориваю лошадь, и она срывается с места. Рэйч взвизгивает и вцепляется в мои предплечья. Я кладу руку на ее талию и притягиваю к себе, чтобы наши тела двигались в унисон. Каждый подскок, и мы привстаем, а затем плавно опускаемся в седло. Рэйч быстро подхватывает ритм и понимает, что надо делать, но я не убираю руку, лишь бы не терять ее.
Когда мы оказываемся достаточно далеко от ранчо, беру поводья и натягиваю, чтобы лошадь остановилась. Рэйчел оглядывается по сторонам и замирает, когда лучи уходящего солнца преломляются в кронах деревьев и касаются ее лица. Она откидывает голову на мою грудь и шепчет:
– Здесь так красиво.
– Пожалуй, то немногое, что действительно достойно внимания.
– Я буду скучать по этому, – у нее появляется улыбка. – Я тут подумала, что могу остаться и подождать, пока мистер Уитакер поправится. Ты не будешь один.
– Нет, ты уедешь, – слова срываются слишком грубо, и Рэйч поникает. Беру ее ладонь и подношу к губам, чтобы оставить нежный поцелуй. – Прости, просто все навалилось.
– Я понимаю, – уголки ее губ дергаются.
– Ты уедешь послезавтра, выучишь свой сценарий и покажешь всему миру, чего достойна. Я буду сходить с ума без тебя каждую секунду, а потом приеду в Лос-Анджелес и восполню все, что мы потеряли.
– Может, я провалюсь и приеду заедать обиду ребрышками Наоми.
– Нет, Рэйчел, ты добьешься своего, – беру ее за подбородок и приподнимаю голову, чтобы заглянуть в глаза. – Прекрати сомневаться в себе и думать, что ты чего-то не достойна. В этом мире нет ничего, что тебе не покорилось.
– Например, сердце одного Чемпиона, – шепчет она, касаясь моих губ.
– Оно принадлежит тебе уже очень давно.
Улыбнувшись, наклоняюсь и нежно целую ее. Растягивая каждую секунду, запоминаю и сохраняю в своем сердце и памяти, чтобы в самые тяжелые моменты, когда ее не окажется рядом, я мог вспомнить свет, исходящий от нее, и не увязнуть в своих страхах. Чтобы мог себе напомнить, ради чего мне стоит продолжать бороться.
Лошадь под нами дергает головой и продолжает жевать траву, сожженную беспощадным сентябрьским солнцем. Мы остаемся на своем месте и наблюдаем, как последние лучи солнца скрываются за горизонтом и поле постепенно накрывает темнота, а затем в таком же неспешном ритме возвращаемся на ранчо. Меня одолевают сотни эмоций и буквально разрывают душу. Я переживаю за отца, злюсь на мать и в то же время скучаю по Рэйч, хотя она еще рядом со мной. Я не могу просить ее остаться, но и отпустить безумно тяжело, потому что снова останусь один. Джорджтаун станет для нее болотом, которое затянет в свои сети так же, как это произошло со мной. А она должна сиять.
Снимаю с лошади седло и перекидываю его через ограждение. Накладываю еще немного сена и перед тем, как закрыть загон, еще раз поглаживаю ее морду, отчего она фыркает и принимается за еду. Амбар вдруг заполняет голос Стивена Тайлера. Оглянувшись, замечаю, как Рэйч медленно пританцовывает и подпевает.
– Такое ощущение, что ты всегда думаешь о чем-то другом, только не обо мне, – поет она, приподнимая волосы руками, и с лукавой улыбкой смотрит на меня. – Детка, лучше избавься от этих вредных привычек.
Она манит меня пальчиком и закусывает губу. Усмехнувшись, качаю головой и медленно подхожу, обвивая руки вокруг ее талии. Утыкаюсь носом в волосы и делаю жадный вдох, запоминая аромат. Персик, цветы и солнце.
– Потанцуй со мной, Крис, – шепчет она, обнимая меня за шею, и я льну к ней.
Наши бедра соприкасаются и двигаются в ленивом темпе, не попадая в ритм песни, но мне на это плевать. Есть только малышка Дэниелс и сорок восемь часов перед тем, как она сядет в самолет и вновь улетит от меня.
– Я схожу с ума, детка, я схожу с ума, – хрипло подпеваю и чувствую, как Рэйчел улыбается.
Она поднимает голову и, подняв руку, проводит по моей щеке.
– Думаю, я давно сошла с ума, – неуверенно произносит, будто боясь собственных слов.
– Природное обаяние Уитакеров сделало свое дело, – поигрываю бровями, и Рэйчел усмехается.
Привстав на носочки, она касается моих губ, и я утопаю в этом моменте. В Рэйчел. В ощущениях, которые она вызывает во мне и заставляет чувствовать. Я всегда избегал настоящих чувств, заполняя пустоту бездумным сексом, ничего не значащими встречами. С детства я насмотрелся на то, как можно утонуть в человеке и потерять себя. Я боялся к кому-то привязаться и открыть сердце. Но Рэйчел Дэниелс ураганом ворвалась в мою жизнь и перевернула ее с ног на голову. Она установила правила, держала на расстоянии и заставила задуматься, что на самом деле значит любить человека. Со всеми его изъянами и страхами. Быть вместе, несмотря на трудности и расстояние. Я не знаю, как нам быть дальше. Она живет в Лос-Анджелесе и изо всех сил пытается добиться своей мечты. Я останусь здесь и буду разрываться на части, пытаясь вновь собрать свою жизнь воедино. Но одно знаю точно – я сделаю все, чтобы не потерять эту девушку.
Смотрю в голубые глаза Рэйч и теряюсь в них. В ее аромате, прикосновениях, в ней самой. А еще в ее взгляде, всегда обращенном на меня. Рэйчел всегда смотрит на меня, Криса Уитакера, парня с собственным багажом проблем и чередой неудач. Не на симпатичного сёрфера или модель с обложки. Не на парня для выгодного союза, чтобы удовлетворить желания окружающих. С ней не нужна маска. В данный момент мы оба понимаем, что нам еще предстоит все обсудить и решить, как быть дальше, но единственное, что мне сейчас нужно – малышка Дэниелс.
Наклоняюсь, и наши губы встречаются в нежном поцелуе, языки переплетаются в собственном танце, в то время как руки исследуют тела друг друга, будто нам больше не суждено увидеться. Мои ладони скользят по ее плечам, и я скидываю теплый кардиган на пол, отчего кожа Рэйчел в доли секунды покрывается мурашками, и она вздрагивает. Песня давно закончилась и сменилась на другую, и, по-хорошему, нам надо отправиться в дом, но я не могу оторваться от нее.
Когда дыхание Рэйчел сбивается, и она отрывается от моих губ, чтобы прошептать мое имя и обратить на меня затуманенный взор, я подхватываю ее на руки и направляюсь к старому амбару. За все это время родители так и не переоборудовали мою старую комнату под нужды отца. Никогда не любил спать в доме и каждую ночь сбегал сюда, в конце концов мама смирилась, и мы сделали второй этаж пригодным для жизни.
Укладываю Рэйчел на постель и, избавившись от одежды, покрываю ее лицо невесомыми поцелуями, медленно спускаясь к шее, затем ключице, не желая пропустить ни одного дюйма. От каждого прикосновения ее тело покрывается мурашками и выгибается мне навстречу. Мне хочется любить ее, боготворить и заставить сиять.
У меня перехватывает дыхание, когда я слегка отстраняюсь от Рэйчел и смотрю сверху вниз: светлые волосы разметались по подушке, губы слегка приоткрыты, а глаза смотрят так, будто видят насквозь. В лунном свете ее обнаженное тело прекрасно. Одним медленным движением проскальзываю в нее, и Рэйч закрывает глаза, делая тихий вздох.
Это ощущение не сравнится с первым прокатом на доске и покорением волны. Оно намного глубже. Будто пряталось многие годы под тяжестью масок и притворств, чтобы однажды вырваться и заполнить грудь светом.
– Крис, – тихо выдыхает Рэйч и, приподнявшись, прижимается ко мне грудью.
Мы оба находимся на пределе, движения становятся глубокими, и она шумно втягивает в себя воздух, прикусив губу и извиваясь подо мной. Позвоночник начинает покалывать, дыхание перехватывает, и каждая мышца в теле напрягается, когда Рэйч сжимается вокруг меня и, прошептав мое имя, разбивается на части.
Крепче сжав ее в объятиях, толкаюсь несколько раз и заполняю ее собой. В данную секунду обнажены не только наши тела, но и души. И я понимаю, что ни с кем другим не смог бы показать себя настоящего и полностью довериться.
Глава 36Рэйчел
– Рэйч, ты когда вернешься? – Недовольный голос Йена заставляет закатить глаза.
– Ты соскучился по мне? – с иронией уточняю я. – Надо запомнить этот день.
– Хватит издеваться, – ворчит он. – Ты нужна мне в Лос-Анджелесе.
– Становится все интереснее. Что случилось, братишка? – наливаю в кружку кофе и прислоняюсь бедром к столешнице. – Дай угадаю, ты все же нашел номер Морган?
– Хуже, я с ней поговорил, и она меня отшила, – он тяжело вздыхает.
– И я каким-то образом должна тебе помочь?
– Хотелось бы. Например, ты можешь ей рассказать обо мне что-то хорошее.
Я смеюсь:
– Йен, кажется, ты упустил какой-то важный этап в развитии. Возможно, в программировании ты умен, но с девушками безбожно туп. Это так не работает.
– Если ты собралась издеваться, для этого я мог бы позвонить Майку или Алекс. Кстати, последняя вообще не щадит моих чувств.
– А они у тебя появились?
Брат громко чертыхается, а затем на другом конце провода раздается грохот посуды. Как можно быть успешным программистом, создавать разные приложения и при этом совершенно не ориентироваться в жизни? И когда я говорю, что мой брат туп в отношении девушек, ничуть не шучу.
– Слушай, Морган довольно странная девушка. Я к ней хорошо отношусь и могу сказать, что тебе точно ничего не светит.
– Это еще почему? – возмущается он.
– Потому что ты не ее типаж. Ты самовлюбленный, эгоистичный и думаешь только о себе.
– Что-то ты не называла меня эгоистом, когда я отремонтировал твою машину.
– Потому что я твоя сестра. Но если рассматривать тебя как парня, я бы точно предпочла бы куда более приятное знакомство.
Йен раздраженно стонет, а я поворачиваюсь к плите и переворачиваю блинчики, пока они не сгорели, иначе придется завтракать аппетитными угольками. Хотя уверена, Крис ничего не скажет и с довольным видом съест все, что я предложу. В таком случае у меня есть для него приятная альтернатива с дополнительными физическими нагрузками.