— А у тебя чего стряслось? — спросил я, не совсем довольный его ответом.
— На меня Лусенко взъелся, вон картотеку в порядок привести заставил, — последовал унылый ответ.
— Тогда скажи, кто у нас карманниками занимается?
— В городском есть подразделение. Они на щипачей рейды устраивают, с поличным их берут.
— Ты там кого-то знаешь? — последовал мой вопрос.
— Ну-у… так, — неопределенно ответил Скворцов, и я понял, что хорошими знакомствами там не пахнет. — А тебе они зачем? — в свою очередь поинтересовался он.
— Карманника надо одного найти, — честно ответил я.
— Опять какое-то следственно-оперативное мероприятие замышляешь? — Скворцов спросил это не без сарказма.
— Типа того. Ладно, пошел я.
Попрощавшись с коллегой, я перешел в свое крыло. В задумчивости сделал это по прямому маршруту и поплатился.
— Чапыра, вот ты где.
На этот голос я буквально напоролся.
— Я выходной, товарищ майор, — попытался я обойти Курбанова, но он грамотно загородил мне проход. — Зайди-ка к Головачеву, — пресек первый зам мое отступление.
— Альберт, у нас к тебе комсомольское поручение, — торжественно сообщил мне подполковник со своего места.
Курбанов дышал мне в затылок.
— Я думал, вы уже вышли из комсомола, — прокомментировал я услышанное, которое мне совсем не понравилось. Особенно после того, как я заметил скромно сидевшую с краю у стола стервозного вида блондинку — нашего местного комсорга. Курбанов сел напротив нее. Мне же присесть никто не предложил.
— Я уже давно коммунист, — усмехнулся на мой кривой троллинг Головачев. — Партия сказала: надо! Комсомол ответил: есть! Слышал такое?
— Что-то не припомню, — по инерции ответил я, забыв с досады об осторожности. — Илья Юрьевич, у меня два дежурства подряд, некогда мне комсомольские поручения выполнять, — спохватился я и принялся отмазываться.
— Что значит некогда?! — поспешила встрять комсорг. — Ты комсомолец или кто?
Я непроизвольно скривился от этой успевшей мне надоесть фразы.
— Комсомолец он, комсомолец, — поспешил сдать меня Курбанов.
— А ведет себя как некомсомолец! — Комсорг обличительно выставила вперед подбородок. — Нужно будет обсудить твое поведение на комсомольском собрании! — начала она мне угрожать. — И только попробуй опять его пропустить!
— Светочка, хватит уже стращать моего сотрудника, — улыбаясь, мягко пожурил комсорга Головачев.
Но ту предложенный тон беседы не устроил.
— Я не Светочка, я Светлана Павловна! И я комсорг! А ваш сотрудник систематически нарушает комсомольскую дисциплину!
— Ничего я не нарушаю. Я, между прочим, здесь служу, преступления раскрываю, еще и дежурю без выходных, — ответил я на обвинение.
— А в эту субботу ты чем из перечисленного занимался? — Выражение ее лица стало еще стервознее, а голос язвительным. — Я слышала, тебя даже патруль не смог найти! И как итог еще одно пропущенное комсомольское собрание! — припечатала она донельзя собой довольная.
Очень хотелось сказать все, что я о ней и ее комсомоле с собраниями по выходным думаю, но я сдержался. Мне еще выездную визу оформлять.
Так что я молча поскрежетал зубами, наблюдая за тем, как та упивается своей властью надо мной, и спокойно ответил:
— Я на охоте был с Шафировым.
Она уже набрала в легкие воздух для победного марша по моим останкам, но прозвучавшие слова выбили ее из образа сверхчеловека, и она сдулась.
— На кого охотились? — чтобы забить установившуюся в кабинете тишину, спросил Головачев.
— На уток, — расплылся я в улыбке.
— Значит, Шафирова обрадует, что именно ты будешь выполнять это ответственное комсомольское поручение, — подытожил подполковник, скалясь мне в ответ.
Мне оставалось лишь держать удар, не показывая разочарования. От полоскания моего имени на комсомольском собрании отделался, а вот от комсомольского поручения отмахнуться не вышло. Размен вышел так себе.
— Значит, так, — перешел на приказной тон Головачев. — В областном управлении родилась идея выступить перед учащимися и студентами города. Агитировать молодежь поступать на службу в органы внутренних дел. Следствие тоже в стороне от данного мероприятия остаться не может. Мы с Русланом Тахировичем посчитали, что ты самая подходящая для его проведения кандидатура.
— Я? — не смог удержаться я от возгласа. Тоже мне, нашли советской молодежи пример для подражания.
— Ты, Альберт, ты. — Подполковник надавил на меня взглядом. — Или у тебя есть какие-то возражения? — приподнял он бровь.
— Нет. И когда это мероприятие надо будет провести? — пришлось мне соглашаться.
— В субботу по этому поводу состоится комсомольское собрание, — вновь оживилась комсорг. — Там мы составим список учебных заведений и расписание.
Список? Услышанное не внушало оптимизма. Думал, речь идет об одной встрече, а тут уже целый список вырисовывается.
— Следователю лучше бы организовать встречу со студентами университета, — озвучил свое мнение Головачев.
— Мы это обсудим на собрании, — отбрила подполковника комсорг. — Чапыра, в субботу не опаздывай! — велела она мне в спину, когда я, со всеми распрощавшись, выходил из кабинета.
Может, меня до субботы успеют отстранить от службы? Я начал рассматривать историю с кражей удостоверения в позитивном ключе.
Шутки шутками, а ксиву надо возвращать. Хотел двинуть в городское управление, пообщаться с инспекторами уголовного розыска, что занимались карманниками. Вот только меня в здание без заветных корочек никто не пустит.
Встреченный в коридоре Денис Войченко даже выслушать не остановился.
— Спешу, давай вечером, — выпалил он и умчался вниз по лестнице.
Пришлось заглядывать к Журбиной.
В голову ничего не прилетело, и это уже радовало. Журбина сидела за рабочим столом, закопавшись в уголовные дела. Меня будто не замечала.
— Добрый день, Людмила Андреевна, — показал я ей, что хрен отсюда выйду.
— Чего тебе? — бросила она не особо дружелюбно.
— Ты знаешь кого-нибудь из городского управления, кто по карманникам работает? — все же задал я вопрос.
— Нет, — ответила она сухо, даже не удостоив меня взглядом.
Вот так вот. Понадобилась помощь, а оказать ее некому.
Вернувшись в кабинет, я сунул кипятильник в чайник. Дождался, когда вода закипит, и насыпал в кружку кофе. Немного бодрости мне сейчас не помешает.
Сидел, пил кофе маленькими глотками и смотрел на карту СССР. Купил ее на днях, повесил на стену и сейчас изучаю наглядное пособие.
Зазвонил телефон. Бросив на него вялый взгляд, я вернулся к построению возможных маршрутов ухода за границу.
Телефон не унимался. Пришлось встать.
— Следователь Чапыра, — ответил я раздраженно.
— Шафиров. Альберт, бери машину и дуй ко мне на работу! — услышал я приказ в трубку.
— Зачем? — не понял я.
— Исполнять!
Мне бы кто еще служебную машину дал. Я задумчиво почесал затылок. Черт с этой машиной, меня же в областное управление не пустят.
Оставив кружку невымытой, я накинул куртку и пошел в дежурку. «Что полковнику от меня могло понадобиться? — по дороге сверлила меня мысль. — Надеюсь, что это не очередное комсомольское поручение».
Для разнообразия мне повезло: патрульные вызвались меня подбросить до места назначения. Так что в управление я успел до конца рабочего дня. Успеть-то я успел, а как попасть внутрь?
И эта проблема разрешилась. На проходной меня поджидала молодая сотрудница в погонах младшего лейтенанта милиции.
— Это к Шафирову. Велели пропустить. — Ее волшебные слова открыли передо мной все двери.
Девушка плыла по коридорам, а я шагал за ней, ее попка служила мне ориентиром. Так мы и добрались, не сбившись с курса, до нужного кабинета.
— Товарищ полковник вас сейчас примет, — сообщила мне другая сотрудница, что сидела в приемной. Своим видом цербера, охраняющего покой начальства, напомнила мне секретаря отца.
Наконец дверь открылась, и меня допустили в святая святых.
— Проходи, — нетерпеливо бросил мне Шафиров, поглядывая на ручные часы.
При моем приближении он встал из-за стола и начал разминать себе спину.
— Ты ничего не терял? — спросил он между поворотами корпусом.
— Терял, — напряженно ответил я.
— В ящик для обращений граждан сегодня подкинули. — Полковник, отвлекшись от упражнения, достал из стола красные корочки удостоверения и вручил мне.
— И что теперь? — спросил я, удостоверившись, что ксива моя.
— Во-первых, расскажи, как ты умудрился ее потерять.
Присаживаться Шафиров мне не предложил и сам не стал. Продолжил делать махи руками.
— Весь день сиднем сижу. Так хоть так размяться, — объяснился он.
— В автобусе из кармана вытащили, — ответил я на заданный вопрос.
— Уже успел нажить недоброжелателей? — усмехнулся Шафиров.
— Думаете, это было спланировано? — неподдельно удивился я.
Какие у меня недоброжелатели? Курбанов, что ли? Так он просто начальника отыгрывает, все построить меня пытается.
— Не знаю, я тебя спрашиваю, — вновь усмехнулся полковник.
В этот момент вспомнились Левашов с Кривощековым и после них Журбина.
— Скорее я стал случайной жертвой, — выдавил я из себя.
— Ладно. — Шафиров закончил разминаться и достал пальто из шкафа. — Тебя куда-нибудь подбросить? — спросил он.
— До дома, если не сложно, — и не подумал я отказываться. Мне еще нужно было успеть на встречу с фарцовщиком.
Возле ЦУМа я был в начале восьмого. Еще пару минут занял путь до гаражей, а там меня уже ждал Константин с обновой.
— Триста рублей, — озвучил он цену за пуховик.
— Как у вас тут все дорого, — проворчал я, но во внутренний карман полез.
В этот момент ворота открылись, и в гараж вошел мужик лет тридцати пяти в форме старшего лейтенанта милиции.
— Всем оставаться на местах! — приказал он.
Глава 20
— Спекулируем, значит. — Хищно ухмыляясь, старлей подошел к нам вплотную. — А у меня сегодня удачный день, — он довольно потер руки, — накрыл сразу двух спекулянтов.