Последнее обстоятельство и стало решающим в выборе невесты Терлаком. Потому что сам лорд Хаттан, хоть и получил от отца титул маркиза, был беден, как церковная мышь. И даже еще беднее, потому что на шее у новоиспеченного маркиза висели четверо сестер. Находящихся в том возрасте, когда молодым леди положено выходить замуж. Вот только приданого за ними не числилось, а лицом сестры Хаттан не вышли. Потому и сидели в статусе «перезревающих».
Женитьба брата открыла бы сестрам дорогу на брачный рынок, так как за свою дочь барон Пол Дугалд Грэхэм давал очень приличные деньги. Лишь бы сбыть поскорее, пока на ней еще было место поставить брачную печать.
- Да плевать мне, кто побывал у нее под юбкой! – в пьяном угаре кричал Терлак. – хоть пол Инвернесса!
Скорее всего, он знал или догадывался, что не так уж далек от истины. Баронесса Кэмерон Грэхэм не любила отказывать себе в удовольствиях. И любовников меняла чаще, чем перчатки на балу.
- Мне главное, чтобы денежки были реальными, а там сделаю ей ребенка. Благо лицо подушкой прикрывать не придется! А потом отправлю в поместье к матери на перевоспитание.
- И Пол Грэхэм одобрит твое отношение к его дочери? – спросил тоже давно приложившийся к вину прилипала Грэг Макдауэл.
- Данный план он одобрил полностью! – кивнул Терлак. – А ты что скажешь, Рамсей?
- Я скажу, что в кои-то веки рад, что я дракон. И жениться могу лишь на истинной паре.
- А если твоей парой окажется кто-нибудь типа леди Грэхэм или ее товарки Донни Крихтон? – спросил сдающий карты Аллан Эгню.
На что я показал ему свой родовой перстень-артефакт. Камень, которого содержал в себе каплю моей драконьей крови.
- Я ношу его уже пять лет. И не в обиду тебе будет сказано, Терлак, ни Грэхэм, ни Крихтон не прошли испытание камнем.
- В смысли ты должен девушку того – присвистнул, ухмыляясь Макдауэл, чтобы узнать подходит она тебе или нет.
- Хорошо бы! – ответил я. – Но нет! Мне достаточно просто прикоснуться. И если камень станет красным, значит это моя пара.
- Слушай, а правда вам раньше приходилось исподнее нюхать? – спросил Эгню.
Лет триста назад, родовые артефакты еще не изобрели и в императорский замок свозили ночные сорочки всех аристократок, достигших брачного возраста. А молодые драконы в частичной трансформации ходили по залам, разнюхивая исподнее в поисках запаха той самой! Но не сообщать же об этом этим придуркам.
- Рамсей, а помнишь малышку Софи? – вдруг спросил меня Хаттан. – Ну ту, что отпустила твое достоинство ниже плинтуса. Неужели не помнишь? Ну, ты и мразь, Рамсей! – вдруг вспылил маркиз, поднимаясь со стула. Но запал был не долгим. – А знаешь, - сказал он заново садясь и словно скукоживаясь. – Малышка Софи была единственная девушка, которую я любил. Я стал задыхаться от чувств к ней, стоило ей только появиться на нашем курсе. Я, дворянин и будущий маркиз сначала пытался подкатить к ней по-хорошему. Я был согласен был сыграть роль ее рыцаря… А потом понял, что готов им стать! Готов носить ее на руках. Только бы она принадлежала мне. Вся! От макушки ее золотой головы, до наманикюренных ноготков на ее ножках. Помните, когда магистр Броди первый раз заставил нас бежать марафон, а потом Софи сев на поваленное бревно, сняла свою обувь. Помните, все просто встали в ступор, увидев ее красные ноготки на кукольной ножке!... Помните?
В зале еще недавно гудевшим от пьяных криков и шума, стояла оглушительная тишина.
- Но нет! Она отказала мне! Отказала всем! Всем! И отказала так, словно не мы – аристократы, а она королева! А мы просто недостойны даже красного, черт бы его побрал, ноготка на ее ножках! - Хаттан стукнул кулаком по столу, уронив несколько кубков. На которые даже никто не обратил внимание. – Знаешь, сколько я за ней бегал? Знаешь, сколько, Рамсей? Все пять лет! Пять долбанных лет! По-хорошему, цветы дарил, конфеты, подарки. Мы тогда еще не были разорены и я не жалел денег, даря ей украшения. Но она просто все возвращала! А потом вообще заявила. – вдруг пьяно рассмеялся Терлак, - Что ее комната не оранжерея, и шея у нее не каменная! А ведь я подарил ей гарнитур с рубинами, такими же красными как ее ноготки! Я и по-плохому пробовал. – уронил голову на руки Терлак, но тут же подняв ее, продолжил. – Но знаешь, в гневе она прекрасна! Изумительно прекрасна! Но не моя!… А потом появился ты, Рамсей. И я решил отомстить! Ей отомстить! Я же знал, что ты ее не знаешь, и придумал это пари. А ты согласился, сука ты Рамсей! Ты же даже не видел ее еще ни разу и согласился! И что в тебе такого, Черный дракон? Что? Почему она согласилась? Скажи, почему? – уже кричал Хаттан.
А я просто смотрел на него, вспоминая то, что произошло семь лет назад.
- Я дурак надеялся, что или ты уронишь свой авторитет, если она тебе откажет. – уже спокойным голосом продолжил Хаттан. – Или Софи свою честь, если согласится. Я даже купол в соседней комнате держал, чтобы ты ничего не слышал и не почувствовал. Пока трахал мою Софи у меня на глазах! Я же знал, что в тот день ты поведешь ее к себе. Скажи, Рамсей, почему она согласилась? – с мольбой в глазах посмотрел на меня Хаттан. – Но, не дождавшись моего ответа, рассмеялся. – Но моя малышка переиграла всех!
Смех Терлака был истеричным. Но он оборвался, когда я поднялся и наклонился над ним.
- Ты не прав, Хаттан! – сказал я. – Она никогда не была твоей!
И вышел из клуба в звенящей тишине.
В лицо бил пронизывающий ветер, раскинув полы не застегнутого пальто, но я не замечал.
Это не Хаттан, это я сходил с ума по малышке Софи. Это я любовался золотым каскадом ее волос, которые она собирала в неизменный хвост. И я мечтал стащить у нее резинку, чтобы полюбоваться этим водопадом. И останавливало лишь одно, любоваться я хотел один! Это я не мог оторвать взгляда от ее точенного профиля. Пялясь на нее, как дурак на всех совместных парах. Это я раз за разом искал этот взгляд зеленых глаз. Это я придумывал многоступенчатые ходы, чтобы только встретиться с ней якобы случайно.
Я уже давно забыл об этом пари. У меня просто крышу срывало, стоило только увидеть точеную фигурку золотоволосой фурии. Какое к черту, пари!?
Но и на меня она больше полугода не обращала никакого внимания. А если и обращала, то ее взгляд был таким растерянным, словно она не знала, что я делаю рядом с ней.
А потом все изменилось. Я и сейчас до мельчайших подробностей помню, как это произошло!
Окончилась очередная пара, но Софи и не думала покидать аудиторию, что-то дописывая в конспектах. Я давно сидевший рядом с ней на всех совместных парах, как всегда любовался ее склоненным профилем. Нежным изгибом шеи, поворотом головы, локоном, что выпал из прически и так просился вернуть его на место. Я все порывался это сделать и никак не мог набраться смелости. Рядом с ней я чувствовал себя не драконом, а робким мальчиком.
И вдруг она поднимает взгляд на меня. И нет сегодня в нем не равнодушие! В темнеющих омутах улыбка. Мягкая, нежная, манящая. Эта же улыбка от глаз разливается по лицу, растягивая нежные губы.
- Что ты делаешь? – спрашивает она.
И я понимаю, что накручиваю ее локон на свой палец.
- Любуюсь! – улыбаюсь я в ответ.
Я явно похож на идиота, но ничего не могу с собой поделать.
- И как? – спрашивает она. – Налюбовался? – она поднимается, собирая свои конспекты.
- Софи, что ты делаешь вечером? – набираюсь я духом, боясь банального отказа.
- Пишу диплом! – отвечает Софи.
-А может, ты сделаешь небольшой перерыв? – заглядываю я в зеленые омуты, стараясь, чтобы мой взгляд был достаточно просительным.
Пару секунд она вглядывается в мое лицо, словно пытаясь отыскать в нем что-то, известное только ей.
Я же со страхом жду ее вердикта.
А потом она просто смеется громко и заразительно. И стукая меня по носу, произносит:
- И что Вы предлагаете, лорд Рамсей?
Только в ее обращение нет ни капли почтения, скорее ехидство.
- Поужинаешь со мной? – тут же спрашиваю я, уже раскладывая в уме, как заказать столик в лучшем ресторане Инвернесса.
- Фу, как обыденно! – морщит она свой носик. – А где прогулки под Луной, или звезду с неба? – спрашивает она. И я с облегчением понимаю, что это просто юмор.
Наш роман после этого развивается стремительно. Мне давно наплевать на все, что не касается моей малышки. Учеба, друзья – все уходит на второй план. Я так боявшийся прогнуться под кого-то в своей жизни, с удивлением понимаю, что стараться ради любимого гораздо приятнее, чем ради себя!
Наш первый раз… Он просто обязан быть идеальным. И он был таким! Я исследовал каждый сантиметр ее тела, словно пытаясь запомнить каждый уголок ее тела. А она отдавалась без ложного жеманства и со всей страстью. Я был ужасно горд, когда понял, что я у нее первый.
И прижимая ее к себе, всхлипывающую от накатившего оргазма я понимал, что никуда не отпущу. Никогда и никуда!
Как же я ошибался!
Долбанное пари!
Глядя на то, как поднимается моя малышка, кутаясь в простыню, я еще надеялся ей все объяснить. Надеялся, когда что-то говорил Терлак, когда кудахтала Донни. Я не слышал ни звука, я просто смотрел на царственную осанку моей малышки и понимал, какой я мудак!
Я надеялся все объяснить и дождаться прощения!
Надеялся, пока не заглянул в подернутые инеем холода зеленые омуты! Она что-то говорила, но я не слышал, я мог лишь видеть. Как она холодно улыбается мне, словно последнему ублюдку этого мира. Наверное, я и был для нее таким. Как надевает туфли, как гордо выходит из комнаты. Комнаты, что должна была соединить нас, сделав самыми счастливыми. А вместо этого развела по разные стороны.
Что-то говорили все эти прихвостни, улыбались и пили вино. А я стоял и смотрел на закрытую дверь . И лишь звук захлопнувшейся входной двери вернул мне ощущение слуха. Чтобы услышать совсем не радостный голос Хаттана:
- Ты выиграл, мразь!
Я не раздумывая, выкинул вперед руку, чтобы услышать хруст сломанных костей, разбитого носа.