Макар поставил ноутбук на стол, чтобы им было видно.
– Познакомьтесь: Никита Ильич Будаев.
В первый момент Сергей почувствовал разочарование. Мужик как мужик, не особо располагающей внешности.
– Не знаю, что ты там говорил про обаяние… Рожа кирпича просит. Да и вообще хмырь.
Он посмотрел на Машу, ожидая поддержки. Но та уставилась на экран, словно не слышала его.
«Чем это ее Будаев заворожил?» – удивился Сергей, и тоже стал смотреть.
– Боже ты мой… – прошептала Маша. – Ты по сходству понял?
– Да так, носилось что-то в воздухе, – отозвался Макар. – Сходство до меня дошло не сразу. Хотя оно выраженное, несомненно.
– Э, э! Вы о чем? С кем сходство?
Бабкин переводил непонимающий взгляд с жены на друга.
– В верхний угол посмотри, – посоветовал Илюшин. – Если не видишь, на кого похож наш герой, может, тебе его генеалогическое древо что-нибудь подскажет?
То, что Макар высокопарно назвал генеалогическим древом, в действительности являлось сухим перечислением ближайших родственников Будаева. Жена, Ирина Сергеевна Будаева. Мать, Галина Антоновна Будаева.
Бабкин открыл рот, да так и остался сидеть с отвисшей челюстью.
– Галина Антоновна? – ошеломленно повторил он, когда обрел способность говорить. – Та самая? Жена капитана?!
– Да-да, она самая, – подтвердил Макар. – Упавшая за борт, если верить местной команде.
Маша схватила мужа за плечо:
– Теперь понимаешь? Будаев – это сын Ильи Ильича!
Сергей сдержал ругательство. Только этого им еще не хватало! Он заскользил глазами по сухим строкам биографии Галины Будаевой.
– Глава и единственный акционер строительной компании «Веста»… – вслух прочитал он. – Это та «Веста», которая облепила коттеджными поселками все Подмосковье?
– Да.
– Темир Гиреев говорил, что у нее полторы тысячи человек в подчинении! – вспомнила Маша. – И что она свое дело подняла с нуля. Я тогда не приняла его слова всерьез, подумала, что преувеличивает.
– Он не преувеличил, а преуменьшил, – сказал Макар. – Будаева – известная личность в бинес-кругах. Жесткая, крутая тетка. Можно найти фото, но трафик сожрет кучу денег.
Сергей махнул рукой:
– Ищи.
Две минуты спустя все трое вглядывались в фотографию Галины Анатольевны.
– Слона на скаку остановит, – пробормотал наконец Сергей, – и хобот ему оторвет.
Бригантину так подкинуло на очередной волне, что все трое подпрыгнули. Но они были слишком заняты своим расследованием, чтобы придать значение усиливающейся качке.
Сергей провел ладонью по лбу, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.
– Значит, твой похититель – сын капитана нашей бригантины. Стоп! А почему фамилия другая?
– Фамилия по матери, – сказал Маша, внимательно изучавшая сайт. – Будаева оставила свою, когда вышла замуж за Муромцева.
– Охо-хо… А точно его сын?
– Никаких сомнений, – заверил Макар. – Если тебе мало отчества – а он Никита Ильич – посмотри еще раз в это интеллигентное лицо.
Бабкин фыркнул, услышав про интеллигентное. Но не признать очевидное он не мог: Никита Будаев был очень похож на отца.
– Как дурная копия, – прошептала Маша, думая о том же.
Сверху сквозь переборки до них донеслись отрывистые крики. Она прислушалась. Капитан отдавал команды – кажется, убирали паруса – и первым ее побуждением было броситься наверх, чтобы помочь. Сейчас, когда нет Антоши, подручным Муромцева приходится нелегко.
Но потом она вспомнила, чему их учил Яков Семеныч. «Пока вас не зовут – не лезьте. Звучит грубовато, но на судне дела обстоят именно так. «А если критическая ситуация?» – спросила тогда Кира. «В критической ситуации не лезьте особенно. Ваша задача – собственная безопасность. О безопасности корабля позаботится команда».
Их пока не звали, и в глубине души Маша была этому только рада. Наверху темно и холодно, брызги летят со всех сторон, ноги разъезжаются на скользкой от воды палубе. Кажется, будто корабль, как норовистая лошадь, задумал сбросить тебя в пучину. Надо не только удержаться, но и выполнить приказы – быстро, точно, не путаясь в шкотах, фалах, гитовах и, господи прости, крюйс-бом-брам-стеньгах.
– Когда ты понял? – спросил Сергей, посмотрев на Илюшина. – Что такое носилось в нашем воздухе?
Макар взлохматил волосы привычным жестом.
– Ирина – распространенное имя, так что это могло быть и совпадением. Но когда я начал засыпать – помнишь, в коридоре, прямо на ходу? – мне пригрезилось, будто я по-прежнему на «Одиссее». Только на «Одиссее» состарившемся, превратившемся в деревянную бригантину. Капитан здесь был тот же, даже не сильно изменившийся, но во сне я его не боялся. Подсознание прямым текстом мне твердило, что передо мной – пожилая версия Будаева, но я сообразил, что это значит, только час назад.
Илюшин, устав сидеть, сполз со стула и растянулся на полу.
– Маш, отключай интернет, он нам больше не понадобится. Дети мои, вы осознаете, какая любопытная картина разворачивается перед нашими взорами?
– Да чего тут осознавать! – недобро усмехнулся Бабкин. – У капитанов двух судов умирают жены с разницей в несколько месяцев. При этом один капитан – отец другого. Теперь я понимаю, отчего Козулин так бесился. Я бы тоже отказывался признать это простым совпадением.
– И при этом мы знаем, что Ирина Будаева погибла насильственной смертью, – напомнил Макар.
Корабль качнуло, и Сергей ухватился за стол, чтобы не свалиться на пол. Маша едва удержалась на кровати.
– Не сочтите за критику этого чудного корабля… Но у вас каждую ночь так весело? – после недолгой паузы поинтересовался Илюшин.
– Вообще-то в первый раз, – отозвалась Маша, стараясь заглушить тревогу. У нее возникло то же неприятное сосущее чувство, какое бывает, когда самолет проваливается в воздушную яму. Летать она боялась и перед каждым путешествием преисполнялась уверенности, что именно этот самолет непременно упадет.
– Значит, в мою честь, – решил Макар. – Возвращаемся к нашим женам. Ирину Будаеву убили, Галина Будаева утонула, упав за борт. Вам не кажется, друзья мои, что в свете первого убийства вторая смерть тоже стремительно приобретает черты насильственной?
– Кажется… – Бабкин мрачнел на глазах. Он догадался, к чему ведет Илюшин. И еще лучше понял Козулина. Теперь ему тоже катастрофически хотелось выпить, желательно чего-нибудь покрепче.
Но еще существовал шанс, что он ошибается.
– Маша, ты уже отрубила интернет? – спохватился Макар. – Стой, не выключай! Мне нужно кое-что проверить.
Он вскочил и склонился над клавиатурой.
– Боюсь, это займет больше времени…
– Что ты ищешь? – приподнялась Маша.
Бабкин тяжело вздохнул. Он знал ответ.
– Ищет, к кому перешли акции «Весты» после смерти Будаевой.
Илюшин внимательно посмотрел на него.
– Серега, мне очень жаль. Но факты – вещь упрямая.
– Подлые они, а не упрямые!
Маша непонимающе переводила взгляд с одного на другого и, наконец, не выдержала:
– Скажите же мне, что происходит! Что я только что пропустила?
Бабкин молчал, потирая переносицу.
– Ты ничего не пропустила, – успокоил ее Макар, снова уткнувшись в ноутбук. – Ага, вот и та информация, которую мы искали. Сказать вам, или сами догадаетесь? Кто унаследовал акции строительной компании «Веста»?
– Муромцев, конечно, – Маша пожала плечами. – Он же муж. То есть вдовец.
– Если бы это было так, я бы обрадовался, честное слово, – почти виновато сказал Илюшин. – Но, к сожалению, это не так.
– А кто же?
– Сын, – ответил Бабкин, не глядя на экран. – Никита Будаев. Должно быть, по завещанию.
– Ты прав. Здесь пишут, что «Веста» перешла к Никите. Значит, Галина Антоновна оставила свои деньги сыну, а не мужу.
– Как же так… Он же подлец законченный, – растерянно проговорила Маша. – Подсовывать подделку вместо лекарства – это просто… просто… просто не знаю, какой свиньей надо быть! Из-за его мошенничества кто-то, может быть, даже умер!
– Однако это не помешало Галине Будаевой нанимать для него адвокатов, подкупать судей и прятать у себя, когда он якобы был в бегах. Никита сказал: «Всем, что я имею, я обязан своей матери». Они друг друга очень любили.
Все трое замолчали. Бабкин вспоминал то, что сказал ему Темир Гиреев о смерти Галины. Макар рассматривал фотографию мужчины, для которого похитить человека было равнозначно тому, чтобы выдернуть морковь из грядки. Маша думала о женщине, для которой не имело значения, сколько преступлений совершил ее сын.
– И все это очень тесно сплетается с тем, что случилось на «Одисее», – вдруг сказал Макар, будто заканчивая какую-то мысль.
Бригантина снова покачнулась, издав глухой протяжный скрип, идущий откуда-то из самого нутра. Бабкин успел вовремя поймать стакан с водой, поехавший к краю стола, а Макар уже в воздухе подхватил упаковку с таблетками. Наверху послышался выкрик капитана, что-то застучало, затем раздался громкий хлопок, как от лопнувшего воздушного шара.
Маша вздрогнула и тревожно посмотрела на мужа.
– Подожди, подожди! – озадаченно проговорил Бабкин. – То есть, как это? При чем здесь «Одиссей»? Ведь там убийца из своих!
Макар выставил локоть на пути ноутбука, подумывавшего вслед за стаканом сползти со столика.
– Ничего подобного! Я тоже так думал, пока не наткнулся на якорную цепь!
За иллюминатором вскинулось что-то глянцевое, черное, показавшееся Маше огромным, как кит. Она не сразу поняла, что это всего лишь волна.
– Товарищи, а вам не кажется, что нам пора за спасжилетами? – слабо выдавила она, не отрывая взгляда от лоснящейся массы, тяжело осевшей обратно в море.
Илюшин с Бабкиным никак не отреагировали.
– Что значит – наткнулся? – скептически осведомился Сергей. – Как это, интересно, можно на нее наткнуться, а?
– Не придирайся к словам. Ну, не наткнулся, а целенаправленно искал.
– Сережа! Мне кажется, мы сейчас утонем!