Саламат задумался.
– А смерть? Ведь камень мертвый, он не может умереть!
– Вьюрок, которого пытался схватить ястреб. Ястреб убил птицу. Но та упала в воду.
Мальчик широко раскрыл глаза. Как уйду-найрук может все это видеть?!
Старуха улыбнулась, видя его изумление. Ее лицо, маленькое и морщинистое, как старая лепешка, оказалось совсем близко от него.
– Но и это еще не все. Ты будешь следующим найрук. Научишься видеть, где проходит твоя тропа через чужие смерти. Будешь понимать, что пользы тебе и твоему племени с маленького убитого вьюрка.
Тут Саламат расхохотался во весь голос. Бабушка смеется над ним!
Старуха не обиделась, даже растянула в ухмылке лягушачий рот. И голос ее был полон веселья, когда она сказала:
– Твой отец выкупил твою мать за десять отменных соболиных шкур.
Саламат вспомнил, что у него пять братьев и две сестры, и смех его оборвался».
В конце концов он научился тому, что умела уйду-найрук. Понял, насколько простым был ее урок. Так дети на палочках складывают два и два. Он овладел многими умениями, в том числе – читать по следу о сбывшейся смерти.
Но то было в тайге. А здесь море. Вода – не его стихия.
Однако Саламат все-таки попытался. Он закрыл глаза – и съежился в маленькую букашку на краю мясистого зеленого листа, ощутил, как под ним собирается тонкая сеть жилок. Он обратился пауком, вслушивающимся в дрожание паутины. Стал лохмотьями облака, развеянного над морем. Растекся по дну подводной тварью со щупальцами, каждое из которых чувствует движение в глубине волн, как рыбак чувствует подергивание лески, намотанной на пальцы.
Саламат ждал долго, но ничего не происходило. В комнате стояла тишина. Наконец телохранитель разомкнул веки.
– Он жив.
– Я тупица, – сказал Макар. – Должен был догадаться, как только ты упомянула Ирину. Но я пропустил это мимо ушей.
Снаружи мгла сделалась до того плотной, что казалось, будто не волны, а сама ночь бьется о борт корабля. Бабкину почудилось, будто качка усилилась. Он проглотил таблетку от тошноты и протянул две Маше.
– Мне тоже дай, – попросил Илюшин. Он примостился за крошечным столиком у иллюминатора – и то лишь после того, как Маша твердо сказала, что сидеть на столе она ему не позволит. За неимением подоконника Илюшину пришлось довольствоваться стулом.
Бабкин устроился на полу, опираясь спиной о край койки.
– Ирина – это жена Будаева.
– Та несчастная, которую задушили? – ахнула Маша.
– Она самая. Только не задушили, а свернули шею. Для полной уверенности можно было бы расспросить доктора, но я не сомневаюсь, что он все подтвердит. Ирина Будаева была убита, а вместе с ней и два охранника.
– Ты думаешь, это дело рук одного человека? – спросил Сергей.
– Да.
– Я бы сказал, такое под силу только киллеру со спецподготовкой, – усомнился Бабкин.
– Женщина не оказала сопротивления, а охрану он убил ножом. Подозреваю, это была «бабочка».
– Что? – переспросила Маша.
Илюшин перехватил ручку так, чтобы она наполовину торчала из кулака.
– Один человек мне как-то показывал. – Он немного привстал. – Это делается вот так…
Макар быстро расчертил воздух крест-накрест, будто обрисовав два узких крыла слева и справа от себя.
– А почему телохранители не стреляли? – возмутилась Маша. – Как они вообще подпустили к себе убийцу с ножом?
Бабкин невесело усмехнулся.
– Маш, ты только не обижайся, – мягко сказал Илюшин. – Но ты, наверное, представляешь себе работу телохранителей по одноименному фильму.
– Ну… примерно, – согласилась Маша.
– Ничего похожего на «Одиссее» не было. Представь: босс уехал. Его любовники разошлись по каютам. Все тихо, хозяин раньше четырех утра не вернется. Из того, что рассказал мне Будаев, следует, что охрана у него совмещает сразу несколько функций. Все умеют управлять яхтой, а один так даже и готовит!
– И что из этого? – не поняла Маша.
– Так не делают, – подал голос снизу Бабкин. – Охрана должна охранять, повар – готовить, штурман – штурманить. А что касается фильма, так это дикая пурга. С завываниями!
Маша решила не обращать внимания на злопыхательские замечания мужа и стала слушать Илюшина.
– Серега прав. Как только телохранителям передают дополнительные функции, на охране можно поставить крест. Я видел у Никиты только одного человека, способного оградить хозяина от нападения, и то у меня от него неоднозначные впечатления. Остальные – это черт знает что! У этих людей основная работа – удовлетворение императорских амбиций Будаева. Не уверен, правда, что они это понимают.
– Но себя-то защитить они могли?
Макар покачал головой.
– Фактор неожиданности. Плюс узкая дверь, в которую они вынуждены были проходить по одному. Плюс отсутствие нормальной подготовки. Плюс – расслабленность. У них наверху работал телевизор. Им наверняка не терпелось проверить, что там за шум, и вернуться к своей порнушке.
– Плюс раздолбайство, – добавил Бабкин. – Ты сказал, они даже оружие не вытащили?
– Второй пытался, но не успел.
– Идиоты.
– Таких уж Будаев нанял.
– Макар, а какой он, Будаев? – вдруг спросила Маша. – У меня по твоим рассказам вырисовывается чудовище.
Макар задумался.
– Нет, он не выглядит чудовищем. Никита производит впечатление незаурядного, временами даже обаятельного человека. При этом опасного. Жесткого. Себе на уме. В общем, мало напоминающего ту сволочь, которую описывали СМИ.
Он собирался добавить, что тем страшнее, когда из этого крепкого предпринимателя вдруг вылезает зубастая морда, начисто лишенная человеческого облика… Но не стал. Ему не хотелось пугать Машу.
– И чем же тебя впечатлил подобный тип? – удивился Бабкин. – Мы таких пачками встречали.
– Это человек, который никогда не сворачивает с пути, – не задумываясь, ответил Макар.
– В смысле, никогда не сдается? Я всегда был уверен, что это положительная характеристика.
Илюшин усмехнулся, вспомнив Никиту.
– Нет, Серега. Не сдаваться можно по-разному. А Будаев прет к мечте независимо от обстоятельств и людей. Окажешься на его пути – раздавит и не заметит. При этом средства у него не соответствуют цели.
– Как это?
Илюшин пощелкал пальцами в поисках подходящего примера и сказал первое, что пришло в голову:
– Представь, что ты хочешь мороженого. А единственный киоск поблизости уже закрывается. Продавщица сложила вещи и собирается уходить. Какие у тебя есть способы получить заветный рожок?
Бабкин пожал плечами:
– Масса способов. Дать денег тетеньке. Уговорить. Обаять. Наплевать и сгонять в другой киоск.
– Решить, что от мороженого толстеют и пойти за шпинатом, – присовокупила Маша.
– Угу-угу, – покивал Макар. – Так вот, дети мои, у Будаева способ один: отобрать тележку у продавщицы, а будет сопротивляться – прикончить. Потому что он хочет мороженого. И все. Точка. Он не будет искать другие варианты, потому что не видит причин, зачем ему это делать.
– Чтобы не убивать продавщицу, например, – предложила Маша.
– Ты рассуждаешь как нормальный человек. В системе координат Будаева его желание мороженого стоит несравнимо выше жизни какой-то тупой тетки. И так во всем. Он похитил меня, считая, что я, зная его репутацию, не стану с ним работать. Однако можно было найти другие способы. Попробовать уговорить меня. Подкупить. Найти подставное лицо, чтобы у меня не было причин отказываться. Ничего из этого он пробовать не стал, а просто дал мне по башке, запихнул в яхту и вывез из страны. С его точки зрения, у меня есть мороженое.
– И выходит, сейчас ты это мороженое у него отнял? – осторожно уточнила Маша.
– Угу-м. Еще и в морду ему плюнул.
В каюте повисло молчание. Нарушил его Бабкин:
– Макар, я одного никак не пойму: с какой стати Козулин вообще обсуждал убийство, случившееся на другом корабле. У тебя есть предположения? Или пойдем и его самого напрямик спросим?
– Есть догадка.
– Делись!
– Сперва проверим ее. К счастью, убедиться очень просто. Открывайте интернет!
Маша вытянула губы трубочкой, будто собираясь свистнуть. Бабкин озадаченно почесал в затылке.
– У вас что, нет интернета? – недоверчиво спросил Илюшин. – Вы шутите!
Бабкин хмыкнул.
– Мы, мой дорогой, на бригантине.
Макар непонимающе глядел на него.
– Посреди моря, – уточнил Бабкин.
– Смехотворное оправдание!
– Это не оправдание, а объяснение!
– Господи, куда я попал?! – застонал Илюшин. – Какая жестокая судьба привела меня в эту дыру без благ цивилизации?
Сергей выразительно потер кулак.
– Мог бы быть интернет, – заступилась за честь бригантины Маша. – Мы не успели купить местные симки. А интернет в роуминге слишком дорогой.
Макар схватился за голову:
– Дикие же вы люди! Как можно жить без сети?
– Ты три месяца жил! – парировал Бабкин.
– Я чуть не сдох!
Сергей повернулся к койке и выразительно побился головой об край. Илюшин участливо наблюдал за его страданиями.
– Если бы это могло помочь нам с интернетом, я бы даже тебя поддержал, мой крепкоголовый друг. Но сейчас предлагаю всем озаботиться вопросом, как попасть во всемирную паутину.
В конце концов Бабкин, ругаясь и уверяя, что затея Илюшина его разорит, подключил к Машиному ноутбуку свой телефон.
– У тебя две минуты! – сурово предупредил он Макара. – И если после этого мне придет счет стоимостью в квартиру, я почку продам. Твою.
Но Илюшину хватило одной минуты. Он быстро ввел запрос в поисковую строку и усмехнулся, когда Гугл выдал ответ.
– Я все-таки не такой кретин, как могло бы показаться, – пробормотал он. – Во всяком случае, здесь я догадался правильно.
– Покажи, что там! – Маша от нетерпения разве что не приплясывала перед компьютером. Бабкин сдерживался, но и ему не терпелось посмотреть, какую догадку смог подтвердить Илюшин.