– Что здесь?
Я все еще морщилась, взгляд застилали выступившие слезы, так что говорившего я узнала по голосу. Алекс.
Попыталась встать, но тут же ойкнула вновь.
Этого мне только не хватало!
– Ты как? – Де Риньи, забрав у меня ящик и поставив его на пол, присел рядом.
– Могло быть и лучше, – шмыгнув носом, протянула я. – Извините.
– Главное, не расшибся, – поднявшись, хмыкнул он. Протянул руку. – Давай помогу.
Вот не стоило мне этого делать. Надо было просто…
Что – просто, сказать бы не взялась. Ни на мгновение не задумавшись, подала здоровую руку, представляя, как будет насмехаться брат над моей неуклюжестью. Наши ладони встретились.
– Ты чего? – недоуменно посмотрел на меня де Риньи, когда я вырвала свою.
– Ничего, – буркнула недовольно. Рывком встала, потерла ушибленный локоть и поймала себя на мысли, что готова разреветься, как девчонка. – Вот, одно уже нашли, – кивнула на стол.
Де Риньи перевел взгляд с меня на письмо, потом на Дорсэ, невозмутимо наблюдавшего за нами.
Не знаю почему, но именно в этот момент я пожалела, что ввязалась в это пари. Обманывать Алекса мне не хотелось. Эдгара – тоже.
К ужину мы нашли еще пару десятков писем, подписанных Эллиен Варей. Приходили они регулярно. Сначала раз в два-три месяца, затем чуть реже. Почерк от послания к посланию менялся, становясь все более порывистым, можно сказать, нервным, но тон оставался прежним. Короткий, без особых подробностей, рассказ о себе, новости Кентриля, которые незнакомка описывала с легким, ненавязчивым юмором, вопросы о здоровье, рекомендации, которые на мой неискушенный взгляд выглядели весьма грамотными, наводя на определенные мысли и… все. Ни намека на возможную страсть. С ее стороны так точно. Дружеские отношения, и не более.
С каждым новым письмом Эдгар мрачнел все сильнее. Да и Алекс, еще не так давно горевший энтузиазмом, поутих, глядя на очередную стопку писем как на личного врага. И лишь только Дорсэ становился все спокойнее и спокойнее, словно он тогда, произнеся резкое «значит, все-таки она», ошибся и теперь радовался этому.
– Я уже ничего не понимаю! – отбросив очередной лист, украшенный практически нечитаемыми завитушками, не сдержался де Борей. – А ведь все казалось таким очевидным!
– Это могло быть стихийно вспыхнувшее чувство, – посмотрев на часы, устало вздохнула я. – Встретились, увидели друг друга…
– Что бы ты понимал! – усмехнулся де Риньи, поднявшись. Сидел поблизости, одним своим присутствием заставляя меня нервничать.
И ведь ничего такого не произошло, всего лишь вспомнила про след от родового перстня, который был пусть и едва, но все-таки заметен на чуть загорелой коже. Агжей предлагал надеть какой-нибудь попроще, но я же уперлась, за что теперь и расплачиваясь.
– Да, может, и побольше вашего, – огрызнулась я, выпуская заклинание над следующей стопкой.
Де Борей, когда увидел в первый раз, как я использую магию, попытался запретить, но после замечания господина Дорсэ, что с его бесценными книгами ничего не случится, пошел на попятный.
– А не молод ли ты для этого «побольше»? – иронически хмыкнул де Риньи, выхватывая обнаруженное заклинанием поиска письмо. Развернул его, пробежался по строчкам быстрым взглядом… – Я про этот Кентриль скоро буду знать больше, чем о себе самом, – сказал, подавая мне лист.
И ведь не поспоришь. Эта самая Эллиен была весьма наблюдательна и временами довольно остра на язык.
– А это не может быть шифровка? – посмотрела я на Алекса.
Лучше бы на де Борея, с ним мне было не так колюче и неуютно, но в том, что касалось тайных депеш, граф должен был разбираться лучше.
– Я же говорил, – засмеялся де Риньи, вновь забрав у меня письмо, – что он сообразительный. Но на этот раз ты ошибся. Это – не шифровка.
– А если…
Я хотела предложить спросить у господина Дорсэ, но вовремя остановилась. Не похоже было, что Эдгар знал, кто именно служит в его доме.
– Что – если? – впился в меня взглядом де Риньи.
Прежде чем произнести что-нибудь колкое, посмотрела на часы. До ужина тридцать минут, а Агжея все еще не было. И ведь не было причин для беспокойства, но…
– Уже ничего, – буркнула я, собирая стопку. – Достаем следующий год?
– Прошу меня простить, ваша светлость, – поднялся господин Дорсэ, – но я должен вас покинуть. Мне необходимо отдать распоряжения.
– Да, Марк, идите, – не посмотрев в сторону дворецкого, бросил Эдгар.
Я перевела взгляд с одного на другого. Де Риньи сделал то же самое, но закончил на мне, хмыкнув, когда заметил недоумение, которое я не посчитала нужным скрыть. Утром равнодушное «ты», теперь – «вы». И это после нескольких часов, в течение которых на все вопросы дворецкого герцог отделывался коротким «да» или «нет».
– Его светлость узнал, что господин Дорсэ был другом его отца. Выгоревший во время прорыва маг.
– Что? – вскинулась я, только теперь осознав до конца, с кем меня свела судьба. Знавший мою матушку, выгоревший во время прорыва маг, которого звали Марком!
Память – она странная. Ты можешь не помнить, потому что это было слишком давно, а через мгновение картинка перед твоими глазами настолько ясная, что все кажется происшедшим лишь вчера.
И не важно, что тогда тебе не было и пяти…
– Я хочу кису! – топнув ножкой в украшенном бантиком башмачке, требовательно произнесла похожая на куклу девчушка. И показала пальцем на лежавшую на толстой ветке пятнистую кошку.
Любимица графини де Ланье, гепард Тасла.
– Эта киса кушает маленьких непослушных девочек, – едва не срываясь на смех, но вполне серьезно произнес державший ее за руку мужчина.
– Я хочу кису! – словно не слыша, повторила малышка, глядя на своего спутника так, что он, больше не сказав ни слова, отпустил крошечную ручку, снял камзол и направился к дереву…
Марк…
В то лето он приезжал в замок отца в последний раз. Не знаю, что случилось потом, но этого веселого, готового проказничать вместе с маленьким ребенком мужчину я больше не видела…
– Извините, – отвела я взгляд от Алекса, который продолжал наблюдать за мной. Зачем удовлетворил мое любопытство, спросить я не решилась.
– На сегодня стоит закончить, – не заметив заминки, вернулся к моему вопросу де Борей. – Мы и так проделали…
Дверь распахнулась резко, намекая, что сейчас не время для приличий.
– Ваша светлость! – Дорсэ не вошел – влетел в библиотеку. Посмотрел на меня.
– Что с ним?! – тут же кинулась я к Марку.
Ведь чувствовала!
– Вас – двое. – Дядя подошел, взяв нас за руки. – Я не смогу всегда быть рядом, но вы…
– Я ее никогда не оставлю! – твердо произнес брат.
– Я всегда его защищу, – сквозь слезы отозвалась я.
Родителей не было в живых уже десять дней, но как же этого мало, чтобы привыкнуть к самой мысли, что больше их никогда не увидишь…
– Ранен! Внизу…
Дорсэ еще что-то добавил, но я уже не слышала, проскользнув между ним и косяком. Выскочила в коридор. Как спускалась по лестнице, не запомнила, тут же бросившись к брату, которого только что внесли двое воинов. Положили на пол.
– Агжей!
– Отойди! – рывком отпихнул меня де Риньи, первым оказавшись рядом с братом. Выхватив кинжал, ловко взрезал напитавшийся кровью рукав камзола. – Посылай за лекарем, – кинул, ни к кому конкретно не обращаясь. – Целительство проходили? – Брошенный на меня взгляд был жестким.
– Да, – выдохнула я, все еще борясь с полыхнувшим страхом. Просто стоять и смотреть было невыносимо, лучше уж действовать.
– Проверь на яд, – приказал он, успев жестом остановить направлявшегося к нам де Борея.
Обойдя брата, опустилась на одно колено. Рана на руке не была глубокой, но выглядела неприглядно. Черная кровь пузырилась и пахла плесенью.
Медленно выдохнув, закрыла глаза, перейдя на магическое зрение. Растопырив пальцы, вытянула руку… Заклинание было похоже на дождь. Крошечные капельки срывались с моей ладони, стекали тонкими струйками.
Я боялась, что, попав на кожу, потемнеют, но они оставались прозрачными, выкладывая похожий на разорванные соты узор.
– Это не яд, – открыла я глаза, – остатки щита.
– Уже хорошо, – кивнул Алекс. – Закрывай, – передвинулся он к распоротому бедру. Там тоже пузырилась кровь, но это меня уже не беспокоило. А вот то, что брат оставался без сознания…
– Где его нашли? – Де Риньи надрезал штанину.
– Он был верхом. Упал с лошади у ворот, – четко ответил один из воинов.
– Что-нибудь говорил? – проведя пальцами над истекающей кровью раной, продолжил Алекс допрос.
– Назвал имя. Де Карей.
– Я его…
Алекс на хриплый шепот де Борея даже внимания не обратил, шикнув на меня:
– Что ты возишься?
– Заканчиваю, – уже привычно огрызнулась я. Свернула очищающее заклинание, смешав с «огнем», сбросила с пальцев. Потом свела края – слегка, помня про лекаря, за которым послали.
Когда выступила уже чистая кровь, накрыла ее корочкой и лишь тогда позволила себе вздохнуть. Целитель из меня был…
– Какой щит он использовал? – в очередной раз сбил меня с мыслей де Риньи.
– Полный, Хаббарда, – не задумываясь, ответила я. Потом подняла голову, встретившись с ним взглядом.
Боевой щит, рассчитанный не на одного – минимум на десяток серьезных противников.
Это что же происходило в столице королевства, если брату пришлось использовать подобную защиту?!
– Вот и я о том же, – глухо произнес де Риньи, небрежным движением останавливая кровотечение. У него получалось явно лучше, чем у меня.
– Теперь я могу подойти? – глухо поинтересовался де Борей. Он так и стоял у самой лестницы.
Вместо ответа Алекс поднялся на ноги.
– Его нужно перенести, – посмотрел он на воинов.
– В мою комнату, – встала и я, свернув щит, который сбросила, как только де Риньи высказал подозрение о яде.
– У него… – не закончил де Борей, тут же поправившись: – Покажи им, куда нести.