— Кто он такой, чтобы прерывать это… важное дело?
— По всей видимости, тот, кто знает закон, — мягко ответил Арнабус, а потом крикнул мне: — и, в этом случае, он так же знает, что, бросая формальный вызов, оспаривающий вердикт нашего суда, необходимо назвать своё имя.
— Меня зовут Элвин Писарь, — крикнул я в ответ, повысив голос и наполовину обернувшись к теперь уже пристально наблюдавшей толпе. — Солдат роты Ковенанта, и слуга Воскресшей мученицы Эвадины Курлайн, осенённой благодатью Серафилей!
— Ложь! — Герцог махнул рукой на меня. — Ложь и ересь! Вы! — Он замахал рукой на кордон герцогских солдат. — Связать этого человека! Он тоже встретится с правосудием…
— СТОЯТЬ!
За эти годы голос сэра Алтуса не утратил ни капли своей командирской силы. Солдаты герцога, хоть и не служили под его знамёнами, резко замерли. Рыцарь-командующий медленным, размеренным шагом пошёл к лестнице эшафота, держа шлем под рукой и положив кисть на рукоять меча. Он не отводил от меня взгляда, даже когда герцог Эльбин схватил его за руку и пробормотал что-то яростное, чего я не разобрал. Однако я расслышал ответ сэра Алтуса:
— Заткнись, дерьмо беспомощное.
Тем же неспешным шагом он спустился по ступенькам, выкрикивая приказы, в ответ на которые пара десятков королевских солдат бросились оттеснять толпу назад. Расчистив приличное пространство, они встали вокруг нас кордоном, отгоняя алебардами уже весьма заинтересованных собравшихся.
— Неплохие доспехи, — прокомментировал сэр Алтус, останавливаясь в дюжине шагов от меня. — Где украл?
Он безрадостно улыбнулся, и я вернул улыбку в полной мере.
— Это был подарок.
— Тогда жаль будет их запачкать. — Он надел шлем и стал завязывать лямки. — Значит, месть? — спросил он. — Как я понимаю, за позорный столб и за Рудники.
— Я здесь не ради вас. — Я надел свой шлем — единственную часть доспехов, не взятую у Уилхема. Его шлем оказался слишком маленьким для моей головы, поэтому пришлось ограничиться менее качественной заменой, утащенной Суэйном с Поля Предателей. Шлем был довольно крепкий, но без полного забрала, а лицо защищала решётка из четырёх железных зубцов.
— Значит, из-за неё? — Сэр Алтус кивнул на Эвадину, отстёгивая меч, и вытащил его из ножен. — Ты и правда воображаешь, что она та, кем себя называет?
— Я воображаю, что её стоит спасти. — Я опустил свой меч, не утруждаясь традиционным салютом. Я знал, что он всё равно не отсалютует в ответ. И к тому же, у меня не было никакого желания воздавать почести этому человеку. — И знаю, что вас стоит убить.
По его лицу промелькнула тень интереса, но глаза оставались суровыми.
— На этот раз щадить тебя не буду, мальчик. Мои долги перед Декином оплачены, и я ничего тебе не должен.
— Наоборот, милорд. — Я взялся обеими руками за меч и наполовину пригнулся, как учил Уилхем. — Вы должны кровь, и не только мне.
— Ладно, — сэр Алтус вздохнул, отбросив пустые ножны, и опустил забрало, — быть посему.
Он атаковал без дальнейших преамбул или осторожного кружения в поисках прорехи — просто поднял клинок на уровне плеч и напал. Благодаря урокам Уилхема я знал, что такую тактику часто практикуют против рыцарей-новичков на турнирном поле. Природный инстинкт требовал парировать меч и оказаться открытым для удара коленом в пах или крепкого пинка по голени. Уилхем несколько раз ронял меня такой хитростью, пока я не выучил урок. И потому не стал отбивать меч рыцаря-командующего, а отошёл влево и ударил своим ему по забралу.
Он пригнулся, прежде чем кончик отыскал щель, и клинок оставил царапину на его доспехах. Я поднял меч и резко рубанул его по плечу, но он слишком быстро отшатнулся и не подпустил к себе ударом мне в ноги.
— Немного подучился, а? — Из-за забрала его голос звучал словно металлическая насмешка. — Где-то за дюжину лет ты смог бы стать приличным рыцарем, парень. А сейчас ты всего лишь ребёнок в мужских доспехах.
Он снова атаковал, и, держа меч двумя руками, нанёс серию ударов мне в голову. Мне удалось их парировать, но в процессе пришлось отступать, и мои ноги не могли двигаться таким же лёгким и быстрым шагом, какой без труда демонстрировал Уилхем. Через несколько шагов я запнулся, всего лишь чуть-чуть, но этого хватило, чтобы сэр Алтус нанёс удар мимо моей защиты. Я повернул голову, когда клинок ударил, но недостаточно, и почувствовал, как ужалили искры и отлетел кусочек металла — это он срубил один из зубцов на моём шлеме.
Чувствуя на коже первый влажный поцелуй крови, я зашатался, с виду ошеломлённый, и меч в моих руках немного опустился. Я подумал, что из-за самонадеянности рыцарь-командующий проявит беспечность, и так оно и оказалось. Он слишком скоро и слишком быстро сделал выпад, пытаясь попасть мечом в моё частично открытое лицо, но от этого потерял равновесие. Наклонив голову, я пропустил его меч над своим шлемом, а потом врезал плечом в центр его груди, погнув пластину и заставив его отшатнуться. Он быстро восстановился, выставил меч для защиты, но не достаточно быстро, чтобы остановить мой удар по его правой ноге.
Я надеялся её сломать, но сэр Алтус умудрился частично отразить удар, и перелома не вышло. Зато я преуспел в двух важных аспектах. Во-первых, силы удара хватило, чтобы сорвать набедренник и оставить на бедре яркий и, несомненно, болезненный синяк. А во-вторых я его разозлил.
— Ах ты ёбаный керл-говномес! — яростно фыркнул он приглушённым из-за забрала голосом.
Гнев делает человека неосторожным, но ещё он делает его быстрым. Уилхем, наверное, и смог бы отбить следующий удар, нацеленный мне в голову, но не я. Вспышка молнии ослепила меня, земля покачнулась под ногами и перед глазами поплыли мириады разноцветных точек. Меня от головы до пят затопила странная внезапная усталость, и когда я упал, мягкая, тронутая росой земля показалась очень похожей на одеяло в тёплой постели.
Спас меня резкий удар моего шлема по земле, вспышка боли и тесёмки, которые впились мне в кожу и пережали горло, мгновенно вытеснив усталость. Схватившись за тесёмки, я сорвал шлем, хватая воздух ртом и пытаясь подняться.
— Нет, — посоветовал сэр Алтус, поставив закованную в латы ногу мне на грудь и прижимая меня обратно к земле. — Думаю, тебе лучше полежать.
Я хлестнул по нему мечом, который как-то умудрился удержать, но он просто поднял руку, приняв на неё слабый удар, а потом зажал клинок.
— Подходящий конец для тебя, — проворчал сэр Алтус, поднимая ногу и направляя заострённый носок мне в лицо. — Быть забитым до смерти в грязи.
Поняв, что всё ещё держу в руке шлем, я быстро выставил его на пути его ноги. Заострённый носок пробил металл, но до кожи не достал. Я зарычал, извернулся, бросил рукоять меча и выхватил кинжал с пояса. Увидев опасность, сэр Алтус попытался выдернуть ногу, но я крепче надавил на шлем, не выпуская его как раз столько, чтобы вонзить кинжал в незакрытый бронёй участок за коленом. Кинжал не нанёс того урона, на который я рассчитывал, поскольку сэр Алтус под бронёй носил толстые стёганые штаны, но я порадовался, почувствовав, как потекла жаркая свежая кровь.
Зарычав, он врезал кулаком в латной перчатке мне по голове. Очередная вспышка молнии перед глазами, снова кружащиеся цветные точки, но на этот раз без сопутствующей усталости. Сейчас я полноценно дрался, поскольку это уже и была обычная драка. Все притязания на рыцарство были забыты. Теперь мы дрались до смерти, как два разбойника, а в таком я раньше уже участвовал.
Не отпуская нож, я повернул его, чтобы усилить боль, принуждая сэра Алтуса потянуться к нему и выпустить мой меч. По чистой случайности я почувствовал, как тот шмякнулся мне в руку, и я, не тратя времени, взмахнул им как можно сильнее. Клинок соединился с его шлемом в слабом месте забрала, которое, крутясь, отлетело вместе с брызгами крови и слюны.
Я пнул рыцаря-командующего в пах, заставив откатиться и дать мне подняться на ноги. Сильно хотелось броситься на него и прикончить, но теперь, когда пропала немедленная угроза, моё тело потребовало передышки. Я опёрся на меч, моя грудь вздымалась, пока сэр Алтус вставал в нескольких шагах от меня. На этот раз, подняв меч, он начал кружить, заметно хромая. Его лицо с прищуренными глазами застыло маской ремесленника, поставившего себе непростую задачу.
— Не такой уж и ребёнок, а? — спросил я.
— Я всегда рад убить и мужика, — бросил он в ответ и ударил меня в корпус, заставив поднять меч. Одна из пластин, прикрывавших мой живот, отвязалась в процессе борьбы, открыв искушающую брешь. Лязгнула сталь, когда я парировал удар, и ответил взмахом сбоку по его раненой ноге, от которого он с лёгкостью уклонился.
— А женщину? — спросил я, когда мы снова принялись кружить друг вокруг друга.
— Парень, она ебанутая. — Ухмыльнулся сэр Алтус, и с его разбитых губ капнула кровь. — А этому королевству не нужна новая мученица.
— Я не про неё, — сказал я, остановившись, и уставился ему в глаза. — Сильда.
Я увидел, как имя попало в цель с силой удара по лицу, с которого тут же слетела ухмылка, и рыцарь-командующий потрясённо заморгал.
— Вы, наверное, думали, что она много лет назад умерла на Рудниках. — Сказал я, не отводя от него взгляда. — А она не умерла. Она прожила достаточно долго и обучила меня грамоте, чтобы я мог записать её завещание. Она рассказала мне всё, милорд. Как думаете, этим людям интересно будет послушать ту историю?
— Заткни рот. — Этот приказ прозвучал хриплым шёпотом, а лицо Алтуса побледнело и задрожало. Я-то воображал, что такая чёрная душа, как у него, невосприимчива к чувству вины, но, видимо, ошибался.
— Она рассказала мне, — продолжал я, приближаясь к нему, — о двух юных рыцарях, которые сопровождали в её святилище беременную аристократку. Один был простолюдином, произведённым в рыцари, а второму суждено было стать величайшим рыцарем своих дней.
— Заткнись! — Алтус бросился быстро, но из-за гнева неуклюже, и разящий клинок легко было отбить. Я не стал наносить ответный удар, продолжая говорить и кружить вокруг него.