– Что за бред? – фыркает она и откидывает рыжие волосы за спину, принимая максимально безразличный вид. – Что у меня может быть общего с этим ранимым ботаником, который краснеет, услышав слово «член»?
Ну да, конечно. А не она ли краснела, когда сжимала тот самый член на заднем дворе закусочной?
– Надеюсь, когда-нибудь ты наберешься смелости признаться себе в симпатии, иначе окажется слишком поздно и он уедет к той, которая не будет на него орать за то, что он пришел на две минуты раньше.
Джо демонстративно закатывает глаза, а затем садится рядом и гоняет между пальцами соринку, лежащую на поверхности стола.
– Для заметки в мою карму: твоя сестра мне никогда не нравилась, – просто говорит она, и я усмехаюсь.
– Порой она мне тоже не нравится, но если скажешь так о ней еще раз, я надеру тебе задницу.
Улыбнувшись, если данную гримасу, конечно, можно назвать улыбкой, Джо качает головой.
– Секс по телефону? – Ее бровь ползет вверх.
– Это не предназначалось для твоих ушей. Я была на эмоциях, – слегка покраснев, встаю и одергиваю фартук. – Теперь твоя очередь подметать пол, – киваю на швабру. – А я, пожалуй, займусь привычным для себя делом.
– Умоляю, только без песен, – жалобно стонет она.
– Почему? У меня хороший голос!
– Ага. Такой же прекрасный, как у Фредди Крюгера, когда он расправляется со своей жертвой.
Джо подхватывает метлу и начинает убираться, а я остаюсь стоять посреди зала все с тем же грузом на душе, но теперь, когда правда наконец-то слетела с губ, он уже не ощущается таким неподъемным.
Глава 44Крис
– Энчиладас, Уитакер? – Наоми завязывает в узел клетчатую рубашку на животе и становится напротив меня.
– А ты хочешь чем-нибудь меня удивить? – Моя бровь поднимается, и я улыбаюсь ей так, от чего обычно другие девушки теряют дар речи. Но на Наоми это совершенно не действует. Она закатывает глаза и качает головой:
– Ты же понимаешь, что я могу выставить тебя за дверь?
– Ой, да ладно, подумаешь, немного юмора. Чем дольше ты находишься в браке с этим занудой, тем больше становишься похожа на него.
– Я все слышу, – бормочет Роб у меня за спиной. – Привяжи свою собаку.
Опускаю взгляд и вижу Бэкса, смирно сидящего около моих ног.
– Он же ничего не сделал.
– Это пока. Учитывая, что ты его хозяин, всегда можно ждать какой-нибудь сюрприз, – не оглядываясь, он направляется к выходу из бара и добавляет: – Моя чековая книжка наготове.
Сгримасничав, опускаю руку и треплю пса между ушами, но он даже вида не подает, будто ему нравится. Бэкс ложится около моих ног и с понурым видом закрывает глаза.
Я тоже скучаю по ней, приятель.
Повернувшись к бару, подпираю ладонью подбородок и со скучающим видом смотрю на посетителей. Старик Эрл в очередной раз рассказывает о том, как первые поселенцы отстраивали город, и восхваляет заслуги Техаса. Причем он не забывает упоминать в каждом предложении, что именно его прадед был одним из первых, кто приехал сюда и положил начало строительству города. Большинство посетителей заняты своими разговорами и не обращают на местного сумасшедшего никакого внимания. А из музыкального автомата по десятому кругу играет какая-то песня, и меня уже порядком тошнит от нее.
Все вновь стало унылым и однообразным. Нет вздорной блондинки, которая готова забраться на барную стойку и бросить вызов всему городу.
– Что за вселенская скорбь? – Голос Кэма заставляет обернуться. – Только не говори, что мысленно представлял себе Рэйчел. Потому что со стороны картина довольно жалкая.
Он усаживается рядом и взмахом руки просит Наоми повторить мой заказ.
– Мне казалось, ты уже падаешь в ноги Алекс и делаешь предложение, – язвительно хмыкаю я.
– Как раз упаковал футболку, пропитанную ее ароматом, – безумец делает мечтательный взгляд, и к горлу подкатывает тошнота.
Заметив мое кислое выражение, Кэм громко хохочет и хлопает меня по плечу.
– Крис, ты меня пугаешь, – усмехнувшись, он качает головой и отпивает из своего бокала, любезно поставленного Наоми.
Недовольно поджав губу, складываю на деревянной столешнице руки и полностью разделяю состояние Бэкса.
Я, черт побери, скучаю по ней! Дни тянутся слишком медленно, проклятые энчиладас не доставляют удовольствие, как это было раньше, а Кэмерон раздражает одним своим присутствием и счастливым видом. С того момента как Рэйч уехала, все не так. Будто от меня осталась оболочка, а внутри пустота. И то же самое происходит с моим проклятым сердцем, не привыкшим ощущать что-то подобное.
Уже несколько дней мы толком не можем поговорить, Рэйчел все время занята на съемках и работе в кафе, а я мечусь между обязанностями в магазине и заботой об отце. И каждый раз, когда я думаю сорваться в Лос-Анджелес хотя бы на пару часов, чтобы просто обнять ее и вернуться обратно домой, боюсь, что в мое отсутствие с отцом может что-нибудь случиться так же, как когда я не ответил на телефонный звонок.
– Ты слишком много думаешь, – говорит Кэм, потягивая пиво.
– Я слова не сказал, – большим пальцем провожу по теплому стеклу и смахиваю пару оставшихся капель.
– Я и так знаю, что ты прокручиваешь все за и против. Хватит думать. Либо ты едешь к Рэйчел, либо остаешься здесь и перестаешь себя изводить.
– Ты думаешь, я не хочу этого? – взрываюсь я. – Черт возьми, там какой-то идиот каждый день кладет руки на задницу моей девушки, а мне в это время приходится ходить на цыпочках возле отца и устранять проблемы.
– И кто тебя об этом просит?
– Ты сейчас издеваешься? – повышаю голос, и внимание посетителей бара сосредотачивается на нас.
Вздохнув, Кэм поворачивается ко мне и смотрит в своем фирменном стиле «сейчас я открою тебе великую тайну, придурок».
– У тебя комплекс спасателя, – изрекает он и изгибает бровь, когда я собираюсь возразить. – Ты спасал меня после смерти Трэва. Был рядом, и я знаю, как тебе пришлось тяжело. И я благодарен тебе за это. Сейчас ты то же самое делаешь со своим отцом.
– Ну прости, что не хочу, чтобы люди, которые мне дороги, раньше времени откинули коньки.
– Захлопнись, – фыркает он. – Ты настолько становишься одержимым, что забываешь про свою жизнь. Прелесть принятия решений в том, что вся ответственность лежит на нас самих. Думаешь, я не злюсь, что Трэв решил отправиться на Гавайи в самый пик штормов и проигнорировал предписания врача? Поверь, я бы придушил его собственными руками за это. Но это было его решение. Конечно, он не мог предположить, что больше не выйдет из океана, – дыхание Кэма перехватывает, и он на мгновение замолкает. Боль от потери брата не прошла и свежа так же, как и два года назад. – В каждом уголке мира я искал Трэва. Мне казалось, что если я совершу очередной безумный поступок и доведу ситуацию до предела, то смогу почувствовать его. Он просто ушел, а я остался. Но это было его решение, – хрипло выдавливает он, и его плечи напрягаются. – Так же и с твоим отцом. Ты не можешь брать ответственность за его поступки на себя.
– Кэм, у него был сердечный приступ.
– Да, так же, как и у моего отца несколько лет назад. Но это не значит, что он не в состоянии о себе позаботиться. Ты не слышишь, что пытается донести до тебя мистер Уитакер.
– Я смотрю, вы с Рэйчел стали экспертами в области ослиного упрямства Джона Уитакера, – недовольно выдаю я.
– Нет. Поверь, несмотря на мою симпатию к нему, я никогда не смогу понять этого человека. Просто не забывай про свою жизнь. Ты и так слишком многим пожертвовал.
Кэм спокойно продолжает пить пиво, будто только что не становился Фрейдом и не вправлял мне мозги. Наоми меняет мне напиток и ставит прямо перед носом тарелку с едой, от которой исходит такой острый аромат, что глаза даже на расстоянии слезятся.
Возможно, Кэмерон прав и я действительно многим жертвую, но когда на кону стоит здоровье отца, мне кажется, это меньшее, что я могу сделать.
На следующий день, стоит мне перевернуть табличку и открыть магазин, как порог переступает Мэгги и с сияющей улыбкой протягивает свежеиспеченные кексы.
– Я подумала, что ты наверняка не завтракал, – она жеманно пожимает плечами и устраивается на стуле рядом с прилавком. Не то чтобы я приглашал ее остаться.
– Спасибо, но сегодня я уже перекусил, – мягко произношу я, стараясь не показаться козлом.
– Ну, я все равно уже здесь, так что не буду их забирать, – она одергивает край светлой юбки, плавно струящейся по ногам, и складывает руки на коленях, будто мы сейчас на воскресной службе в церкви. – Как дела?
– Хорошо, как видишь, день только начался. Где сорванцы?
Удивительно, что она пришла одна. Обычно сначала вбегают ее сыновья, сносят половину витрины, а уже потом появляется Мэг с извинениями.
– Сэм сказал, что сегодня будет тренировать лошадь мистера Райли, так что они вместе с дедушкой поехали посмотреть на это зрелище, – ее голос до такой степени звенит, что мои барабанные перепонки скоро лопнут. – Здорово, правда? То есть я хочу сказать, когда детям есть на кого равняться, несмотря на то, что их поганец-отец сбежал.
– Думаю, твой отец отличный пример для подражания, – и тут я ни капли не лукавлю.
– Я собираюсь приготовить на ужин запеканку по рецепту твоей мамы, – замявшись, произносит Мэгги, теребя пальцами ткань юбки. – Мальчики часто спрашивают о тебе, так что, может, зайдешь вечером? Мы будем очень рады.
– Прости, Мэгс, но у меня много работы, – в подтверждение слов похлопываю по огромному пню, стоящему посреди магазина.
Рич, парень, поставляющий мне материал, приехал еще на рассвете и оставил добротный кусок дерева, из которого я планирую сделать несколько столешниц. В поверхности имеется несколько трещин, но я собираюсь залить их эпоксидной смолой и заказать несколько кованых ножек. Изделие будет отличаться от того, что я обычно делаю, но впервые за долгое время мне хочется вернуться к резьбе, чтобы создать что-то новое. Уникальное. Выделяющееся из общей массы.