Несмотря на усиливающуюся боль, Макар с необычайной, какой-то прозрачной ясностью в голове осознал, что эта картина – предупреждение для него.
Глава 13
Вечером хозяин снова прислал за Илюшиным своего голема.
– Вас ждут на верхней палубе, – сообщил охранник, глядя не прямо на Макара, а чуть в сторону.
Илюшин с демонстративной медлительностью натянул носки, затем, преувеличенно кряхтя и вздыхая, сунул ноги в кроссовки без шнурков. Голем нетерпеливо переминался с ноги на ногу, но молчал. Макар с трудом застегнул пуговицы на рубашке и вытер лоб. Он собирался убедить всех вокруг в своей немощи – это могло сыграть ему на руку в будущем.
За несколько часов, прошедшие с разговора в каюте хозяина, Макар перебрал несколько вариантов побега. Один был хуже другого. В конце концов, Илюшин вынужден был признать, что ему не хватает ни сил, ни информации, начиная от количества охраны на судне и заканчивая тем, где они вообще находятся.
Правда, что касается последнего, у Макара появились кое-какие мысли. Иллюминатора в каюте не было, поэтому определить местонахождение по звездам он не мог. Но название вина на этикетке было написано на греческом. Илюшин не без причины налил себе вино, рискуя вызвать гнев владельца яхты: он хотел попробовать, каково оно на вкус.
Двух глотков хватило. Это было очень молодое вино, кислое, слабое – то есть на любителя, которым он не являлся. Зато любителем, без сомнения, был Никита. Возможно, ему специально отправляли самолетом за тридевять земель желанный напиток. Но вероятнее всего, дело обстояло иначе: он приобретал его где-то поблизости.
«Если так, мы у берегов Греции».
Хозяин обронил, что сотрудничать с ним Илюшину не позволили бы принципы. «Вор в законе? Бандит? – перебирал Макар. – Какой-нибудь беглый чиновник, наворовавший на сто лет тюрьмы?» Нет-нет, все не то…
– Кто хозяин? – спросил он голема без особой надежды на ответ.
– Никита, – заученно ответил тот. – Пойдемте, нас ждут.
«На «вы» стал обращаться», – мысленно отметил Илюшин. Очевидно, в его статусе произошло изменение, незаметное для него самого, но понятное голему.
Тот же длинный коридор, поворот, трап, снова коридор, еще один трап… Макар задрал голову и увидел над собой выбеленную холстину неба.
Он остановился на середине лестницы, с неизъяснимым блаженством глотая свежий воздух. Охранник терпеливо ждал внизу. Илюшин вдыхал его – и не мог надышаться. Он воровал эти минуты у своего похитителя, понимая, что стоит подняться наверх, и ему некогда будет наслаждаться простым счастьем дышать не кондиционированным, а морским воздухом. Хозяин яхты наверняка приготовил какой-то неприятный сюрприз. Собственно, на приятные сюрпризы в ближайшее время вообще не стоило рассчитывать.
– Вас ждут, – пискляво напомнил снизу охранник.
Макар посмотрел на него и не мог удержаться от ухмылки. Сверху голем выглядел похожим на кабачок-переросток.
«Лягнуть его по башке, добежать до палубы – и махнуть через борт!»
«И камушком на дно, – возразил он самому себе. – Давай без идиотских поступков».
Восьмая ступенька. Девятая. Десятая.
Жесткий ветер налетел на него, с размаху влепил оплеуху. Илюшин покачнулся и сверзился бы обратно, если бы не охранник.
– Все листья как листья, а этот как утюг, – пробормотал Макар себе под нос, вспомнив шутку про дистрофика.
– Медсестра, сгони с меня комара, а то он мне всю грудь истоптал, – отозвались сзади.
Илюшин одобрительно хмыкнул. Во всяком случае, в школе они с охранником рассказывали одни и те же анекдоты.
Но этот маленький эпизод убедительно доказал, что никакие планы побега нельзя строить, пока он не придет в себя окончательно. Илюшин представил, как прыгает за борт, а ветер подхватывает его и несет над волнами, и ухмыльнулся.
«Как фанера над Парижем».
Но в следующую секунду Макар увидел то, ради чего его позвали, и сразу стало не до улыбок.
Посреди чистейшей белой палубы голубел бассейн. На краю в одном из кресел под тентом сидел Никита. Завидев Илюшина, он похлопывающим движением пригласил присоединиться к нему.
Но не владелец яхты привлек внимание Макара.
С противоположной стороны бассейна возвышалось странное устройство, напоминающее распятого богомола. Это был небольшой кран, обе стрелы которого сейчас находились над бассейном.
На конце каждой из них вниз головой болтался человек.
У одного были связаны только ноги. Пленник отчаянно извивался, пытаясь достать до пут, побагровевшее лицо было искажено ужасом, но он не издавал ни звука. Второй был связан целиком, по рукам и ногам, и на голове надет мешок, при виде которого Илюшин непроизвольно сглотнул.
Взгляд его перебежал на охранников. Двое: маленький раскосый азиат за спиной хозяина, и широкоплечий бык возле пульта управления краном. Быка Илюшин проигнорировал, с ним все было ясно, а на азиате задержался дольше.
Вот, значит, как выглядит загадочный Саламат! Внешне – ничего таинственного: маленький сухонький монгол без возраста. Лицо, как у хорошо сохранившейся мумии, тонкие черные волосы кажутся нарисованными на черепе. Больше похож на шамана, чем на телохранителя.
Макар огляделся. Никакой земли на горизонте и в помине не видно. Везде, куда хватает взгляда – только море, море, бесконечное море.
– Прошу сюда! – издалека крикнул Никита.
– Это что за театральщина? – осведомился Макар, приблизившись. – Если уж хотите быть в русле традиций, нужны ведра с цементом.
– Я не следую традициям, а создаю собственные. Вы наблюдаете небольшой урок. Присаживайтесь, присаживайтесь.
Илюшин опустился в кресло. Голем встал за ним.
– Три месяца назад я дал своим помощникам простое задание, – сказал хозяин, рассматривая висящих. – Они должны были подстеречь одного-единственного человека, взять его и привезти ко мне без лишнего шума и суеты. Человек нужен был мне целым и невредимым. Разумеется, речь о вас.
– Я догадался.
– Эти двое допустили небольшой просчет, который, однако, едва не сорвал все дело, – продолжал, хмурясь, Никита. – Они использовали некачественный препарат.
Макар вспомнил укол шершня и непроизвольно потер плечо.
– Нет, он не сработал, – покачал головой его собеседник. – Вы не вырубились на ближайшие десять часов, как было запланировано, а оказали бешеное сопротивление. К чему это привело, мне не нужно вам объяснять.
– К тому, что мне проломили башку, – любезно подсказал Макар.
Никита огорченно поцокал языком.
– Это было бы полбеды! Три месяца вас нянчили, как грудного младенца. Мне пришлось приобрести томограф и полсотни приборов поменьше, установить специальные тренажеры, нанять штат медиков, достаточный для больницы средней руки. Не говоря уже о том, что с вами круглосуточно находились сиделка и специалист по восстановительной терапии при черепно-мозговых травмах. И все это из-за того, что два придурка не догадались проверить, что у них в ампуле. Разве это не грустно?
– Печаль разрывает мне сердце, – признал Илюшин.
– Не ерничайте. Если бы это были рядовые идиоты, я счел бы их расходным материалом. Но эти люди в определенном смысле мне дороги. Я много вложил в них. Я выбрал их, в конце концов. То есть часть вины лежит и на мне.
– Могу подержать вас за ноги, – предложил было Макар, но поймал взгляд Никиты и пожал плечами: – Нет? Ну как хотите.
– Эти люди, – невозмутимо продолжал тот, – должны быть наказаны. Наказание всегда идет на пользу. Отсроченное наказание страшно вдвойне, потому что его ожидание томительно и тяжело. Вы сейчас задаетесь вопросом, почему один связан, а другой нет…
Он выжидательно взглянул на Илюшина.
«Я задаюсь вопросом, когда и с какой целью вы перешли с легких наркотиков на тяжелые», – мысленно возразил Макар.
– Так будут предположения?
Илюшин вздохнул. Похоже, от высказывания собственных идей не отвертеться.
Судьба обоих охранников была ему глубоко безразлична. Макар не относился к гуманистам, провозглашающим ценность каждой человеческой жизни. А уж ценность тех, кто чуть не стал причиной его переселения в мир иной, вообще лежала в области отрицательных величин.
Но он понимал, что Никита пытается проверить его способность соображать, и разочаровывать владельца яхты ему не хотелось. Он был жив только потому, что этот безумец все еще возлагал на него надежды. Никита видел перед собой не живого человека, а функцию. Интеллект, запертый в черепной коробке. Все остальное его мало интересовало, и стоит ему убедиться, что этот интеллект работает не так хорошо, как хотелось, и счет жизни Макара пойдет на минуты. Илюшин не питал иллюзий по этому поводу.
Он собрался. В конце концов, действительно было бы интересно проверить логику этого типа.
– Вы хотите, чтобы напоследок они послужили науке, – предположил Макар.
– В каком смысле?
– Измерите, сколько протянет первый и сколько второй.
Никита задумался.
– Хм… А будет разница?
– Не знаю, – признался Илюшин. – Давайте проверим?
– Честно говоря, не вижу смысла в изысканиях подобного рода. Ваше предположение ошибочно.
Илюшин вытянул ноги и закрыл глаза. Солнце опустилось ниже, теплое его прикосновение ласкало кожу.
«Хорошо, что его не понесло в какое-нибудь Баренцево море, – не совсем кстати подумал он. – Умирать в холоде… Бр-р-р!»
– Тот, который связан, физически сильнее второго, – вслух сказал он. – Вы приводите их к одному знаменателю.
– Опять-таки, какой в этом смысл? Вы разочаровываете меня, господин Илюшин.
«Напрягись, – приказал себе Макар. – Иначе у тебя есть все шансы висеть там после них».
– Для того, чтобы понимать вашу логику, – медленно проговорил он, – нужно для начала знать этих людей.
– Бинго!
Никита так громко хлопнул в ладоши, что Макар вздрогнул.
– Наказание должно быть персонифицированным, господин Илюшин. Вы знаете, какое чувство самое страшное для того, который висит слева? – он кивнул на связанного человека. – Я не о физической боли.