За уничтожение символа заплатили своими жизнями несколько десятков человек (например, из числа швейцарцев были убиты 21 человек). Жертв революционного террора было, по оценкам, около пятидесяти тысяч (только на гильотине в Париже погибли 18 613 человек). А вот в ходе гражданских войн, вызванных Великой французской революцией, погибли уже от 600 до 800 тысяч человек. Так вот довершилось остальное…
Но легенда о штурме Бастилии была нужна – революции всегда питаются такими легендами. И потом, как это обычно и бывает, нашлись те, кто сумел доказать, что участвовал в свержении «символа тирании». В результате, 863 парижанина назвали «почетными участниками штурма» или просто «людьми Бастилии», и они потом много лет получали государственный пенсион «за особые заслуги перед Революцией».
А что же Бастилия? Уже 15 июля 1789 года мэрия Парижа, приняв предложение Жоржа Дантона, создала комиссию по разрушению крепости. Работы возглавил некий предприимчивый гражданин, которого звали Пьер-Франсуа Паллуа. Это он «подогнал» рабочих, это он стал производить миниатюрные модели Бастилии и продавать их (таких моделей наштамповали сотни экземпляров), это он додумался продавать и обломки крепости с надписью: «Подтверждаю, что это камень Бастилии. Паллуа-патриот». Отметим, что этого «патриота» самого посадили в декабре 1793 года за растрату, но он и там сумел выкрутиться и прожил 80 лет, пережив и Революцию, и Директорию, и Консульство, и Империю, и Реставрацию.
Когда стены Бастилии снесли более чем наполовину, на ее руинах устроили народные гулянья и вывесили табличку: «Здесь танцуют, и все будет хорошо!» Окончательно крепость разрушили 21 мая 1791 года, а камни ее стен и башен были проданы с аукциона почти за миллион франков.
«Ah! ça ira» (Ах, [дело] пойдёт!» или Ах, пойдут дела на лад) – одна из самых знаменитых песен Великой французской революции. До появления «Марсельезы» – неофициальный гимн революционной Франции. Возникла летом 1790 года в дни подготовки к празднику, посвященному годовщине взятия Бастилии.
Париж эпохи Первой империи
Наполеон Бонапарт
По словам историка А.А. Постниковой, так называемые «места памяти» являются «мощным средством репрезентации власти и залогом ее вечности в сознании последующих поколений».[43]
В случае с Парижем, идеальным материальным воплощением этого является Первая империя, неразрывно связанная с именем императора Наполеона I. И в самом деле, Париж стал «местом памяти» Наполеона, напоминанием французам и многочисленным гостям французской столицы о той великой эпохе. Последующие правители, воздвигая памятники в честь императора, стремились через образы прошлого подчеркнуть значимость своей собственной власти. Таким образом, память о Наполеоне Бонапарте стала неотъемлемым элементом французской политической системы.
Париж на века слился с историей той эпохи, стерев грань между прошлым и настоящим и став частью повседневной жизни французов. У Оноре де Бальзака в романе «Шагреневая кожа» есть такие слова: «Волнение его было похоже на то, какое мы все испытывали перед Наполеоном, какое мы вообще испытываем в присутствии великого человека, блистающего гением и облеченного славой».[44]
Париж изменял свой облик, чтобы соответствовать сначала великолепию Людовика XIV, а потом изяществу Людовика XV. Век Просвещения и новая республика, возникшая после Французской революции, поощряли классическую простоту, а эпоха Наполеона оставила наследникам имперскую пышность.
Париж – это великий город, а Наполеон Бонапарт – это великий персонаж истории, причем не только французской. Наполеон впервые приехал в Париж, перейдя из Бриеннской в Парижскую военную школу, в октябре 1779 года, а в последний раз он находился в столице весной 1815 года. Итого, можно сказать, что с некоторыми (порой весьма длительными) перерывами он был связан с Парижем довольно значительный отрезок времени из своей потрясающе насыщенной событиями жизни.
Естественно, в современном Париже сохранилось немало мест, так или иначе связанных с жизнью Наполеона, а также его ближайших родственников и сподвижников (например, сохранившиеся здания, памятники, гробницы и т. д.). Немало мест не имеют прямого отношения к Наполеону, но носят имена, связанные с его историей (например, знаменитые «маршальские» бульвары, мосты и т. д.). В целом можно утверждать, что Париж – это своеобразный музей наполеоновской эпохи под открытым небом, для осмотра которого явно не хватит одного-двух дней свободного времени.
Неизвестный художник. Наполеон Бонапарт – кадет Военной школы в Париже.
Памятники Парижа, воздвигнутые при Наполеоне и в честь Наполеона, стали вечным олицетворением его образа в жизни Франции и французов. Сам император стремился оставить память о себе не только в военных и политических деяниях, но и в архитектуре. В связи с этим в Париже все годы его правления велось активное строительство.
Русский офицер А.Г. Краснокутский, вступивший в 1814 году в Париж вместе с русской армией, несмотря на негативное отношение к завоевателю, отмечал:
«Беспристрастие заставляет сказать, что Буонапарте много способствовал к блестящему украшению Парижа. Он предпринимал всякие меры, дабы похищать военной силой достопримечательнейшие произведения художеств в Европе; устраивал величественность дворцов, великолепие зданий, обширность улиц, пространство площадей и повсюду сооружал блистательные памятники в честь храбрых воинов».[45]
Много способствовал… Это еще мягко сказано. Когда Наполеон пригласил короля Вюртемберга посетить французскую столицу и спросил его, как тот ее находит, собеседник не без сарказма ответил: «Я нахожу ее очень хорошей для города, который взяли приступом архитекторы».[46]
Архитектурная история столицы зачастую оказывалась связанной с выдающимися событиями наполеоновской эпохи <…> Сам Наполеон проводил мало времени в Париже. Согласно подсчетам Жюля Берто, император прожил в столице всего 955 дней из своего десятилетнего правления. Но в городе, который празднует каждую военную победу, многие дни становятся предлогом для военных парадов и факельных шествий.
Крупнейшими архитекторами той эпохи были Шарль Персье и Пьер-Франсуа-Леонар Фонтен, работавшие вместе и вошедшие в число основоположников стиля ампир (от слова «empire», что переводится как «империя»). В частности, эти архитекторы значительно расширили площадь Лувра за счет новых пристроек.
Пьер Дени Мартен. Прибытие короля Людовика XIV и Великого Дофина на торжественное освящение церкви парижского Дома Инвалидов 28 августа 1706 года. 1706 год
Впервые Наполеон принял Персье и Фонтена в 1799 году, и он доверил им переделку Мальмезонского дворца для своей первой жены Жозефины. С той поры им доставались многие самые престижные заказы; Фонтен к тому же с 1801 года занимал должность правительственного архитектора. Среди их произведений наиболее известна Триумфальная арка на площади Каррузель. Они также заново оформили Елисейский дворец, загородные дворцы в Сен-Клу, Фонтенбло и Компьене. Все эти декоративные ансамбли должны были придать наполеоновскому правлению антично-римское величие.
Кроме того, Наполеон значительно пополнил коллекцию картин Лувра.
Отметим, что к 1793 году в Лувре насчитывалось 500 картин и 155 других художественных предметов, и большая часть из них происходила из королевских коллекций. Располагались они в основном в Большой галерее. Затем, уже в период Директории, было провозглашено, что Франция имеет суверенное право на произведения искусства из других стран, чтобы украшать «царство свободы». Первая партия захваченных французской армией художественных памятников поступила из Нидерландов в 1794 году. В 1796 году, после оккупации Италии французскими войсками под руководством Наполеона, из этой страны было вывезено все самое ценное из знаменитых коллекций Ватикана, виллы Боргезе, а также богатейших собраний Флоренции, Венеции и других городов. В Лувре тогда находились Аполлон Бельведерский, Лаокоон и прочие шедевры. Кроме того, во Францию шли многочисленные обозы с произведениями искусства из различных государств на территории Германии, из Австрии и других стран Европы, куда под звуки «Марсельезы» входила французская армия.
В экспедиции Наполеона в Египет и Сирию приняли участие десятки археологов и ученых. Так во Францию была отправлена большая партия памятников Древнего Египта, ставшая основой для образования нового отдела Лувра.
Лувр при Наполеоне был объявлен центральным художественным музеем Европы, он стал символом мирового господства и мощи его империи. Директором Лувра был назначен барон Доминик Виван-Денон, участвовавший в военных походах Наполеона. Он очень энергично проводил политику расширения коллекций. При нем собрание Лувра было впервые систематизировано по географическому и хронологическому принципу. Для того чтобы восполнить пробелы собрания музея, в 1811 он отправился в Италию и приобрел произведения Джотто, а также картины итальянских художников XV века. Это был один из первых примеров систематического пополнения коллекции в истории музейного дела.
Вряд ли Наполеон сам хорошо разбирался в искусстве, но когда в Лувр привезли знаменитую «Джоконду» Леонардо да Винчи, он был так восхищен ее таинственной улыбкой, что повесил картину у себя в опочивальне.
После падения империи Наполеона многие вывезенные им из других стран коллекции были возвращены, однако далеко не все. Так, например, почти половина захваченных в Италии картин так и осталась в Лувре.