– Капля? – переспросила я, вспоминая кулон, который мне передал Марк. Очень хотелось узнать про цепочку, но…
– Капля, обвитая тонкой цепочкой, – словно услышав мои мысли, сказал Лайет. – Черный камень в белом металле, белый – в черном. У Огненных – красный в золоте. Таких кулонов всего три. У главы рода и двух наследников. В хрониках описаны случаи, когда они попадали в руки людей. И вот тогда начиналось все самое интересное.
– Например? – придав своему лицу выражение рассеянной задумчивости, спросила я.
– Например? – Лайет ухмылкой дал понять, что мое любопытство ему совершенно не нравится. – Например, возникает вопрос: а человек ли тот, к кому попал аркаин? Или – что стало с тем деркари, с тела которого сняли символ власти?
– И все? – бросив взгляд на Алекса и Эдгара, которые теперь ехали рядом, разочарованно протянула я.
– И все, – как-то странно улыбнулся Лайет, – если не считать, что в поисках ответа на них в этот мир приходят ловцы, чьей задачей является вернуть артефакт или уничтожить нынешнего носителя, пока он не принял его силу.
– А какое отношение к ловцам имеют летающие? – не удержалась я от следующего вопроса. Пока меня не остановили.
Об этом я подумала очень не вовремя. Алекс придержал своего жеребца, дожидаясь, когда телега, на которой мы ехали, поравняется с ним.
– Вы похожи на заговорщиков, – пустив коня шагом, наклонился он к нам. – Ладно, вы двое, – он бросил взгляд на меня и Лайета, – но Марк…
– А Марк что, не мужчина? – подняла я голову, с улыбкой посмотрев на де Риньи.
Лаейт предпочел хмыкнуть и лечь, подставив под взгляд Алекса спину. Марк лукаво улыбнулся и поощрительно кивнул, позволяя мне при необходимости продолжить тему.
– А это к чему было? – В улыбке де Риньи появилось хорошо знакомое мне воодушевление.
– Так мы же не закончили… в том заведении, – ответила я ему такой же улыбкой. – Вы с нами?
Несколько мгновений он просто смотрел на меня. Не как обычно – с вызовом или иронией, а словно бы оценивая, как если бы искал что-то и находил, к его радости. Потом вздохнул, бросив взгляд на Эдгара, покачал головой и ответил, подав лошадь вперед:
– С вами!
И ведь не скажешь, что сбежал.
Скорее, отправился праздновать победу.
– После ужина будешь мне нужен, – первым проходя в дом, бросил герцог.
Уточнять, к кому именно относилась реплика, нужды не было. Всех остальных он мог только просить.
– Как прикажете, ваша светлость, – возвращаясь в образ идеального секретаря, склонила я голову.
– Как прикажете, – насмешливо протянул де Риньи, проследовав за де Бореем.
– Ваше сиятельство, – склонилась я еще ниже.
– У тебя неплохо получается, – хмыкнул Агжей, тут же получив ногой под колено. – Мишель! – рявкнул он, не без труда удержавшись от падения.
– Да, ваше сиятельство, – выпрямилась я, демонстрируя великолепную выправку.
За спиной послышался смешок. Не оборачиваясь, опознала в смеющемся Лайета.
Ну-ну, встретимся!
– Тебе еще рассказывать, у кого научился так петь, – вполне серьезно посмотрел на меня брат.
– А разве это загадка? – сделала я большие глаза. – У вас.
– Шел бы ты отдыхать, – поставил точку в перепалке Жан Жак. – Надолго твоего самолюбия точно не хватит.
И ведь не ошибся. Я, конечно, демонстрировала энтузиазм студиозуса, пришедшего на экзамен после весело проведенной ночи, но точно знала, что ноги меня если и держат, то лишь благодаря вбитому наставниками принципу, по которому с поля боя нас могли унести только мертвыми.
– Благодарю вас за беспокойство, господин Арлинг, – тем не менее продолжила я в том же духе, но поймать себя на паузе не позволила, тут же добавив: – Господин Дорсэ, я могу задать вам несколько вопросов?
Фраза была совершенно невинной, но ее хватило, чтобы Агжей вернулся из дома на крыльцо.
– О чем? – хмуро посмотрел он на меня.
Добавила выражению лица подобострастия и отчеканила, выдав заранее подготовленную версию:
– Господин Дорсэ выставлял координаты для якоря и помогал рассчитать пространственный вектор, но мне показалось, что использовался не классический вариант портала, а личные наработки.
– Ты же не пространственник? – принял объяснение Жан Жак.
В отличие от брата, который смотрел на меня с очень нехорошим прищуром.
– Это чисто академический интерес, – дернула я плечом. – Насколько я успел уловить, для протяжки вектора использовался эффект резонанса, а держался он на низкоемких источниках. Это имеет отношение к моей выпускной работе.
Несколько мгновений тишины показались мне триумфом. И ведь не солгала ни единым словом.
– Он действительно такой умный? – наконец спросил Жан Жак у Агжея.
– Действительно, – мрачно подтвердил брат и вновь вошел в дом.
– Если еще стоишь на ногах, можем подняться ко мне в комнату. Или зайдешь позже, – предложил Марк.
– Лучше сейчас, – уперлась я. – А то чуть расслаблюсь и усну. А потом будут другие заботы.
– Хорошо, идем, – согласился Марк.
А я чуть задержалась, вспомнив о существовании Лайета.
– Господин Арлинг, а мой друг?
– Без комнаты он не останется, – кивнув ар Карзи, Жан Жак пропустил меня вперед.
Внутренняя архитектура дома и раньше вызывала множество вопросов, теперь же, после прорыва, большинство из них сводилось к деркари. Уж больно сомнительной выглядела версия о том, что подобные лабиринты строились против людей.
– Господин Арлинг, когда возвели этот дом? – пока Жан Жак не ушел слишком далеко, спросила я.
– Ему около двухсот пятидесяти лет, – не останавливаясь, бросил он.
– Благодарю, – все так же чинно ответила я, кивнув в ответ на взгляд обернувшегося ко мне Лайета.
Похоже, подумал он о том же.
Двести пятьдесят лет тому назад. Сведений о том времени осталось катастрофически мало, словно живущие тогда сделали все, чтобы уничтожить следы своего существования, а те немногие источники, которые все-таки можно было отыскать, называли этот период Ночью.
Гонения на зовущих начались тогда же. Прекратили действовать постоянные порталы в Нижний мир – тоже.
Так, размышляя о странностях, которым до этого момента не придавала особого значения, я вслед за Марком поднялась на второй этаж.
– Проходи, – открыл он дверь.
– Прохожу, – буркнула я себе под нос.
Очень хотелось принять ванну, переодеться и хоть немного перекусить, но вопросы, которые мучили меня, были важнее. Чутье подсказывало, что от них могла зависеть не только моя жизнь.
– Ты хочешь узнать о кулоне? – как только дверь отрезала нас от коридора, спросил Марк. Подойдя к столу, наполнил вином бокал.
– Да, – установив щит от прослушивания, ответила я. – Это ведь аркаин?
Марк сделал глоток, потом еще один. Выглядел он странно. Для меня странно. Сначала я привыкла к отстраненной холодности, с которой он меня встретил, затем к чему-то доверительному, появившемуся в наших отношениях. Потом узнала, что Марк не просто так оказался в доме герцога де Борея, служил не столько своему другу, сколько королю, являясь одним из его советников.
Так, незаметно, он стал мне другом и наставником, человеком, к мнению которого я прислушивалась, понимая, что его жизнь была весомым основанием, чтобы давать советы.
Теперь же передо мной был просто мужчина.
Уставший мужчина.
Я уже собиралась развернуться и уйти, когда он допил вино и заговорил:
– Да, это аркаин наследника Ночных. Тереза рассказывала, что попал он к ней от матери, та сняла его с себя перед смертью, не объяснив ничего. И тебе передала, считая, что это оберег.
– А ты? – равнодушно, чтобы не закричать от накатившего на меня отчаяния, задала я следующий вопрос.
– Мне известно о нем больше, чем кому-либо из ныне живущих, – твердо посмотрел на меня Марк. – За исключением, конечно, второго наследника. Точнее, первого, – добавил он после короткой паузы.
– Что это значит? – нахмурилась я.
– Твой аркаин спит, – отставив бокал, подошел он ко мне. – Такое возможно в двух случаях. Если в тебе нет ни капли крови деркари и он попал к твоей бабке совершенно случайно. Или если существует наследник, уже принявший на себя долг крови.
– И к какому склоняешься ты? – испытующе посмотрела я на Марка.
Моя жизнь менялась, рушилась прямо на глазах, а я была спокойна.
Возможно, это был тот самый отходняк, который обычно выражался то немотивированной агрессией, то излишней чувствительностью.
– К первому, – не отвел взгляда Марк, – но даже если и второй…
Стук в дверь заставил Марка замолчать, но, когда он шевельнулся, чтобы открыть, я качнула головой, давая понять, что не сдвинусь, пока не услышу ответ.
Не знаю, почему Марк снизошел к моей настойчивости, но фразу он закончил:
– Я в любом случае нашел бы способ тебя защитить. От кого угодно.
Стоило признать, для меня его слова стали полной неожиданностью. Нет, я догадывалась, что в его отношениях не со мной – с родителями – все было непросто, но чтобы коснулось и меня…
– Почему? – сглотнув ком в горле и поймав себя на том, что едва сдерживаю слезы, вскинулась я. И повторила уже с надрывом: – Почему?!
– Потому что я обязан твоей матери своей жизнью, – произнес он жестко, категорично, возвращая и уверенность, что все будет так, как он сказал, и надежду. Надежду на будущее, которого я сама себя уже едва не лишила. – Да, используются низкоемкие источники, – подошел он к двери. Дождался, когда я сниму щит, и лишь после этого открыл, кивнув вошедшему Агжею. – Но их последовательность, – продолжал он как ни в чем не бывало, – не имеет матричной структуры. Скорее, это сеть, в узлы которой и собираются эти самые слабые потоки.
– Марк… – Агжей замер на пороге, явно удивленный тем, что услышал.
Впрочем, не он один. Переход был настолько резким, что я едва не растерялась, пытаясь одновременно разобраться и в том, и в этом.
Вот только Марк нашей растерянности вроде как и не замечал.