<…> Это с одной стороны. С другой – Париж вырос также гигантски и в духовной жизни своих жителей, дав им знаменитых ученых, известных беллетристов, художников и настроив массу высших и средних учебных заведений, где молодежь почерпает основы истины, добра и красоты..
Париж постепенно становился настоящим городом с характерной для столицы системой отношений и субординации. Родственники и советники короля имели в Париже особняки и дворцы. Различные церковные иерархи также владели здесь резиденциями. Богатые горожане во всем старались подражать дворянству, а самые успешные из них сами становились дворянами, породнившись со знатными фамилиями, либо покупая титулы вместе с землями и замками.
Парижский рынок. Миниатюра. 1403 год
Главными центрами повседневной жизни парижан были улица, рынок и приходская церковь. За пределы своего района люди выбирались не часто – лишь для участия в религиозных и государственных праздниках и шествиях, военных учениях или массовых играх. Ночью все городские ворота закрывались, и безопасность в городе совместными усилиями обеспечивали королевские и ремесленные дозоры.
Среди характерных видов досуга парижан можно выделить катание на лодках по реке, прогулки вдоль Сены, по мостам и торговым улицам, посещение ярмарок. Были также популярны бродячие артисты, поводыри медведей, уличные театры (в том числе кукольные) и состязания лучников. Но самое притягательное – пойти в таверну. Однако это стоило денег, дешевле было пойти в кабак (в тавернах вино продавалось кувшинами, а в кабаках – порционно).
Варфоломеевская ночь, или Самая безумная страница истории Франции
В 1300 году население Парижа оценивалось в 250–300 тысяч жителей. В 1345 году в центре города было завершено строительство Собора Парижской Богоматери. А в 1420 году Париж был захвачен войсками английского короля Генриха V, после чего город шестнадцать лет оставался в руках англичан и их союзников.
Украшением острова стал величественный собор Нотр-Дам. Здешние университеты пользовались уважением всей Европы. Но затем пришли англичане и покорили Париж. Он мог навсегда остаться английским, но появилась чудесная дева Жанна д’Арк и прогнала их.
Неизвестный художник. Квартал Шатле в 1550 году
В конце XV века в Париже при церквях и монастырях действовали больницы для бедных. Улицы были вымощены, был построен Лувр, и город обнесли крепкими стенами. В 1464 году в городе появилась почта. Первая типография была устроена в Сорбонне в 1470 году, медицинская школа – в 1472 году. При короле Франциске I, первом представителе ангулемской ветви династии Валуа, правившей Францией с 1515 по 1589 гг., Париж уже был научным и художественным центром Франции. В начале XVI века при том же Франциске Париж окончательно стал столицей Франции. Вместо старого Лувра, построенного при Филиппе II, он соорудил новый дворец того же имени. В 1553 году была начата постройка новой ратуши.
Турдион – энергичный танец, популярный в XVI веке во Франции. Турдион похож на гальярду, но описывается как более быстрый и плавный. Нотный издатель Пьер Аттеньян сделал турдион популярным, а композитор Туано Арбо внёс информацию о турдионе в книгу об искусстве танца «Орхезография», опубликованную в 1589 году.
Однако в эпоху преследования гугенотов население Парижа приняло сторону католицизма, и 24 августа 1572 года в таком прекрасном Париже были зверски убиты тысячи французов – только за то, что они были протестантами-кальвинистами.
Карта Парижа 1576 года
Это безумие было связано с тем, что во второй половине XVI века, в эпоху Реформации, Париж начали сотрясать религиозные войны, охватившие всю Францию. Преследовалось инакомыслие, еретики отправлялись на костер. Но при этом тысячи горожан все равно исповедовали протестантизм. И вот в ночь на 24 августа 1572 года произошло то, что потом стали называть Варфоломеевской ночью, и одна эта страшная ночь унесла жизни свыше 5000 человек.
То есть, по сути, одни парижане убили огромное количество других парижан – и только за то, что одни считали, что достичь спасения можно только добрыми делами, а другие полагали, что для Бога гораздо важнее помыслы человека и его искренность. Большинство (католики) бросились уничтожать меньшинство (гугенотов) только за то, что те верили, что человек может спастись вне церкви, что по-настоящему верующий не нуждается в пышных и малопонятных обрядах. Ну и, конечно же, за то, что гугеноты не считали Папу Римского посредником между небом и землей.
И тут не нужно разбираться, кто прав, а кто – виноват. Подобное разделение людей, подобная дикость вообще не должны иметь объяснений.
Погромы начались после того, как в адмирала Гаспара де Колиньи (лидера гугенотов) был произведен выстрел из аркебузы. Он был лишь легко ранен, но ночью 24 aвгуста 1572 года, в канун дня Святого Варфоломея, раздался набратный звон с колокольни Сен-Жерменской церкви, и это стало сигналом к началу активных действий.
Толпы убийц ринулись в те кварталы, где жили гугеноты. Вооруженные люди вламывались в дома, убивали гугенотов в их жилищах, убивали на улицах. Гаспар де Колиньи и другие начальники-гугеноты были убиты, затем массовые убийства пошли во всех кварталах города. Началась так называемая Варфоломеевская ночь – кровавая ночь, поразившая воображение современников и потомков. Одного слова «гугенот» стало достаточно для оправдания убийств, совершаемых из-за личной злопамятности, тяжб, денежных споров, ненависти или просто ради грабежа. Кровопролитие длилось до вторника 26 августа. Домов было разграблено множество. Женщины, девушки и дети подвергались сначала зверскому изнасилованию. Трупы потом в течение нескольких дней свозили на берега Сены и сваливали в воду…
Затем резня распространилась на провинцию, и там, по самой скромной оценке, погибли 8000 протестантов. А есть оценки, что было убито и того больше – около 30 000 человек.
Варфоломеевская ночь – это, без сомнения, одно из самых печальных событий в истории Франции. Историк Реформации И.В. Лучицкий пишет: «Париж представлял ужасающую картину. Стук оружия, выстрелы, проклятия и угрозы убийц смешивались со стонами жертв, мольбами о пощаде <…> Не давали пощады ни женщинам, ни детям, ни старым, ни молодым. Кучи трупов валялись по улицам, загромождая ворота домов. Двери, стены, улицы были забрызганы кровью <…> Гугеноты нигде не находили спасения. Их дома были известны. Накануне сделана была перепись всем гугенотам. Вооруженные толпы врывались в дома и никому не давали пощады. Ларошфуко, друг короля, его любимец, с которым он еще вечером играл в мяч, был убит на пороге своей спальни. Он вышел отворять двери убийцам, считая их посланными от короля. Та же участь постигла Телиньи, Гверши, Комона де ла Форса и многих других. Даже Лувр не представлял охраны для гугенотов».[24]
Безумие случилось при Карле IХ, и в этой резне едва не погиб Генрих де Бурбон, король Наваррский, ставший впоследствии великим Генрихом IV, и спастись ему помогла его жена, прекрасная Маргарита, сестра короля.
Отметим, что История возложила ответственность за весь этот ужас, прежде всего, на Екатерину Медичи, и не без оснований. После смерти во время турнира короля Генриха II она надела траур, который не снимала до конца своих дней, из-за чего была прозвана «Черной королевой». Мать короля и правительница Франции, это она повелела начать резню после того, как не удалось покушение на убийство предводителя гугенотов Гаспара де Колиньи, который оказывал все больше влияния на Карла IX и убеждал его поддержать восстание протестантов во Фландрии против испанского короля Филиппа II.
Франсуа Клуэ. Портрет Карла IX. 1572 год
Франсуа Клуэ. Портрет Екатерины Медичи. 1570 год
Но есть и другие мнения.
В «Хронике царствования Карла IX» Проспера Мериме читаем:
«Варфоломеевская ночь была даже для того времени огромным преступлением, но, повторяю, резня в XVI веке – совсем не такое страшное преступление, как резня в XIX-м веке. Считаем нужным прибавить, что участие в ней, прямое или косвенное, приняла большая часть нации; она ополчилась на гугенотов, потому что смотрела на них как на чужестранцев, как на врагов. Варфоломеевская ночь представляла собой своего рода национальное движение <…> и парижане, истребляя еретиков, были твердо уверены, что они действуют по воле неба».[25]
Есть даже такое суждение, что Варфоломеевская ночь якобы «была истинным спасением Франции; она нанесла смертельный удар французской аристократии и подготовила почву для демократии».[26]
Франсуа Дюбуа. Резня в ночь святого Варфоломея.
Вторая половина XVI века
В любом случае, ликованию католиков не было предела, и даже папа Григорий XIII пел Te Deum благодарности за совершенные убийства. Однако в Женеве, столице кальвинизма, люди были возмущены. Елизавета Английская держалась настороженно, но британское «попечительство» разожгло в Ла-Рошели старые очаги религиозной ненависти. Екатерина Медичи пыталась ей противостоять: она вела переговоры по поводу возможного брака между правительницей, женщиной без мужчины, и своим молодым сыном Франсуа, но так как эти брачные попытки не находили отзыва по ту сторону Ла-Манша, она в июне 1573 года подписала Ла-Рошельский договор, весьма благоприятный для гугенотов.
Что же касается Карла IX, то это был слабохарактерный и недалекий король. В 1563 году он был объявлен совершеннолетним, но никогда не мог управлять государством самостоятельно. Мать научила его лицемерить, но его вспыльчивый характер часто прорывался, так что все притворство пропадало понапрасну. В припадках гнева он забывал про всякие приличия, часто произнося грубые ругательства. Умственный труд был неприятен Карлу, но зато он был неутомим на охоте, в верховой езде и в игре в мяч. Многие историки считали его фанатиком, но это не совсем так. Да, он ненавидел реформатов, «но не столько по религиозному чувству, сколько потому, что его приучили считать их мятежниками и внушили ему, что он не может быть королем в полном смысле слова, пока в государстве существует религия, не одинаковая с его собственной».