Битва при Пуатье имела огромное историческое значение. Конечно, до изгнания арабов из Европы и христианского «нового захвата» Иберийского полуострова в 1492 году должно было пройти еще семьсот лет. Однако победа при Пуатье стала не просто успешной операцией по обороне дороги на Париж, но поворотным моментом в истории западной цивилизации.
В Париже XXI века, где политика и религия никак не могут ужиться, а радикальный ислам является доминирующей силой культурной жизни пригородов, найдутся многие, кто скажет, что древний конфликт цивилизаций далеко не исчерпан. Этого мнения придерживается и лидер мусульманской молодежи Франции Тарик Рамадан, довольно темная личность, которую по обе стороны Атлантики подозревают в связях с исламскими террористами. Сам Рамадан не идеолог, но проницательный наблюдатель жизни города и философ, а потому в глазах французских властей он особо опасен (в 2004 году ему запретили въезд в Соединенные Штаты из-за подозрений в связях с террористами).
Взгляды Рамадана довольно прямолинейны: он считает, что мира на Западе не будет до тех пор, пока проповедь ислама не станет неотъемлемой частью «европейской» культуры. «Вопрос не в столкновении цивилизаций, — сказал он в магазине исламской литературы, штабе своего движения в Сен-Дени, — но в решимости мусульман противиться недоверию и предубеждению». Довольно интересно еще и то, что Рамадан провозглашает свои лозунги из магазинчика, расположенного неподалеку от базилики Сен-Дени — места захоронения монархов Франции первого христианского тысячелетия.
Карл Мартелл не только спас Париж от угрозы ислама, он дал имя династии Каролингов. Сам он не стремился занять трон, но, опираясь на свой авторитет, завоеванный в бесчисленных сражениях, в 754 году провозгласил королем своего сына Пипина. Эта династия, или «вторая раса», правила Парижем и Францией до 987 года. Каролинги были менее жестоки к своим подданным, чем «первая раса» язычников-франков. Но, как и их предшественникам, Каролингам недоставало традиционных римских добродетелей, чувства долга и умения править страной. В том, что Париж стал их штаб-квартирой, главную роль сыграли военные, а отнюдь не культурные соображения.
Молва о неодолимой военной мощи Каролингов родилась на полях сражений, где Каролинги успешно использовали тяжеловооруженную конницу. Римлянам такая тактика военных действий была неизвестна, и ужасное опустошение, которое конница Каролингов наносила в близком бою, позволяет сказать, что эта армия была оснащена эквивалентом современных бронемашин или бронированных крейсеров. Лучших лошадей разводили на севере, где рос овес, а логичным местом для размещения войск стал, конечно же, Париж.
Многочисленные опасности, грозившие королевству франков и Парижу, отступили, когда в 771 году к власти в городе пришел Карл Великий. В мифологии города он занимает место одного из величайших героев. Как и множество легенд о короле, серо-зеленая статуя короля у собора Нотр-Дам ничуть не похожа на настоящего Карла. Статую водрузили на месте старого Отель-Дье в 1880 году, и изображала она всепобеждающего императора, объединившего своей волей весь христианский мир. Император Западной Римской империи и достославный король Каролингов Карл Великий на самом деле был невысок, широк в плечах и лыс. Париж он навещал всего два раза по поводу больших празднеств. Своей столицей в 800 году он назвал Экс-ла-Шапель (Ахен). Именно при Карле Париж начал терять политическое влияние, хотя укрепился в роли торгового центра; сам король и верные ему Каролинги лишь подстегнули эти процессы. Жюль Мишле писал, что пришедшие разрушить Париж варвары «трепетали» перед лицом великой цивилизации, воплощением которой город являлся даже в самые тяжелые времена. Но это не так: почти весь IX век городу угрожала осада и нападения как с севера, так и с запада. Сжавшись до размеров острова Ситэ, Париж вернулся в границы доримских времен — в границы столицы паризиев.
Примерно в 808 году Париж подвергся первым нападениям с севера после периода относительной стабильности, установленной крепкой рукой Карла Великого. Великий монарх почил в 814 году, но жители Парижа и земель Западной Римской империи, раскинувшейся от Атлантического побережья до Дуная, какое-то время благоденствовали в обстановке остаточного экономического роста и политического единства, хотя к границам подтянулись армии мадьяр, аваров, сарацин и скандинавов, готовые напасть на земли франков.
Викинги, уже два столетия совершавшие рейды на земли к северу от Парижа, постоянно проверяли на прочность защиту региона, где нарастал хаос. И в 820 году северные воины предприняли первый рейд на земли в пойме Сены. Напавшим никто не сопротивлялся, никто не пытался им дать отпор. В пасхальное воскресенье 845 года смертоносная армада из 125 черных драккаров из Англии и Руана под предводительством Рагнара подошла к Парижу.
Содрогнувшиеся от ужаса парижане уповали на политическую и военную помощь своих торговых партнеров и соседних городов. Но они напрасно ждали поддержки. Оборонительных рубежей почти не существовало. Множество парижан в панике бежали из города. Первыми покинули стены Парижа спасавшие сокровища и реликвии церкви монахи и священники, которые временно укрылись в ближайших аббатствах, чтобы затем отправиться дальше на юг. Карл Лысый из рода Робертинов (позднее их станут называть Капетингами) заключил с викингами унизительную сделку: получив выкуп, захватчики подвергли разрушительным набегам Бургундию. Бургундцы не простили Парижу предательства и отплатили в Столетнюю войну тем, что во время оккупации города поддержали англичан. Сами же парижане, избавившись на сей раз от угрозы, благодарили всех святых подряд, каких только помнили. Правители города рассудили: нет ничего постыдного в том, что от скандинавов удалось откупиться 700 ливрами серебром (огромная сумма по тем временам) и посулами богатой поживы в Бургундии.
Однако отсрочка длилась недолго. Уже в декабре 856 года викинги вернулись и на этот раз не собирались щадить Париж. В городе так и не была организована грамотная система обороны, аббат Сен-Дени Людовик и его брат Гозлин, епископ Парижский, оказались в плену, их пришлось выкупать. Ножами, копьями и мечами северяне в военном азарте прокладывали себе путь по островам. «Датские пираты напали на Лютецию и парижан, — записал в своих «Хрониках» де Сен-Бертен, — и предали мечу все, что не сожгли огнем». В январе 861 года грабители появились вновь, сожгли новые церкви Святого Венсана и Сен-Жермен-де-Пре и прилегающие здания, а на северной окраине Ситэ разрушили Большой мост. На сей раз они продвинулись в глубь страны и разорили Марн, Mo и Мелун, а на обратном пути к морскому побережью снова разгромили Париж.
Карл Лысый пересидел набеги в Сенли. Однако он не желал видеть Париж разоренным в третий раз, а потому с помощью и под руководством епископа Гозлина предпринял ряд мер по укреплению городской обороны. Более того, Карл приказал восстановить и укрепить Большой мост, разрушенный викингами во время прошлой атаки. К 870 году мост, украшенный караульными башнями и оснащенный высокими стенами с укрытиями для лучников, встал на охрану реки и города. Целых 25 лет Париж пребывал в мире и покое. Оборонительные сооружения поддерживали дух горожан и обеспечивали сохранность церковных реликвий и богатств. Экономика наконец пошла на подъем, а население начало расти, в основном за счет иммиграции, которая подпитывалась посулами экономической стабильности и достатка.
Викинги появились вновь в 885 году. Как и раньше, они спустились по реке в черных драккарах и, как и в прошлые набеги, потребовали разрушить Большой мост и дать им проход по реке в глубь страны. За это они обещали не причинять городу и его жителям вреда. И вновь парижане запаниковали, но Гозлин и граф Парижский Одо (очередной Робертин) держались твердо и отказались пустить северян в город. Парижане поддержали их и, вооружившись, взошли на стены города, целясь в захватчиков с крепостных башен изо всех видов оружия.
30 000 викингов, которыми командовал известный своей жестокостью и кровожадностью пират Сигфред, окружили Париж и взяли в осаду. Произошло это в ноябре, когда первый зимний морозец покусывал пиратские носы. Ожидая быстрой победы, Сигфред начал штурм с нападения на деревянную башню моста: ее строительство было явно не завершено, следовательно, это была прореха в обороне города. Северян ожидал неприятный сюрприз: осажденные оказались крепкими воинами. Более того, защитники отбросили викингов к самому лагерю. За следующие двенадцать месяцев пираты предприняли еще восемь атак на город. Во время одного из этих штурмов погиб Гозлин. Но парижане с неослабевающим упорством всю зиму обороняли крепостную башню, установленную на мосту. В конце концов весной 886 года оборона была прорвана. Все, кого викинги схватили внутри, были убиты. Хуже того, в феврале 886 года наводнение смело с лица земли один из малых мостов через реку, что чрезвычайно ослабило оборону Парижа.
Казалось, спасение близко: в ноябре 886 года к столице прибыл Карл Толстый, и его армия стала лагерем у подножья Монмартра. Этот Карл походил на своего тезку Лысого не только непритязательной внешностью, но и трусостью. Он отказался подвести войска ближе к городу и заключил с северянами очередную постыдную сделку: в марте 887 года выплатил Сигфреду 1400 серебряных слитков. Сумма дани и позорный договор с бандитами, от разбоя которых горожане так упорно обороняли не только город, но и собственную честь, не способствовали популярности Карла. Не удивительно, что в самый разгар осады опозорившийся предатель Карл оказался смещен своим родственником графом Парижским Одо, истинным героем обороны Парижа. Викинги возвращались в 890 и 925 годах, но теперь им пришлось довольствоваться грабежом прилегающих земель и Бове с Амьеном. Вплоть до 978 года вокруг города вспыхивали мелкие и серьезные стычки, но с тех пор несколько столетий иностранные армии не входили в город.