Как же я хотела вернуться в комнату и, поблагодарив господина Дорсэ за заботу, просто посидеть с братом. Взяв его руку в свою, говорить глупости… О сокурснике, называвшем меня на первом курсе мышью, а на последнем – мышкой. О цветах, которые находила под дверью своей комнаты. О новом преподавателе, заменившем профессора Новеску, который вел у нас курс по высшей защите. О его глазах – черных, похожих на омуты, в которых хотелось утонуть. О странном разговоре, который состоялся у нас с ним, когда подавала документы на продвинутый курс. О нем я хотела рассказать брату сразу, но…
– Вам повезло с секретарем, – благосклонно улыбнувшись, повернулась маркиза к герцогу. – Не уступите его мне? – закончила она с придыханием.
Удержать смех мне удалось, но не без труда.
С весельем я поторопилась.
– Неплохая идея, – задумчиво протянул де Риньи. И даже откинулся на спинку стула, поглядывая на меня с явным интересом.
– Прежде чем принять такое решение, – подняла я взгляд на герцога, – подумайте, кто будет разбирать вашу почту. Если учесть гуляющие по городу слухи об очередном покушении на вас, за два дня должно было набраться немало. И это не считая того, что у меня хорошо развито чутье на всевозможные гадости.
– И хотелось бы, но не поспоришь. – Де Борей перевел взгляд с меня на де Риньи. Мол, твой ход.
– Усилю охрану, – нахмурился тот.
– Остаются письма, – парировала я.
– Прошу меня простить, дорогая Зоси, – мягко заметил де Борей, – но согласиться на ваше предложение я не могу. Пока не могу… – добавил он, стоило мне торжествующе улыбнуться.
– Я подожду, – ничуть не обиделась маркиза. – Мишель, а почему вы ничего не едите? – тут же перевела она разговор. – Вы выглядите таким бледным.
– Это всего лишь недостаток свежего воздуха, – сгладила я наметившееся противостояние.
– И бессонная ночь, – уже другим тоном продолжала Зэнель, давая мне подсказку. О нападении на Агжея ей было известно. – Как себя чувствует граф?
Пришлось тут же подстраиваться. Бросив быстрый взгляд на герцога и получив в ответ легкий кивок, ответила:
– Когда заходил к нему перед завтраком, граф спал. Дыхание ровное, жара нет. Обо всем остальном скажет лекарь, когда осмотрит.
– Мне жаль, что я доставила ему столько хлопот, – протянула маркиза, потупив глазки.
Де Риньи тут же подобрался, вроде как готовый защищать от всех напастей мира, де Борей был несколько более сдержан, но вперед подался и даже наполнил опустевший бокал водой, добавив в нее несколько капель вина.
– Это наш долг! – добавил маркграф, похоже посчитав, что одной демонстрации того, что в обиду ее никто не даст, маркизе было недостаточно.
– Вы практически ни к чему не притронулись, – тут же заботливо подхватил его светлость. – Если пожелаете, я прикажу…
– Нет-нет, – с невесомой улыбкой остановила его Зэнель. – Все замечательно. Просто я немного устала, – и опустила ресницы. – Эта ночь для меня оказалась насыщена событиями. Если вы не против… – Маркиза смяла лежавшую на коленях салфетку…
– Я провожу вас, – тут же подскочил де Борей. Подошел, отодвинул стул, помогая подняться.
– Что вы, ваша светлость, – ласково протянула она, – мне не хотелось бы затруднять вас. – Маркиза легко коснулась его плеча. – Я думаю, ваш секретарь вполне справится с подобной малостью.
– Ваша светлость… – тут же вскочила я, быстро подхватив едва не упавшую салфетку.
– Пострел! – качнул головой де Риньи.
Я сделала вид, что не заметила.
– Останься, – жестко бросил де Борей, давая понять, что шутки закончились.
Что ж, меня этот вариант тоже устраивал. Пока господин Дорсэ заботился о брате, я могла остаться и голодной.
– Как прикажете, ваша светлость, – низко поклонилась я, принимая предложенный стиль общения.
– После завтрака займись почтой, – добавил де Борей, подавая маркизе руку.
– Всенепременно, – успев подмигнуть де Риньи, вновь склонилась я. Когда они вышли из столовой, вновь села, пододвинула к себе тарелку. – Это из-за нее Агжей пострадал? – довольно грубо спросила я маркграфа.
И ведь действительно злилась, но не на маркизу, вины которой в ранении брата не было, а на…
На имени я и споткнулась, не зная, какое назвать. Бросить что-нибудь колкое хотелось обоим. И де Риньи, и де Борею. И даже Агжею, который вряд ли в свое время устоял перед милой непосредственностью маркизы.
– Там другая история, – кинув на меня оценивающий взгляд, снизошел Алекс до ответа. – Ей действительно нужна защита.
– Защита? – холодно переспросила я. Поднялась, отбросив многострадальную салфетку. – Он – единственный в роду. Его сиятельство маркграф де Эренталь возлагает на него…
Раздавшийся визг не дал мне закончить. Визг и звук упавшего тела.
– Что с вами? – помогая подняться, заботливо поинтересовался де Риньи у довольно-таки юной девушки, которую мы нашли лежавшей на полу в холле.
– Там… – судорожно вздохнув, показала она в сторону коридора, ведущего к комнатам слуг.
– Что там? – кивнув, чтобы я посмотрела, мягко спросил Алекс, придерживая барышню под локоток.
– Там… – только и смогла повторить она, вцепившись в маркграфа, чем тот не преминул воспользоваться, тут же заглянув ей за лиф платья. Впрочем, я его не осуждала, там было на что посмотреть. Как не единожды говорил мне брат, когда я корила его в подобных ситуациях, редкий мужчина устоит перед соблазном. А если устоит… ему же хуже.
Многозначительно хмыкнув – девица держалась за Алекса так, что не отдерешь, – направилась в указанном направлении.
Кто стал причиной переполоха, я уже сообразила. Бригитта. Единственное, чего не могла понять, когда и как она пробралась внутрь. Из возможных вариантов только два. Либо с маркизой, что более вероятно, либо…
Котов я в доме не видела, но это не значило, что их здесь не было.
– Что случилось? – показался на лестнице де Борей. Маркизу, судя по ее отсутствию, в ее покои он уже проводил.
– Разбираюсь, – отозвался де Риньи. – Ну что там?
Насколько я понимала, вопрос относился уже ко мне.
– Ничего и никого, – пока никто не видел, погрозив пальцем разлегшейся в нише белке, откликнулась я.
– Там… большая… с зубами… – донеслось до меня.
Неправда! Да, с зубами, но совсем небольшая.
– Ваша светлость, – вышла я из-под галереи, – с вашего позволения, я возьму все необходимое и поднимусь в приемную.
– Да-да, – несколько рассеянно отозвался де Борей. – И проверь там… до конца.
– Как прикажете, – склонила я голову, успев бросить на маркграфа и барышню еще один взгляд.
Вот она, мужская сущность. Мы тут едва ли не на осадном положении, а стоило появиться красоткам…
Эту мысль я не закончила, оставив на потом. Когда станет совсем невмоготу.
Когда я вошла в комнату, Агжей все еще спал, а господин Дорсэ, пользуясь возможностью, дремал. Услышав шорох, открыл глаза, посмотрел вопросительно.
Кивнув головой – все в порядке, поманила пальцем просочившуюся следом за мной Бригитту.
– Присмотрите? – мило улыбнулась я, когда Дорсэ резко выпрямился, разглядывая мое чудо.
– Метаморф? – спросил он. И как сообразил? Выглядела белка вполне обычной белкой, только чуть крупноватой.
– Присмотрите? – вместо ответа повторила я.
– Что там за шум был? – использовал он мой пример.
– Горничная нашей гостьи, – улыбнулась я и указала на Бригитту, которая как раз устраивалась под боком у Агжея. Зная ее пакостливый характер, можно было с уверенностью сказать, что это только начало.
– И с этим ничего нельзя поделать, – преувеличенно глубоко вздохнул господин Дорсэ.
Подтверждать очевидное я не стала, сразу прошла в гардеробную. Мне действительно пора было вспомнить об обязанностях секретаря. Пока не указали на дверь.
Переоделась я быстро, сменив не только костюм, но и корсет под ним. Когда снимала, не удержалась, бросила взгляд в зеркало. Грудь маленькая, сама худощавая. Не кожа и кости, но…
В академии было проще. Там судили не только по внешности, но и по способностям, а тут…
Сделанные выводы не столько испортили настроение, сколько вернули способность мыслить здраво. Я находилась в этом доме только ради пари, все остальное…
До всего остального мне дела не было!
Приемная окончательно вернула себе прежний облик. Новый стол – копия старого – находился там же, где был и прежний. Кресло, несколько стульев, шкаф – не тот, который оказался исковеркан сработавшей ловушкой, другой. Новые шторы, принадлежности для письма.
Как я и предполагала, слухи сделали свое дело, значительно увеличив количество ежедневной корреспонденции. Лежавшая в специальной корзинке стопка конвертов выглядела весьма внушительно.
Передвинув один из стульев, поставила на него корзинку. Достала первое письмо, тут же положив его на стол с левого края. Второе и третье добавились туда же – приглашения, с которыми я собиралась разобраться в последнюю очередь. Потом еще одно и еще… Потом было личное, пахнущее жасмином и не вызвавшее у меня ни малейших подозрений. Затем – отчет управляющего, прошение, жалоба. Снова личное, и вновь со стойким ароматом духов, но теперь их основной ноткой была яркая, безудержная левзея. Сразу представилась жизнерадостная особа с сияющими глазами. Смешливая, проказливая, шебутная…
Мой аромат – вербена, был похожим, но чуть более холодным и отстраненным.
Раскидав все по стопкам, начала с отчета. Внесла все данные в книгу – благо она не пострадала, оценивающим взглядом прошлась по столбцам. Изменения ровные, ничего не выбивалось, говоря о хорошей работе управляющего. Дальше были прошения и жалобы. Опять тот же самый виконт, увеличивший размер подати в поселениях. И ведь вряд ли сам пошел на подобное своеволие, скорее всего, с попустительства, а то и разрешения отца, владевшего графством.
Сделав себе пометку начать доклад его светлости именно с этого письма, взяла следующее. Еще одна жалоба, на этот раз от старост двух деревень, которые обвиняли друг друга в краже и гибели скота. Уже хотела отложить – зря похвалила управляющего, это было его дело, – когда зацепилась за описание пропажи скота. Одна из пропавших дойных коров, которую нашли потом в овраге, пузырилась темным и вонючим…