– Не мне? – оттолкнув черного, зло закричала я. – А кому? Тебе? Ему? – кивнула на молчавшего Абигора. – Или – им? – показала на видневшееся здание главного корпуса. – Кто дал ему право?! Кто дал вам всем право распоряжаться моей жизнью, моими чувствами, моим будущим?! – уже суше, жестче, спросила я, продолжая сжимать аркаин в ладони.
– Прости, малышка, но…
– Я – не малышка! – ткнув Кеннету пальцем в грудь, холодно произнесла я. – И я остановлю их, чего бы мне это не стоило!
Его взгляд говорил, что ему очень хотелось мне поверить, но…
– Я хочу побыть одна, – добавила я и, резко развернувшись, направилась в парк.
Это было неправильно – они все за меня переживали, но…
Эта история была только нашей. Моей и Лайета.
Мы ее начали, нам ее и заканчивать.
Тишина парка меня не успокоила. Мысли метались, от накатывавшего отчаяния подступали слезы.
А еще и воображение… Я четко, словно это происходило прямо перед моими глазами, видела зал Храма, в который меня вытягивал Рашас. Видела колонны необычного алого цвета с тонкими розовыми и желтоватыми прожилками. Уже темное, но еще не осыпанное звездами небо. И двух ярдари, одному из которых предстояло сегодня уступить.
– Мишель, – на очередном повороте заступил мне дорогу Алекс. – Мишель! – когда я попыталась обойти, положил он мне руку на плечо. – Он просил передать тебе письмо.
Сдвинувшись, молча приняла протянутый мне лист бумаги. Развернула.
… пусть свобода станет для тебя счастьем…
Захотелось завыть, но вместо этого я вновь свернула лист и… разорвала его, пусть и таким, но действием, выдирая из себя ярость. Раскидала клочки бумаги, с какой-то неожиданной радостью наблюдая, как они разлетаются, как ложатся на землю…
Будь моя воля…
… пусть счастье станет для тебя свободой…
Будь моя воля, написала бы именно так!
– Ты – знал? – подняла я взгляд на Алекса.
Вопреки ожиданиям, де Риньи выглядел непрошибаемо спокойным.
Впрочем, в его умении держать лицо, я никогда и не сомневалась.
– Он – ярдари. Это было его решение, – без малейшего намека на эмоции, произнес Алекс.
– Вы называли себя его друзьями! – не обвиняя, но напоминая, заметила я.
На этот раз Алекс предпочел промолчать. Да и что он мог сказать? То, что они сделали все, что могли? Что должны были, но не сумели быть с ним рядом? Что для него, как и для меня…
Я знала все, что он мог бы, но не стал говорить. Как знала и о том, что имел полное право добавить, о чем спросить…
Что сделала я?! Пыталась ли…
– Прости, – чуть слышно прошептала я. Оглянулась, ощутив чужое внимание.
Агжей. Эдгар. Херлиф. Паэль. Рауль. Ивар. Дак. Лаура. Крайн…
– У него еще было время… – теряясь в этой тишине, в этих направленных на меня взглядах, в их желании меня поддержать, выдавила я из себя. – Почему именно теперь?! Почему?! – спросила я с надеждой, что вот сейчас, в это мгновение, станет все понятно.
– Этот бой отменяет ваше с Рашасом пари. Делает его недействительным.
– Что?! – вскинулась я. И ведь предполагала…
…проиграете, и я вызову Лайета в Большой круг и убью, а вас сделаю своей наложницей…
Нельзя вызвать в Большой круг и убить того, кто и так уже мертв…
– Рашас больше не сможет на тебя претендовать, – подтвердил Алекс мою догадку. – Пари…
– Не надо! – остановила я де Риньи. – Не говори больше ничего! – зажала я уши и закрыла глаза.
Он все продумал, все решил… Единственно, о чем забыл, это спросить у меня, хочу ли такой судьбы?
Я – не хотела. Ни тогда, ни теперь, но…
– Я вернусь к себе, – вновь посмотрев на Алекса, вздохнула я. – Позвольте мне просто побыть одной.
– Хорошо, – отступил он в сторону. Когда прошла мимо, произнес уже в спину: – Теперь ты свободна сделать свой выбор. Но я продолжаю надеяться…
Я тоже продолжала надеяться…
– Нет, – остановилась, но не развернулась я. – Прости, но я не люблю тебя.
– А его?
На этот раз я обернулась. Посмотрела на глядевшего на меня с напряжением Алекса.
– Да, я люблю его, – ответила не ему – себе. – Люблю!
– Тогда чего ты ждешь?! – неожиданно повысил он голос. – Мы – не можем, ты…
Наверное, вот этого… отчаянного, до краев наполненного верой не в кого-то там, а именно в меня, и не хватало. Не для понимания, для осознания, кто я!
Не Повелительница. Не Избранница. Та, которая любила!
Как там говорил Рашас… Ускользающая иллюзия. Миг, когда возможно все. Артефакт, способный сделать ярдари непобедимым.
Главное, пробиться, все остальное…
Под удивленным взглядом Алекса, бросилась назад. Подбежала, остановилась напротив Рауля.
– Подарок твоего отца. Что это?
Тот непонимающе нахмурился, потом посмотрел на брата…
– Артефакт желания, – пришел тот на помощь, не давая мне в очередной раз сорваться в пучину отчаяния. – Артефакт желания! – закричал он, схватив меня за плечи. Подхватил. Закружил. Потом, поставив на ноги, чуть наклонившись, посмотрел в глаза. – Одно желание, но такое, чтобы не тени сомнений! Так, чтобы ничего другого!
Артефакт Первых… Похоже, искренность и вера для них были основой всего.
– Спасибо! – легко коснулась я губами щеки Паэля и, радостно смеясь, побежала к корпусу, в котором нас разместили.
Несмотря на вечер, а может, именно поэтому, на аллеях было многолюдно. То с одной, то с другой стороны раздавались голоса, слышался смех. Меня пытались остановить, о чем-то спрашивали, но я только мотала головой, продолжая бежать дальше.
Едва не сбив кого-то из дежуривших воинов, залетела в холл, бросилась к лестнице. На этаже оказалась, перепрыгивая через ступеньку.
– Мишель? – неожиданно появилась у меня на пути Эриара.
Схватив ее за руки, закружила…
– Алекс – твой! Главное, будьте счастливы!
– Мишель?! – пыталась она меня остановить.
Безуспешно! Остановить меня сейчас не смог бы никто!
То, что я чувствовала, эйфорией не было. Это было…
Это было, как стать в один миг всем. Солнцем. Землей. Водой. Каждой травинкой и букашкой. Играющим в ветвях деревьев ветром. Льющимся дождем. Кидающим огонь в небо вулканом.
Это было, как быть вчера, сегодня, завтра…
Все в один миг, сгорая в сиянии полностью пробудившегося аркаина, и вновь возраждаясь в тепле кхары, разливавшей вокруг мягкий и нежный свет.
Изменилось все тоже в один миг. Сердце пробило дикой болью, перед глазами все потемнело…
– Мишель! – не дав упасть, подхватила меня Эриара.
– Нет! – закричала я. Вырвалась, кинулась к своей комнате.
Как влетела внутрь, не помнила. Бросилась к столу, в ящике которого лежал подарок элькиля.
Пальцы дрожали, но я, умоляя кхару спасти, уберечь, сорвала ткань, освобождая замотанную в нее книгу.
Это даже книгой не было. Две обшитие синим бархатом обложки и лист бумаги между ними.
… одно желание, но такое, чтобы не тени сомнений! Так, чтобы ничего другого…
Схватив перо, на мгновение задумалась. Одно желание…
У меня действительно было только одно желание.
Быть там, где он!
Храм Судьбы был наследием Первых. Место, куда приходили предки… Не снисходить до просьб – судить по делам.
Все по слову их…
Древние законы мироздания. Нарушишь…
О последствиях такой глупости лучше было и не думать.
Лайет и не думал. Не думал ни тогда, когда бросал вызов, ни теперь, когда пришло время отвечать за собственные слова.
Невидимые стражи расступились, пропуская. Стена тумана осталась за спиной, отрезая от того, что могло, но уже никогда не случится.
Рядом раздался тяжелый вздох, за ним последовал еще один, и еще… предстерегая, умоляя, но Лайет, ни на миг не засомневавшись, перешагнул и последнюю черту, вступив под ажурные своды.
Прошел к скрытой в темноте статуе, низко поклонился, прикоснувшись к стопам далекого предка.
Когда-то их было двенадцать. Осталось три.
Если он ошибся…
Когда Лайет выпрямился, глаза Первого, признавшего Ночь своей силой, смотрели на него с уверенностью и спокойствием. То, что начато, должно быть завершено.
Теперь уже не ими – им!
Он развернулся за мгновение до того, как в Храм стремительно вошел Шерес. Под завыванье ветра сделал несколько шагов, остановился резко, словно напоровшись на незримую преграду.
– Ты торопишь события! – прокричал Зимний, перебивая неистовство стихии.
В белых, льдисто-прозрачных глазах метелью клубилась ярость. Длинные, не сдерживаемые венцом волосы, ослепительно сверкали, как сверкает под ярким светом взявшийся морозцем снег.
Лайета обдало колючим холодом, алые с прожилками колонны заискрились изморозью…
– Это было мое решение, – даже не шевельнувшись, равнодушно произнес он. Тьма послушно подступила, закрывая от с трудом сдерживаемого гнева ярдари клана Зимних. – Выбор сделан!
– Мальчишка! – подавшись вперед, прорычал Шерес. – Ты…
– Это мне впору бушевать, – выступил из-за одной из очерчивающих линию Храма колонн Рашас. Изморозь ручьем стекла на белый мрамор. Вода зашипела… – Это не твою игру он разрушил своим своеволием, – пройдя мимо Шереса, сбросил огненный подбитый алым плащ. – Не в твой план влез, лишив последней надежды! – продолжил, повысив голос. – Не с тобой собрался тягаться…
Вырвавшийся из-под его ног огонь лизнул пол, рванул вверх, вставая рядами несокрушимых стражей…
– В твой план? – иронично улыбнулся Лайет, как и Рашас, скидывая плащ.
Тьма подхватила, соткалась в мужскую фигуру, как две капли воды похожую на Лайета, набросила плащ ему… себе на плечи. Повернулась… направо, налево… словно разглядывала себя в невидимом зеркале. Потом удовлетворенно кивнула и заступила за спину ярдари, демонстрируя всем готовность служить.
– Шерес прав, ты еще мал… – дождавшись, когда Ночь закончит свои любования, бросил Рашас.
– Собственные подвиги застят взгляд? – избавляясь от камзола, на этот раз язвительно усмехнулся Лайет. – Не тебе ли было столько же, когда вызвал дядю в Большой круг.