– Не спрашивай, – я обреченно закатила глаза к потолку, пытаясь унять участившееся дыхание и не замечать тяжелого, обжигающего взгляда, сверлившего мою спину.
– Ты собиралась познакомить меня с воспитанной девушкой, отличницей, получающей стипендию, и все свободное время просиживающей за книжками в библиотеке? – сидевший по другую руку от Марго широкоплечий брюнет, облаченный в простую черную толстовку с капюшоном, огляделся по сторонам и, разведя руками, с притворной печалью заключил: – увы, ее здесь не наблюдается.
Юмор парня мы с Бельской оценили, заливисто хохоча в унисон и заражая весельем окружающих. Вдоволь насмеявшись, я вытерла выступившие на глаза слезы и заговорщическим шепотом произнесла, как будто посвятила в подробности государственной тайны.
– Слухи о правильности некоторых отличниц сильно преувеличены, – Антон, так звали Ритиного спутника, одобрительно мне подмигнул и притянул к себе Бельскую, по-хозяйски расслабленно поглаживая ее предплечье, отчего разомлевшая девушка разве что не замурлыкала.
Я же, проглотив завистливый вздох, поплелась к распашным дверям, где меня ждал злой Егор, со стекавшими по его лицу струйками воды и с белыми тюльпанами, грустно свисавшими с высокого лба. Мирно спавшая до этого момента совесть встрепенулась и пребольно укусила, заставив пожалеть о глупом, опрометчивом поступке.
Хоть Потапов и загородил практически две трети всего прохода, я умудрилась просочиться на кухню, куда за мной и последовал хмурый, шумно сопевший блондин, наверняка лелеявший план безжалостной, но, в общем-то, заслуженной мести. Долго выдерживать красноречивое, гнетущее молчание моя трепетная душенька отказалась, активно подталкивая проштрафившуюся персону к скрестившему на груди руки парню.
– Не смотри на меня так, – пробормотала виновато, поднимаясь на цыпочки, забирая несчастные цветы и передавая Егору сухое махровое полотенце. – Да, мне стыдно.
Мысли Потапова по поводу моего корявого извинения так и остались загадкой, потому что первым из подсобки вылетел взъерошенный Назаров со съехавшим набок фартуком. А следом за ним выскочила хрупкая Анечка, вооруженная тесаком немаленьких размеров и неугасимой жаждой догнать шеф-повара и объяснить ему, сколько чайных ложек мускатного ореха надо добавить в «бешамель».
Совершенно не привыкший к подобному обращению Петька, ранее передвигавшийся по своим владениям исключительно медленно и вальяжно, сейчас походил на слона в посудной лавке. В трех соснах ориентировался плохо и препятствий в лице каких-то там официанток не видел в упор.
Посему столкновение двух разнонаправленных тел было неизбежно, как наступление Апокалипсиса после пришествия его Всадников. И если масса этого самого туловища позволила Петру устоять на ногах, то я отскочила от Назарова, словно упругий резиновый мячик. И с удвоенной скоростью устремилась навстречу белой кафельной плитке в голубой цветочек. Поскользнувшись на луже кока-колы, разлитой кем-то чересчур инициативным, кому я пожелала отправиться на свидание с голодным гризли в тайгу.
Конечно, Потапов попытался меня удержать, но уж больно траектория падения была непредсказуемой, так что на пол мы сверзились вместе. Егор приземлился на спину, распахнув спасительные объятья, и не иначе, как чудом, поймал плотно зажмурившую веки меня.
– Нет, я, конечно, люблю сверху, но и так тоже сойдет, – самодовольно ухмыльнулся блондин, вгоняя меня в жар то ли двусмысленностью фразы, то ли теплыми ладонями, уверенно спустившимися вдоль позвонка к талии.
– Егор! – избавиться от надежного захвата, вызывавшего бурю эмоций от стремления скорее сбросить с себя наглые руки до желания попробовать, как целуется троечник, раздолбай и общеизвестный бабник, не представлялось возможным.
– Заеду за тобой завтра в семь, – безапелляционно сообщил Потап. Ну а я обреченно уткнулась лицом ему в грудь, прекрасно понимая, что он не успокоится и не отступит. А, если сильно приспичит, так вообще вытащит меня в "Метлу" прямиком в неглиже.
Глава 18
Егор
Если слабый пол сильнее, то лишь потому,
что сильный пол испытывает слишком
большую слабость к слабому.
(с) Шарль Азнавур.
– Потап, а ты точно в ночной клуб собрался, а не на прием к английской королеве? – Веселовский окинул друга скептичным взором, взгромоздившись на спинку дивана и крепко прижимая к себе огромного плюшевого медведя с кокетливым розовым бантом на правом ухе.
– Иди ты… Курочкину на свидание звать, – огрызнулся Егор, расстегивая стальные пуговицы серой рубашки и бросая ее на кресло, увеличивая стопку не выдержавшей критики одежды. Поморщился, устало потирая шею и выуживая из шкафа тонкий черный свитер с широким воротом, самые обычные черные джинсы и темно-синие найки * с неоновой оранжевой полосой сбоку.
– Мне уже кажется, что сердце Снежной Королевы и то проще растопить, чем договориться о чем-то с этой Курочкиной, – Пашка жалобно уставился на приятеля, зарываясь пятерней в отросшие волосы, торчавшие в разные стороны в совсем не художественном беспорядке. – Потап! Ну, будь человеком, а! Выбери любую другую девушку…
– Разговорчики в строю, – отрезал блондин, зарубив чужие, не успевшие окрепнуть надежды на корню. – Привык, что достаточно цветов, максимум – конфет, и девочка растаяла? А ты придумай что-нибудь нестандартное.
– Изверг ты, Потап, – пригорюнился Веселый, еще крепче обнимая игрушку и грустно так, тяжело вздыхая.
– Еще какой, – довольно согласился Егор, забирая со столика связку ключей и бодро направляясь в сторону выхода. – Я погнал. Ты со мной?
– Меня и здесь неплохо кормят, – отчаянно замотал головой Пашка, потирая ушибленную поясницу, в которую прилетела увесистая сковородка от разъяренной Миленки. Пообещавшей в следующий раз добавить, а заодно подарить шатену книжку «Как правильно вести себя с девушками». – Пересечемся в «Метле».
Небольшой ухоженный дворик встретил блондина тишиной, которая, правда, продлилась недолго. Наблюдательный пункт работал исправно, старушки присутствовали на своем неизменном посту и, завидев, уже знакомого парня, принялись оживленно шептаться. Потап же, заглушив двигатель авто, выбрался на улицу, неторопливо потянулся и облокотился о капот, широко расставив ноги. И приготовился ждать Вику не меньше получаса, ранее убедившись, что представительницы прекрасного пола если о пунктуальности и слышали, то явно ничего не поняли. А если и поняли, то как-то не так.
– Нет, Иванна, это уже совсем ни в какие ворота не лезет. К Смирновой сутенер посреди бела дня приехал – к старой гвардии присоединилось новое действующее лицо в голубом болоньевом плаще и в жутком морковном парике. Бабулька была настроена агрессивно, активно призывая товарок на баррикады. – Надо что-то делать с этим притоном на пятом этаже. Пора в прокуратуру писать, раз участковый не реагирует!
Слегка удивившись серьезной подкованности в юридических вопросах, Потапов уже собирался отлепиться от верного железного зверя и поинтересоваться у старушки, не шалит ли сердечко, а может, здоровье требует срочной госпитализации. И Егор уже даже оттолкнулся пальцами от угольной радиаторной решетки, когда из подъезда выскочила Вика. Приветственно махнула ему рукой и взвизгнула, ловя подол расклешенной юбки, взметнувшийся вверх из-за сильного порыва ветра.
В белом шифоновом платьице, черных грубых ботинках на шнуровке и без каблука и в небрежно наброшенной на плечи косухе девушка выглядела одновременно хрупко и вызывающе. Наталкивая блондина на крамольные мысли послать «Метлу», отправившегося туда Веселовского и прочие планы к черту. И увезти Смирнову в какое-нибудь спокойное место без надрывающейся музыки, подвыпившей публики и прочих сомнительных радостей жизни.
– Если ты передумал куда-то ехать со мной, – залюбовавшись непривычно яркими из-за темного, дымчатого макияжа глазами, Егор выпал из реальности и тонул в изумрудной глубине, пока брюнетка легким прикосновением к запястью не вернула его обратно. – То я могу оставить тебя в компании этих чудесных Мата Хари, которые никому не дадут скучать.
– Благодарю покорно, – отмер Егор, галантно распахивая перед Викой дверь автомобиля и откладывая не состоявшееся четвертование на потом.
Сбрасывая скорость на подъезде к клубу, блондин заметил толпу первокурсников, высыпавших на улицу покурить, и запоздало прикинул. Что стоило вызвать такси, дабы избежать приевшегося ажиотажа, неизменных тычков пальцами в его ауди и робких, сопровождавшихся нестройным заиканием, просьб прокатиться.
– Нелегкие будни университетской звезды? – без тени сочувствия в голосе проронила отличница, выразительно выгнув бровь и выбираясь наружу. Ни капли не смущаясь многочисленных любопытных взглядов и не удивляясь при виде протискивавшегося к ним Веселовского с бутылкой текилы наперевес.
– А ты где эту красотку подцепил? – громко брякнул Пашка, вызывая у товарища безмерный, неподдельный «фейспалм»* [1]. И, оценив спутницу Потапова с ног до головы, недоуменно добавил: – ты ж вроде за Смирновой поехал.
– Ну, ладно, с воспитанием проблемы. Ну, подумаешь, сообразительности не доложили, – Вика опередила Егора, беззлобно пнув Веселовского и невинно интересуясь: – но неужели и зрение подводит?
– Теперь я начинаю понимать, – Потап с притворным участием потрепал друга по плечу и, прежде чем увести брюнетку внутрь, добил, жестоко и беспощадно: – почему у тебя с девушками не складывается.
А в залитом неоновым фиолетовым светом просторном помещении, вмещавшем более трехсот студентов, царили шум, гам и дикие пляски. Бармены не успевали мешать коктейли, ди-джей ускорял ритм, кружа гостей в драйвовой попсовой мелодии, а танцовщицы на двух квадратных возвышениях позади сцены выделывали такие па, что в другой раз Потапов бы обязательно к ним присмотрелся. Только сегодня, наперекор устоявшимся привычкам тусовщика, парень хотел чуть больше тишины и чуть меньше людей рядом.