12 (24) июня 1812 года началась война, которая закончилась для Наполеона плачевно.
Кампания 1813 года также завершилась для императора французов неудачно, и уже в январе 1814 года союзные армии перешли через Рейн и вторглись на территорию Франции. Состояние наполеоновской армии в тот момент было критическим: готовых к бою солдат осталось всего около 47 000 человек. У вторгшихся в пределы Франции союзников их было в пять раз больше, и еще почти 200-тысячные подкрепления шли разными дорогами им на подмогу.
Разрушенная колонна. Фото 1871 года
Тем не менее, 15 (27) января 1814 года Наполеон выбил русские войска генерала С.Н. Ланского из Сен-Дизье. 17 (29) января при Бриенне была одержана новая победа над пруссаками и русским корпусом генерала Ф.В. Остен-Сакена.
В это время М.Б. Барклай-де-Толли хотя и носил звание главнокомандующего, но непосредственно руководил только русско-прусским резервом, при котором находился, передавая ему распоряжения, шедшие от австрийского князя Шварценберга. Резерв этот шел во втором эшелоне. Русские же боевые корпуса находились в составе разных армий, а там непосредственно Михаилу Богдановичу никто не обязан был подчиняться.
Союзники располагали между Шомоном, что на Марне, и Бар-сюр-Об силами в 120 000 человек. У Наполеона в этот момент было чуть больше 36 000 человек, но он решил не отступать, а принять бой. Сражение при Ла-Ротьере началась рано утром 20 января (1 февраля) и продолжалось до поздней ночи. И лишь в самый последний момент прибывшие свежие войска Барклая выбили французов из Ла-Ротьера, но затем Наполеон силами головной дивизии корпуса маршала Нея контратаковал Барклая и вернул себе контроль над городом. Однако превосходство союзников в численности не могло не сказаться, и французы, потеряв около 6000 человек и 50 орудий, начали отступать. Союзники потеряли при Ла-Ротьере чуть менее 5000 человек.
После Ла-Ротьера Наполеон, никем не преследуемый, перешел через реку Об и, отступая на запад, 22 января (3 февраля) вошел в город Труа, расположенный на берегу Сены. Его положение оставалось крайне опасным, ибо подкрепления подходили гораздо медленнее, чем того хотелось бы императору.
Как ни странно, по мере возрастания опасностей, Наполеон становился все энергичнее. 29 января (10 февраля) он напал на стоявший у Шампобера отряд генерала З.Д. Олсуфьева и разбил его наголову. На другой день он повернул от Шампобера к Монмирайю, где стояли русские и пруссаки. Сражение при Монмирайе, происшедшее 30 января (11 февраля), закончилось новой блестящей победой Наполеона. Союзники потеряли в этот день до 3700 человек, а Наполеон – около 2000 человек.
Потом Наполеон резко двинулся на север, и битва при Шато-Тьерри 31 января (12 февраля) вновь завершилась его победой. А 2 (14) февраля Наполеон уничтожил авангард Блюхера у Вошана: здесь пруссаки потеряли около 9000 человек.
6 (18) февраля произошло новое сражение при Монтрё (это уже на юго-западе от Вошана), и опять союзники, потеряв 6000 человек и 15 пушек, были отброшены на сорок миль к югу. Французы потеряли примерно 2500 человек.
Но союзники, несмотря на поражения, не падали духом: слишком многое было поставлено на карту.
У Наполеона к началу марта было уже больше 75 000 человек, из них 40 000 он выставил заслонами против отступившего князя Шварценберга, а с 35 000 человек устремился за Блюхером, который сам по чистой случайности чуть было не попал в плен. Но, спасшись от плена, Блюхер не ушел от сражения: 23 февраля (7 марта) Наполеон настиг его у Краона (это уже на северо-востоке от Монтрё, гораздо севернее Вошана) и завязал бой с выдвинутым ему навстречу корпусом генерала М.С. Воронцова. Итог дня: русские потеряли 5000 человек, французы – на 500 человек больше.
А тем временем вся армия прусского фельдмаршала Блюхера сосредоточилась еще севернее, у Лаона. 25–26 февраля (9–10 марта) Наполеон предпринял попытки выбить союзников из лаонской позиции, но попытки эти не удались. Потеряв около 9000 человек, Наполеон отвел свои войска на юго-запад, к Суассону.
Не успев отдохнуть и не дав отдохнуть своей армии после безрезультатного сражения у Лаона, Наполеон, который, несмотря на угнетающую обстановку, был преисполнен боевого духа, бросился на вошедший в Реймс 15-тысячный русско-прусский отряд под начальством русского генерала графа де Сен-При. 1 (13) марта Наполеон неожиданно ворвался в Реймс, наголову разгромив противника (при этом сам де Сен-При был убит). После этого Наполеон двинулся на юг для встречи с князем Шварценбергом.
Встреча эта произошла 8 (20) марта у Арси-сюр-Об. У Наполеона было около 30 000 человек, у Шварценберга – около 90 000. Сражение, в котором принимал участие и М.Б. Барклай-де-Толли, длилось целый день, французы нанесли союзникам большие потери, но преследовать Шварценберга сил уже не было, и Наполеон, контратакованный гренадерами Н.Н. Раевского и кирасирами принца Евгения Вюртембергского, был вынужден уйти обратно за реку Об.
Карл Генрих Раль. Маршал Мармон вручает ключи от Парижа российскому императору. 1814 год
После сражения при Арси-сюр-Об Наполеон со своей 50-тысячной армией задумал зайти в тыл союзников и напасть на их пути сообщения. При этом Париж был оставлен практически неприкрытым, и вот тут-то союзники и решили рискнуть: воспользоваться тем, что Наполеон далеко на востоке, и идти прямо на французскую столицу, рассчитывая захватить ее раньше, чем император французов успеет лично прийти на ее защиту.
Родилась эта идея следующим образом. Сначала императору Александру I доложили, что в данной ситуации было бы выгоднее идти на Париж, нежели продолжать преследовать Наполеона. Император приказал позвать к нему генералов Барклая-де-Толли, Дибича и Толя. Когда те вошли, император спросил, каково будет их мнение?
Барклай, посмотрев на карту, сказал, что надо следовать за Наполеоном и напасть на него.
Поначалу все были с ним согласны за исключением И.И.Дибича. Он советовал напасть на Париж. Князь П.М. Волконский возражал, утверждая, что в Париже находятся 40 000 человек национальной гвардии и остатки разных полков. Плюс в окрестностях Парижа стоят корпуса маршалов Мортье и Мармона, и все эти войска составляют 90 000 человек.
На самом деле, «всего регулярных войск в Париже было 24 380 человек, плюс к этому 12 000 человек национальной гвардии».[55]
М.Б. Барклай-де-Толли заявил: «Мы не можем двигаться на Париж, не зная численность их гарнизона. Если Наполеон поднимет восток, мы будем отрезаны от путей коммуникации. Надо идти на соединение с армией Блюхера, то есть преследовать Наполеона, чтобы дать ему решительное сражение».[56]
Генерал И.И. Дибич предложил разделить армию примерно пополам: одну часть отправить на Париж, вторую – за Наполеоном. К.Ф. Толь считал, что нужно двигаться на Париж.
В результате Александр I «принял окончательное решение идти на Париж. Видимо, интуиция его не подвела, хотя риск потерпеть поражение на вражеской территории был большой, но история победителей не судит».[57]
Прямой путь на Париж загораживали только маршалы Мармон и Мортье, но у них в общей сложности было не 90 000, как думали многие, а всего около 25 000 человек, да и то в основном не регулярные войска, а неопытные новобранцы. Фактически они оказались брошены Наполеоном на произвол судьбы. Сражение при Фер-Шампенуазе 13 (25) марта не могло не закончиться их полным поражением.
В итоге почти 150-тысячная армия союзников, оставив Наполеона далеко на востоке, 17 (29) марта подошла к парижским пригородам Пантен и Роменвилль.
О настроениях, царивших в Париже, сам маршал Мармон написал в своих «Мемуарах» следующее:
«Жители Парижа мечтали о падении Наполеона: об этом свидетельствует их полное безразличие в то время, как мы сражались под его стенами. Настоящий бой шел на высотах Бельвилля и на правом берегу канала. Так вот, ни одна рота национальной гвардии не пришла нас поддержать. Даже посты полиции, стоявшие на заставах для задержания беглецов, сами разбежались при первых выстрелах противника».[58]
Короче говоря, падение Парижа «уже не могло быть отсрочено».[59]
Маршал Мармон возглавлял оборону Парижа от Марны до высот Бельвилля и Роменвилля, а маршалу Мортье была поручена линия обороны, шедшая от этих высот до Сены. Войск у того и другого было так мало, что выполнение задачи выглядело маловероятным.
Союзники подошли к Парижу с севера и с востока тремя колоннами: правую (Силезскую армию) вел прусский фельдмаршал Блюхер, центральную возглавлял М.Б. Барклай-де-Толли, а левая колонна под командованием кронпринца Вильгельма Вюртембергского двигалась вдоль правого берега Сены. Боевые действия в центре и на левом фланге союзников возглавлял Барклай.
Как мы уже говорили, союзники спешили овладеть Парижем до подхода армии Наполеона, поэтому Барклай не стал дожидаться сосредоточения всех сил для одновременного штурма со всех направлений.
Георг Эмануэль Опиц. Казаки вступают в Париж. 1814 год
Одним из первых перешел в атаку генерал Н.Н. Раевский. Выделенный из его войск сильный отряд в шесть часов утра 18 (30) марта пошел на Пантен и к лесу между этой деревушкой и Роменвиллем, а сам генерал Раевский с пехотой князя Горчакова и кавалерией графа Палена 1-го пошел на штурм высот Роменвилля. Как обычно, гвардия оставалась в резерве.
Но французы сумели предупредить атаку Н.Н. Раевского. Понимая, что Пантен и Роменвилль составляют ключ к их позиции, они вознамерились овладеть ими, и были в полном движении, когда принц Евгений Вюртембергский приближался к Пантену. Угадав замысел противника, принц оставил в этом селении одну дивизию, а с другой пошел навстречу французам, к холму за Пантеном. Фактически генерал Евгений Вюртембергский (племянник императрицы Марии Федоровны, супруги Павла I) один вынужден был выдержать кровопролитный бой, в котором он потерял только убитыми до 1500 человек. После этого он запросил подкреплений, известив Барклая следующей запиской: «Второй корпус обрекает себя на жертву. Подумайте о нас и помогите нам».