Ивар опустил голову, когда поднял ее, смотрел уже иначе. Растерянно. Непонимающе.
– Мы все рано или поздно, но осознаем суть сделанного или не сделанного, – уже тише продолжила Софи. – И боль, когда ты понимаешь, что именно потерял, бывает невыносимой. Гложет, гложет, заставляя тебя совершать странные поступки. Ты надеешься, что вот это поможет, а становится только тяжелее. Все запутывается, вынуждая рваться, как из паутины…
Пока она говорили, мы даже не шелохнулись. Знакомые слова, но сейчас они звучали совершенно иначе, открывая тот мир, для которого мы все еще были чужими.
Первым, как ни странно, очнулся Дак. Поднявшись, взял чайную пару. Бросив какой-то задумчивый взгляд в окно, вдруг улыбнулся и направился к Софи.
– Спасибо, – подавая чай, наклонился… поклонился он ей.
– В тебе много доброты, – приняв чашку, улыбнулась Софи. – Придет день и она увидит ее. Или не она, – поспешила добавить эта удивительная женщина, – но твоя доброта не останется незамеченной.
– А я? – спросил вдруг Рауль.
Я с удивлением посмотрела на элиана. Уж кто-то, а этот парень, как мне казалось, сомнений не знает.
– Ты? – нахмурилась Софи. Потом сделала глоток, лицо тут же разгладилось, как если бы этот чай обладал чудодейственными свойствами. – Не всякая любовь похожа на огонь, – поднялась она. Отошла к окну. Когда проходила мимо стола, укоризненно качнула головой – пирожные так и остались нетронутыми. – Бывает, что тлеет она невидимой искрой. Прячется в обыденных вещах. В случайно брошенных друг на друга взглядах. В простой улыбке. В проявленном участии. В заботе, беспокойстве. В уважении. В признании чужих талантов. В желании говорить ни о чем. В первой мысли о нем или о ней, когда ищешь, кто может помочь. В стремлении поделиться радостью. В словах утешения и поддержки.
– Напоминает симпатию, – глухо заметил Рауль.
– Напоминает, – согласилась Софи. – Ею и остается, если не дать этой искре разгореться, оставить ее без внимания.
– А если нравится не один, – вздохнула Лаура. Тут же потупилась, сжалась…
Я уже хотела броситься к подруге, деля с ней вот это мгновение испуганной решимости, но Ивар оказался быстрее. Подошел, присел перед ней на корточки, взяв ее ладонь в свою…
И было это так просто и естественно… как потребность дышать, подниматься с рассветом, ложиться спать, когда ночь окутывает все вокруг, что я со всей очевидностью поняла – ни Агжею со своими агрессивными, подавляющими Лауру чувствами, ни Абигору, для которого подруга была лишь нуждающимся в его защите нежным цветком, рассчитывать не на что.
И неважно, что сама Лаура этого еще не осознавала. Тянулась она к Ивару, лишь при нем позволяя себе быть вот такой… открытой и непринужденной.
– А ты сама?
Я так задумалась, что не заметила, как Софи оказалась у меня за спиной.
Вскинулась… Все вокруг замерло, застыло, вырванное из течения времени, похожее на нарисованную удачливым художником картину.
– А ты сама? – повторила свой вопрос Софи. – Рядом с кем ты позволяешь себе быть открытой и непринужденной? К кому стремишься, когда распирает радость? Кому готова отнести свои печаль и заботу? Чье тепло греет, но не обжигает? Чья жизнь дороже, чем своя собственная?
Она еще что-то говорила, но я уже не слышала, точно зная ответы на все ее вопросы.
Искра?
Она была права. Эта любовь была искрой, которой предстояло либо стать пламенем, либо… погаснуть…
Уже навсегда…
Глава 17
Возвращались в Академию молча. Шли, глядя себе под ноги, думая, каждый о своем…
Чаем нас Софи все-таки напоила. Вместе с теми самыми пирожными, которые как-то быстро исчезли, стоило нам до них добраться.
А еще мы разговаривали. О книгах, каждая из которых была неизведанным миром. О людях, способных стать нам учителями, если захотим у них учиться. О прошлом, которое не изменить, но память о которой не должна стать тянущим на дно грузом, а быть надежной основой, на которой будет строиться будущее. О настоящем, для которого были не только наши поступки, но и мечты. Об ответственности. За себя, за друзей и близких, за Мир, в котором суждено было родиться. О любви, способной стать и чудом, позволившим взлететь ввысь, и оковами, что навсегда привяжут к земле.
Мы говорили о многом, но еще о большем не было сказано ни слова, но вряд ли кто-то из нас этого не услышал.
Ты и только ты! Лишь ты сам и никто, кроме тебя!
Ни одна Академия не могла этому научить. Только жизнь и…
Талант Софи был не только в способности создавать неповторимые иллюзии и запоминать все, что она когда-либо читала. Ее талант был в способности поделиться мудростью так, чтобы та не казалась чуждой, воспринимаясь частью тебя самого.
И это было чудо! А еще – рубеж, через который мы переступили, принимая правила другой – взрослой жизни.
– Я уже начал беспокоиться, – встретил нас у ворот Паэль. – Где вас…
В чем-то был прав. До ночи еще далеко, но уже вечерело, укладывая вокруг сумрачные тени.
– У тетушки, – перебил его Рауль.
– Софи? – показалось, что с надеждой, спросил старший из элиан. Когда Рауль кивнул, улыбнулся. Не сказать, что спокойно, но увереннее – точно. – Как она?
– Обворожительна, как всегда, – ответил Рауль, пропуская вперед Лауру и Ивара.
Паэль проводил их взглядом, посмотрев на нас, вопросительно приподнял бровь.
Рауль, улыбнувшись, кивнул. Я – пожала плечом. Мол, а ты разве ожидал чего-то другого?
– А она, правда, ваша бабушка? – отвлекая от парочки, поинтересовался вдруг Дак.
– Прабабушка! – не без гордости ответил Паэль.
– Удивительная женщина! – вполне серьезно заметил Дак, похоже, все еще находясь под впечатлением от встречи.
Впрочем, не он один. Я и сама чувствовала, как много дала нам Софи. Мужество. Силу. Желание…
– Ты Лайета не видел? – зная, что уже не отступлю, приблизилась я к Паэлю.
– Так он же вернулся в клан, – ошарашил элиан. – Ты не знала? – остановился он, глядя на меня с тревогой.
Я – не знала. Более того, я надеялась…
В доме Софи показалось, что теперь у меня есть все основания верить в лучшее, но теперь…
– Что же делать?! – растерялась я. На миг. – Мне нужно найти Абигора.
– А зачем меня искать? – выступил он из-за угла. Окинул нашу компанию быстрым взглядом, чуть дольше задержавшись на Лауре и Иваре, который приобнял ее, заявляя на девушку свои права. – Здесь я, – усмехнулся он, давая понять, что еще ничего не закончилось.
С этим он ошибся. Я видела это по мягкому, тихому счастью, что светилось в глазах Лауры, по уверенности Ивара, которому сейчас все было по плечу.
– Ты можешь открыть портал в Нижний Мир? – отвлекая внимание черного, быстрым шагом направилась я к нему. – Сейчас! Немедленно! – Кровь во мне бурлила, требуя действий. Сила билась крыльями за спиной.
О том, что все не так, как мне хотелось, догадалась еще до того, как Абигор начал говорить. Достаточно было встретиться взглядам, оценить позу, в которой было что-то от безысходности.
– Он закрыт, – так и не отстранившись от стены, у которой стоял, качнул он головой. – Никто из черных не может вернуться.
– Закрыт? – опередил меня подошедший Паэль.
– Да, – кивнув, подтвердил Абигор, – и это странно.
– Ничего странного, – поднялся со стоявшей в начале аллеи скамейки Кеннет. Подошел… весь такой опасный, неукротимый… Я бы и поверила, если бы и в его глазах не видела обреченность. – Как только они вошли в Храм, возможность перемещения закрылась для всех, кроме тех, кто имеет право.
– Кроме Повелителей? – чувствуя, как голос меня подводит, хрипло спросила я.
Вместо ответа Кеннет качнул головой.
Подсказка. Те, кто имеет право…
– Извини, малышка, – разделяя со мной настигнувшее меня откровение, тронул за плечо Кеннет, – но уже ничего не изменить. Все произойдет так, как произойдет.
Сглотнув вставший в горле ком, скинула его руку:
– Нет! – И повторила, на этот раз твердо: – Нет! – Отошла. Сделала несколько шагов, вернулась…
Уже ничего не изменить!
Одна часть меня соглашалась – поздно, но другая…
Память она, как мудрость, знает, что лучше, то стирая куски прошлого, то делая их яркими, четкими, словно все происходит здесь и сейчас.
Ночь прорыва, когда мы познакомились с Лайетом. Его ненавязчивая поддержка и забота. Сильные руки, которыми он поднимал, перетаскивал, перекладывал… Его глаза, в которых были внимание и уверенность, что такого больше не должно повториться. Его случайные прикосновения, когда он торопливо отводил взгляд.
Наши проделки… Тщательно продуманные планы, которые заставлял переделывать, пока не считал, что учли все возможные последствия. Его присутствие за спиной, дававшее уверенность, что у нас все получится. Мягкая, успокаивающая улыбка, когда что-то выходило не так.
Совместные тренировки. Терпение, с которым он вновь и вновь повторял сложные щиты, добиваясь их идеального исполнения.
Прогулки… Вдвоем мы оставались редко, но даже в компании друзей он предпочитал держаться поблизости. Вряд ли защищая, скорее уж чувствуя то же, что и я – единение, потребность быть вместе.
Ничего из этого я не пропустила: видела, слышала, замечала. Просто…
Пока не потеряешь, не поймешь… Это было про меня!
– Элькиль? – развернулась я к Паэлю, заметив, с каким напряжением смотрят на меня остальные.
Тот поморщился, но качнул головой – не его Мир.
– Бриня? Бригитта? – перевела взгляд на Кеннета.
Тот повторил движение головой, давая понять, что вариантов действительно нет.
– Должен быть выход! – не согласилась я.
– А аркаин? – неожиданно подала голос Лаура. – Аркаин? – повторила, глядя на меня широко открытыми глазами.
Расстегнув куртку, вытащила цепочку. Камень светился, грел руку теплом…
Аркаин Лайета сиял, давая ему то самое право, которого не было у меня.
– Тебе придется с этим смириться, малышка, – Кеннет опередил Абигора, на этот раз прижимая меня к себе. – Это – его решение, не тебе с ним спорить.