— Лера, открой, не заставляй меня стоять здесь… — прошипел Макс за дверью. Он злился, но Лера и не думала открывать. Разговаривать с ним было бессмысленно, да и опасно в какой-то мере. Чем дольше говорить, тем больше давать ему надежду на возобновление отношений. Он же не от любви большой сюда явился. Деньги закончились, а новую подружку или мамочку не нашел. Может, машина сломалась или денег нет на бензин. Но скорее всего, пришел срок платить за квартиру. Лера оплатила ему за полгода, но точную дату не помнила. Да, скорее всего, ему нужно срочно найти где-то сто тысяч, чтобы заплатить за жилье. Ничего, пусть пойдет поработает. Мозгами, руками, ногами… Разносчиком пиццы, к примеру. Там, кстати, и мозги не нужны. Катайся себе по городу и развози пиццу.
— Лера, открой, прошу тебя. — Макс говорил тихо, чтобы не слышали соседи. Конечно, ему было стыдно и неприятно, что ему не открывают.
И она не выдержала, вернулась в прихожую, приоткрыла дверь, оставив цепочку. Увидела лицо Макса, и сердце ее забилось сильнее. Это же Макс, ее мальчик, ее ласковый и горячий кот.
— Макс, мы расстались, не приходи больше, — сказала она, прикрывая ладонью рот. С этими следователями и нервотрепкой нет времени, чтобы заняться зубами.
— Я же ничего такого тебе не сделал. Все же хорошо, — успокаивал он скорее себя, чем ее.
— На меня напали, выбили зуб, а могли бы покалечить, а ты, увидев, в каком я состоянии, даже не поинтересовался, что со мной случилось. И знаешь почему? Да потому что ты не любишь меня.
— Кто сказал, что не люблю?
— Все, Макс. Уходи. И вообще, у меня неприятности… лучше будет, если тебя здесь, у меня, не увидят… — И тут она поняла, что соседи, если они, конечно, имеют привычку подслушивать, хотя она могла себе это просто придумать, могут услышать то, что слышать им уж точно нельзя. — Ладно, входи. Но только на пять минут. Я объясню тебе кое-что. Думаю, ты и сам уйдешь.
Она отстегнула дверную цепочку, Макс с букетом ввалился в прихожую и бросился целовать Леру.
— Подумаешь, какой-то там зуб…
Она оттолкнула его от себя.
— Да подожди ты! На меня хотят повесить убийство, понял?!
Макс отшатнулся от нее. Он был так хорош в эту минуту. В голубой курточке, черных джинсах, с букетом хризантем, что Лера даже уже пожалела, что выстрелила этой убийственной, отрезвляющей фразой. Но слова уже были произнесены. Все, теперь ей надо либо все превратить в шутку, либо объяснить.
— Убили одного моего знакомого… — И вдруг, сказав это, она словно открыла дверь, которая с трудом сдерживала готовые вылететь наружу черные мысли, страхи, призраки и ядовитые клубы ночных кошмаров. У нее от воспоминаний даже в горле пересохло.
Макс стоял молча, не шевелясь, и смотрел на нее, ожидая продолжения. Ему и нужно-то было от нее сейчас, чтобы она перевела ему на карту тысяч двести, за квартиру заплатить и так, по мелочи. Он не был готов выслушивать ее бредовые истории, которыми она собиралась разжалобить его. К тому же ему надоело уже разыгрывать из себя страстного любовника. Ему не нравилось Лерино тело, ее неестественно упругие груди, которыми она так гордилась, ее ноги в тонких сиреневых паутинках сосудов, да и кисловатый запах тела тоже… Старая молодящаяся корова. Заработала бабок и теперь решила купить его, Макса!
— Послушай, Макс… — И тут Лере пришло в голову проверить своего любовника на вшивость. Поскольку с реальным алиби у нее ничего не получилось и история клиентки, которая, проживая в подъезде, где был убит Вершинин, якобы не открыла ей дверь, выглядела и вовсе уж неправдоподобной, она решила сыграть в алиби с Максом. — Я была в том доме, где все это произошло. Ты знаешь, машина у меня запоминающаяся… Меня там видели. Так вот, мне никто не поверил, что я приезжала к клиентке, тем более что и клиентка мне не открыла дверь. Возможно, меня просто подставили. Ты не мог бы сказать следователю, если тебя, конечно, вызовут, что на самом деле никакой клиентки не было, что я ее придумала, потому что мы с тобой в это время были на чердаке и занимались любовью. Что мы время от времени практикуем такие свидания в незнакомых местах, подъездах, что они подогревают наши отношения… И что я просто постеснялась рассказать об этом следов…
— Я не понял, ты была там или нет? — грубо перебил он ее. — Говоришь, машина твоя там была, а сама-то ты где была?
— Это не важно… — Лера решила напустить туману и даже испугать Макса. Пусть думает, что она способна на многое.
— Как это — не важно? Ты что, завалила того мужика?
— Макс!
— И ты хочешь втянуть меня в эту историю? Тебе нужно алиби?
Она промолчала. Ей показалось, что он от одного только разговора заводится, или?.. Быть может, думала она, он представляет ее себе в эту минуту настоящей убийцей, роковой женщиной. Она никак не могла разобраться в выражении его лица.
Звонок в дверь заставил вздрогнуть обоих. Макс, который все это время держал в руке букет, уронил его. Затем быстро поднял и сунул его под висящий на вешалке плащ — спрятал.
Он посмотрел на дверь, Лера пожала плечами, мол, откуда мне знать, кто там.
— Так посмотри… — зашипел он.
Она подошла и заглянула в глазок. Целый вечер звонки, смутная тревога… И по выражению ее лица он понял, что это полиция. Он метнулся на кухню, надеясь, что ему повезет и то, что ему нужно, находится именно там, достал из холодильника коробку с остатками пиццы и вернулся в прихожую. Кивнул на дверь, мол, открывай.
Она все поняла. Он решил прикинуться разносчиком пиццы, только чтобы она не втянула его в свою проблему. Вот, собственно говоря, и все! Проверила, получается.
Она решительно шагнула к двери и открыла ее.
— Гражданка Самсонова? Вы задерживаетесь по подозрению в убийстве гражданина Вершинина.
Какие-то незнакомые люди приехали ее задерживать.
— Молодой человек проедет с нами, — услышала она, даже не найдя в себе силы позлорадствовать.
…
— Валерия Семеновна, расскажите, какие отношения вас связывали с гражданином Вершининым?
— Предполагаю, что он был моим клиентом. Но вот подробности не помню.
— Клиентом в каком смысле?
— Возможно, я продавала ему квартиру или помогала найти аренду… Разве всех упомнишь. Вы не представляете себе, сколько людей проходит перед моими глазами за одни сутки! Я понимаю, вы ищете убийцу того несчастного парня, но, поверьте, вы просто тратите понапрасну время, допрашивая меня. Приехали за мной ночью, как в старые и недобрые времена, как в тридцать седьмом! Я же не преступница какая! Если бы вы тогда еще сказали, чтобы я никуда не уезжала или просто не отлучалась из дома, поскольку я нужна как важный свидетель (правда, неизвестно чего!), поверьте мне, я бы с места не сдвинулась!
— Вообще-то мы взяли с вас подписку о невыезде.
Ей показалось, что Седов, следователь, к которому она начала уже привязываться и которого считала в силу своего общительного характера чуть ли не своим хорошим знакомым, все-таки человек! А это значит, что с ним и поговорить-то можно просто, по-человечески.
— Когда вам показали фотографию убитого, вы потеряли сознание. Создалось впечатление, будто бы вы знаете его.
— Я вообще не переношу покойников. Даже на похороны своей лучшей подруги не пошла — не хотела запомнить ее в гробу.
— Скажите, Валерия Семеновна, вы здоровы?
— В смысле?
— Мы вот тут почитали вашу переписку на одном интересном сайте, кстати говоря, именно с покойным Михаилом Вершининым, где вы обвиняете его в том, что он при свидании заразил вас грибком. Надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь.
— Что? Какой еще грибок? Не понимаю…
Она покраснела. Как они узнали о грибке? Какой стыд!
— Вы же лечились от грибка, которым заразились половым путем… Да что я вам рассказываю все то, что вы знаете лучше меня?! Вот, можете освежить свою память и сами прочесть угрозы в адрес, как вы выразились, вашего клиента Вершинина, который и заразил вас грибком.
Лера схватила распечатку переписки с сайта знакомств. Читая, она чувствовала, как начинает гореть. Ее бросило в жар, чего давно уже не случалось. Такое унижение было трудно перенести! Пока еще не вникнув в суть того, что могут повлечь за собой угрозы, она распереживалась из-за того, что в этом мире, получается, вообще невозможно никуда спрятаться, сохранить какие-то свои личные тайны! Все на виду! Оказывается, полиция, следователь имеют право, причем по закону, залезть своими грязными ножищами в личную жизнь человека, рыться в его интимных историях…
— Как видно из переписки, вы угрожали рассказать о вашей связи с ним его жене.
— Да не спала я с ним! Так, познакомились по интернету, спросили друг друга, как дела и все такое, что обычно пишут на подобных сайтах во время знакомства, потом он пригласил меня на свидание, а я не пришла. Я не ищу приключений на свою задницу!
— Он написал, что вас могут встретить в темном переулке… Вот, читайте сами!
Лера заплакала, неожиданно, строчки поплыли перед глазами.
«Тогда у тебя, с…ка, будут большие неприятности». «Это у тебя будут неприятности, если она все узнает». «Да тебя встретят в темном переулке, уж я-то позабочусь об этом… Подумай хорошенько… К тому же с чего ты взяла, что это я тебя заразил? Ты, поди, всех мужиков с сайта собрала…»
— Но я правда с ним не встречалась! — заскулила она, доставая из кармашка куртки мятую, трухлявую салфетку, которую забыла выбросить в свое время. Как же хорошо, что забыла, теперь хотя бы можно промокнуть ею слезы. Мысли ее почему-то крутились вокруг салфетки, как обрывок мотива с заезженной пластинки. Что им всем от нее нужно? Ну переболела грибком, ну встретилась с Вершининым… Их интересует только эта история или же они уже успели копнуть поглубже?…
При этой мысли всплыли запахи и звуки, которые всегда сопровождали это воспоминание, крики и стоны; пластинка вообще остановилась, и сознание Леры стало наполняться черным дымом. Как же так? Ведь они все мертвы… Они же все, кажется, утонули… Тогда кого же зарезали? Может, брата-близнеца Вершинина?