– И, кстати, дело вовсе не в Морган, – бормочет вдруг Йен. – Правда, когда ты вернешься? Я не могу найти ту рубашку, которую ты мне купила на прошлое Рождество, и кажется, вчера выпил просроченное обезболивающее.
– Ты сейчас серьезно? – усмехнувшись, отстраняю телефон от уха, чтобы убедиться, что мне действительно звонит старший брат.
– Ты все раскладывала по местам и следила за всеми сроками годности. Тебя нет неделю, а в моей квартире полная разруха.
– Похоже, лекарство действительно было испорчено. Может, ты поедешь в больницу и сделаешь промывание желудка?
– Очень смешно. Возвращайся, Рэйч. Обещаю, что перестану тебя донимать и кидать в бассейн. И насчет того семейного ужина, я допытывался только на правах старшего брата. Не более. Но если ты вдруг сойдешься с этим Коди, я начищу ему морду.
– Не собираюсь я сходиться с Коди, – я уже забыла, как он выглядит. Надеюсь, он быстро спустил все мои сбережения и сейчас сидит в своем мустанге где-нибудь на окраине города.
– То есть техасец смог тебя покорить? Майк продул мне сто баксов, – самодовольно заявляет он.
От возмущения я не сразу нахожу что сказать, а потом и вовсе не успеваю, так как в кухню заходит Крис. Его волосы слегка растрепались, лицо еще сонное, а губы припухли после наших ночных поцелуев. Убираю телефон от уха и прижимаюсь к нему, стоит Крису оказаться в нескольких дюймах от меня. Обвиваю его шею руками и, привстав на носочки, едва уловимо целую в губы.
– Скажи, почему с утра пораньше ты всегда куда-то ускользаешь? – хрипло бормочет он, покрывая мою шею поцелуями.
– О, просто на правах твоей девушки решила позаботиться о твоем здоровье, – хихикаю, когда он прикусывает нежную кожу за ухом.
– Ты могла это сделать, не вылезая из постели.
– Простите, я все понимаю, но вы не одни, – из динамика доносится недовольное и громкое ворчание Йена. – Рэйч, слишком много подробностей твоей личной жизни.
– Не завидуй, – закатив глаза, отстраняюсь от Криса и ловлю его насмешливый взгляд. – Буду через пару дней. Попытайся не спалить квартиру и не отравиться. Не хочу в ночи вытаскивать твое бездыханное тело.
Сбрасываю вызов и только поворачиваюсь к Крису, как чувствую запах гари.
– Вот черт! – быстро оборачиваюсь к сковороде и издаю жалобный стон. – Кажется, все-таки придется воспользоваться вторым вариантом.
Хватаю сковороду и вскрикиваю от адской боли, расходящейся по руке. Посуда вмиг летит на пол вместе с испорченной едой, а я только успеваю приложить ладонь к груди и сжать ее в кулак. Чертов Йен со своей болтовней! Закусив губу, зажмуриваюсь, так как к глазам подступают слезы, а боль в руке становится просто невыносимой.
– Рэйч, – Крис подходит ко мне, выключает плиту и, подхватив на руки, усаживает на кухонный островок. – Дай мне, – протягивает руку и бережно раскрывает мои пальцы. Его обеспокоенный взгляд скользит по ожогу, и я всхлипываю, когда полностью раскрываю ладонь. – Сейчас, у меня где-то был крем.
Он роется на полках стеллажа, стоящего у противоположной стены, несколько блистеров с таблетками летят в сопровождении ругательств, а затем Крис все же вытаскивает какой-то тюбик и возвращается ко мне. Тонким слоем наносит крем и еще раз внимательно все осматривает, а у меня, несмотря на боль, почему-то появляется улыбка. Он такой сосредоточенный: между бровями залегла складка, губы сжаты в тонкую линию. И наверняка Крис сейчас думает, куда бы выкинуть проклятую посуду. Он дует на ожог и нежно обхватывает пальцами мое запястье, и если до этого момента я всегда с упреком смотрела на Алекс в моменты нежности между ней и Кэмом, то сейчас могу сказать, что растеклась своим любимым мороженым прямо по столешнице миссис Уитакер. Я даже не помню, что обожгла руку. Плевать. Ее может отрубить святоша, и я слова не скажу, если все это время Крис будет рядом, с такой заботой и трепетом смотреть на меня.
Когда его вторая рука ложится мне на бедро, я невольно вздрагиваю и сжимаю ладонь, и она снова отдает ноющей пульсацией. Ладно, возможно, я преувеличила силу магнетизма Уитакера.
– Я забыла надеть прихватку, – с шипением втягиваю воздух.
– Давно надо было избавиться от этой проклятой сковороды. Она старше, чем я. Сильно болит? Может, съездим к доктору Коллинзу? – спрашивает он, поглядывая на постепенно появляющиеся волдыри.
– Чтобы он подумал, что семейство Уитакеров хочет свести его с ума? Давай дадим доку время выдохнуть. Нам еще предстоит забирать твоего отца.
– Рэйчел.
– Успокойся. Это всего лишь ожог и моя невнимательность. На работе я часто обо что-нибудь режусь или обжигаюсь, – пожимаю плечами и улыбаюсь как можно увереннее, чтобы он не сгреб меня в охапку и не отправил в госпиталь.
Если бы из-за каждой травмы, полученной в кафе у Альфи, я ездила в больницу, то уже стала бы банкротом.
Крис раздвигает мои бедра и устраивается между ними. Аккуратно закинув мою руку себе на плечо, он обнимает меня за талию и нежно целует, отчего я начинаю плавиться в его объятиях. Пожалуй, если сейчас что-нибудь загорится, я даже не обращу на это внимания. Пусть хоть инопланетяне вторгнутся, чтобы поработить человечество, я умру счастливой в объятиях Криса Уитакера.
– Что тут происходит? – Тревожный голос миссис Уитакер разносится по кухне, и я невольно вздрагиваю.
Отстранившись от Криса, замечаю его маму в дверном проеме. От удивления ее глаза распахиваются, и я не знаю, что больше приведет ее в бешенство: разгромленная кухня, засыпанная мукой, яичной скорлупой и половиной содержимого холодильника, или то, что руки ее сына лежат на моей талии, а сам он устроился между моих ног и наша поза далеко не дружеская. Судя по шокированному взгляду, ей совершенно наплевать на кухню. Она смотрит на Криса так, будто он ее предал. Тепло, которое распространилось по всему телу от его прикосновений, и игривое настроение вмиг улетучиваются, и я, поджав губы, спрыгиваю со столешницы.
– Я думал, ты подождешь меня в больнице, – говорит Крис, потирая шею.
– Да, но Мэгги ехала в сторону дома и любезно предложила довезти меня, – с недовольством отвечает она. – Я хотела приготовить к возвращению твоего отца его любимые блюда.
Конечно же, Мэгги ехала мимо. Я пробыла в Джорджтауне совсем немного, но разобралась, в каком направлении находится дом святоши. Спойлер: ближе к аду.
– Мам, ты же помнишь, что сказал доктор Коллинз: никакой жирной пищи, – напряженно произносит Крис, прожигая родительницу взглядом.
– От пары кусочков хуже не будет. Твой отец здоров. Ему лучше знать, как он себя чувствует, – с натянутой улыбкой произносит она и ставит сумку на деревянную табуретку.
Миссис Уитакер усердно делает вид, что все в порядке и она совершенно нормально относится к тому, что руки ее сына только что были на мне, и если бы она пришла на десять минут позже, ее наверняка бы хватил удар. Честно говоря, мне все равно, что она думает – Синтия Уитакер почему-то с самого начала невзлюбила меня и постоянно награждает снисходительными улыбками. Например, когда мы были на ранчо в прошлый раз и я попыталась ей помочь взбить крем для пирога, она выхватила из моих рук миксер с такой скоростью, будто я двухлетка, не умеющая пользоваться вилкой. Не хватало только потрепать меня по голове. Каждый раз, когда мы видимся – а за эту неделю это случалось всего несколько раз, – она смотрит на меня так, будто я пустоголовая блондинка и ни на что не гожусь, кроме как светить задницей.
– Что вы пытались приготовить? – Голос спокойный, но я чувствую, как в нем нарастает ненависть, стоит ей заметить сковороду на полу.
– Эм, я хотела испечь блинчики, но отвлеклась на телефон, – замявшись, отвечаю я и переминаюсь с ноги на ногу.
– Ох, ну ты совсем молода и не обязана знать, что нельзя разговаривать по телефону во время готовки, – она улыбается так, что в этом буквально читается «ничего другого от тебя не ожидала».
Стискиваю зубы, чтобы не нахамить, и на всякий случай прикусываю язык. Ладно, у многих в этом мире есть повод меня ненавидеть. Джо – за то, что меня все любят на работе, несмотря на мои вечные выходки. Брэнда Никсон из старшей школы пожелала мне сгореть в аду, когда я заняла ее место Джульетты в школьной постановке, а Милли Брэнсон за то, что ее парень втайне занимался рукоблудием, глядя на мои фото. Тут, конечно, можно поспорить, к кому надо испытывать ненависть. Но Синтии Уитакер я не сделала ничего плохого. Разве что по уши влюбилась в ее сына, но не думаю, что это как-то ее касается.
– Сейчас я приготовлю завтрак и уберу весь бардак, а вы пока можете пойти прогуляться, – она складывает грязную посуду в раковину, все с той же натянутой улыбкой. Я порываюсь предложить помощь, но Крис берет меня за руку и тянет к выходу из кухни.
Оказавшись на улице, я почему-то съеживаюсь под теплыми солнечными лучами.
– Кажется, твоя мама не в восторге, – говорю я, когда мы заходим в старый амбар и поднимаемся на второй этаж.
Сажусь на край кровати и откидываюсь на спинку. Крис устраивается рядом и накручивает на палец прядь моих волос. Я интуитивно оглядываюсь в ожидании Бэкса, но вспоминаю, что Кэм забрал его с собой. Этот пес стал неотъемлемой частью моей жизни.
– Не бери в голову. Она никого на дух не переносит на своей кухне.
Даю руку на отсечение, что будь на моем месте святоша, она бы и слова не сказала. Да она бы воздвигла на ее голову нимб, если бы Мэгги заявила, что хотела приготовить завтрак.
– Надо съездить к отцу и проверить, как он там, – Крис становится задумчивым.
– Знаешь, а ты не пробовал, ну… быть с ним немного помягче? – повернув голову, встречаюсь с его серьезным взглядом.
– Рэйч, ты видела моего отца?
– Не поверишь, но я с ним даже разговаривала и могу тебя заверить, он не такой уж и заноза в заднице, – пожимаю плечами, и Крис еще больше хмурится.
Слова мистера Уитакера не выходят из головы. Когда он попросил рассказать ему о собственном сыне, мне стало больно за него. Будто он не знает, как подступиться к Крису и начать тот самый разговор, который назревает между ними много лет.