<…>
Смотр кончился беглым огнем из 160 тысяч ружей и 600 орудий. Можно вообразить об ужасном громе, ими произведенном. Казалось, земля раздираема была на части, и вся окрестность стонала».[84]
Знаменитый британский полководец Веллингтон после смотра заявил, «что он никогда не думал, что армию можно довести до столь великого совершенства».[85]
А прославленный адмирал Сидней Смит добавил, что «этот смотр есть урок, даваемый императором российским прочим народам».[86]
Георг Эммануэль Опиц. Казаки разглядывают карикатуры на самих себя. 1814 год
Всего в смотре были задействованы более 150 000 человек, и он превзошел все ожидания. Все полки были доведены до совершенства, и «в продолжение церемониального марша <…> никто не сбился с ноги».[87]
1 (13) сентября, утром, император Александр возвратился в Париж, где провел еще две недели в переговорах, положивших основание второму парижскому миру, и в приготовлениях к обратному походу союзных армий.
При отбытии из Парижа, император Александр с императором Австрии и королем Пруссии заключили акт, известный под названием «Священный Союз».
Император Александр, желая посетить короля Нидерландского и осмотреть поле сражения при Ватерлоо, выехал из Парижа 13 (25) сентября, рано утром.
21 сентября (3 октября) Александр отправился из Брюсселя в Дижон, где назначен был смотр 120-тысячной австрийской армии.
27 сентября (9 октября) он уже был в Базеле. Потом он побывал в Богемии, в имении князя Шварценберга, и провел там несколько дней. Затем он поехал в Силезию, а затем – в Берлин.
При въезде в Берлин, 12 (24) октября 1815 года, Александр был встречен королем Пруссии со всеми принцами и принцессами его дома.
Что же касается фельдмаршала М.Б.Барклая-де-Толли, то он, 30 августа (11 сентября) 1815 года, был возведен в княжеское достоинство с формулировкой: «За оказанные в продолжение минувшей войны с французами неоднократные важные Отечеству услуги, последствием коих было, наконец, заключение мирного трактата в Париже, и за заслуги по устройству войск, двинутых в нынешнем году во Францию, за заведенный в оных порядок, сохранение строжайшей дисциплины в землях иностранных, чем имя российского воина еще более прославлено, и за воинскую исправность, найденную в войске при сделанном у города Вертю смотре».[88]
Напомним, что Барклай получил графский титул за заслуги в четырехдневном сражении при Лейпциге, а чина генерал-фельдмаршала он был удостоен за взятие Парижа. А вот чтобы стать князем, ему оказались не нужны сражения и победы. Достаточно было просто организовать потрясающий по своей красоте парад.
К сожалению, жить Михаилу Богдановичу оставалось уже недолго. Этот выдающийся полководец, герой многих войн и полный кавалер ордена Святого Георгия, скончался 14 (26) мая 1818 года в возрасте всего 56 лет. На его княжеском гербе, заслуженном 42 годами службы в армии, начертан девиз: «Верность и терпение».
Покушение на русского царя
Отношения между Францией и Россией на протяжении второй половины XIX века не были гладкими: противостояние императоров Наполеона III и Николая I, Крымская война, Парижский трактат 1856 года, инициатива императора французов по сближению с бывшим врагом, период светлых надежд на франко-русский союз, секретный договор 1859 года и взаимное недовольство его условиями, война в Италии… Наконец, Польское восстание 1863 года… Все это надолго осложнило и без того непростые отношения двух стран.
Однако на протяжении 1863–1866 гг. Наполеон III и Александр II, сменивший Николая I, обменивались письмами как по бытовым и весьма несущественным поводам, так и по вопросам европейской политики.
Впрочем, действия Франции не вселяли уверенность в искренности ее намерений сохранить мир в Европе и создавали предпосылки для ее изоляции. Наполеон III усугубил эту ситуацию, когда в качестве компенсации за приобретения Пруссии потребовал Люксембург. Как писал военный министр России Д.А. Милютин, «вся Европа была в тревожном ожидании новой войны, но везде, так же как и в самой Франции, общественное мнение было настроено совершенно в пользу мира».[89]
Натолкнувшись на практически единодушное сопротивление Европы, император французов умерил свои требования. Но при этом он начал проявлять открытое недовольство упрочением прусского влияния, а в этом деле ему нужен был союзник.
Эдуар Мане. Вид на Всемирную выставку в Париже. 1867 год
В начале 1866 года французский посол барон Шарль-Анжелик де Талейран-Перигор в частном письме сооб-щил своему министру иностранных дел Лионелю де Мустье, что в Санкт-Петербурге наблюдается заметное охлаждение к Франции, и о ней распространяются самые недоброжелательные слухи, а глава русского внешнеполитического ведомства А.М. Горчаков, по всей видимости, собирается развернуть политику окончательно лицом к Пруссии.
И действительно, уже к концу 1866 года в Санкт-Петербурге, наконец-то, поняли, что Наполеон III явно уклоняется от каких бы то ни было попыток обсуждения пересмотра Парижского мира 1856 года. Это, наряду с несоответствием слов и действий Франции по восточному вопросу, заставляло Александра II и его дипломатов все менее и менее доверять французскому правительству. В то же самое время в январе-феврале 1867 года между двумя империями в условиях взаимного недоверия шли оживленные переговоры относительно проблем, связанных с Турцией.
Ипполит Фландрен. Портрет Наполеона III. 1862 год
Однако Наполеон III не терял надежды на возобновление дружественных связей с российским императором. Александр II, видимо, имел аналогичные намерения. В феврале 1867 года через французского посла в России Наполеону III было передано, что «он может не сомневаться в дружеском расположении императора Александра».[90]
Планировавшаяся весной 1867 года Всемирная выс-тавка в Париже предоставляла широкие возможности для нормализации франко-русских отношений. И Наполеон III, рассчитывая заручиться поддержкой России в назревающем конфликте с Пруссией, пригласил Александра II в Париж.
Идея проведения подобного рода выставок, на которых представители разных стран могли бы показать товары, а также достижения науки и техники, родилась в Англии, в кругах близких к принцу-консорту Альберту, супругу королевы Виктории. Под его покровительством была подготовлена, а затем успешно проведена в Лондоне в 1851 году Первая всемирная выставка. Там среди 32 стран-участниц была и Россия. Следующий смотр достижений проводился в Париже в 1855 году. Но там в связи с конфликтом между Россией и ведущими европейскими державами, вылившимся в Крымскую войну, Россия уже представлена не была. В 1862 году Англия попыталась повторить свой успех десятилетней давности и выступила организатором Третьей всемирной выставки, оказавшейся неудачной с финансовой точки зрения: устроители понесли серьезные убытки.
Организацию Четвертой выставки взяла на себя Франция. И, забегая вперед, отметим, что прошла эта выставка с большим успехом: за семь месяцев работы, с апреля по октябрь, ее посетили около 9 млн человек.
Согласие российского императора на участие в выставке было принято Наполеоном III с воодушевлением. 1 апреля 1867 года в письме к барону де Талейран-Перигору министр иностранных дел Франции отмечал: «Мы получили конфиденциальное и официальное подтверждение, что император России мечтает посетить выставку. Мне поручено вам передать, что император чрезвычайно рад этому, и вы можете выразить российскому императору в самых теплых словах дружеские чувства нашего императора».[91]
О проявлении дружеских чувств со стороны французского императора Александру II сообщал и российский посол А.Ф.Будберг в секретной телеграмме 19 (31) марта 1867 года.
Николай Лавров. Портрет Александра II. 1872 год
В действительности Наполеона III интересовали, конечно же, в первую очередь русско-прусские отношения, о чем свидетельствует письмо его министра иностранных дел послу в Санкт-Петербурге от 8 апреля 1867 года. Лионель де Мустье писал:
«Мой дорогой барон, я не хочу, чтобы вы выдвигали свои собственные гипотезы относительно действий императора <…> Прежде всего, он желает <…> чтобы вы постоянно общались с этим монархом, поскольку каждое оброненное им слово может явиться ценным свидетельством его чувств и мыслей. Отношения России с Пруссией, которые каждый день укрепляются все более, естественно являются для нас предметом для беспокойства».[92]
28 апреля 1867 года Наполеон III в своем письме к российскому императору, горячо поблагодарив Александра II за согласие посетить Париж и выразив надежду на улучшение их отношений, затронул столь волновавший его вопрос о взаимоотношениях Франции и Пруссии. В свою очередь, Александр II надеялся при встрече с Наполеоном III добиться того, чтобы Франция, примирившись с Пруссией, повлияла на позицию Англии, поддерживавшей Турцию. Предполагалось также, что сам факт демонстрации русско-прусского сотрудничества поможет добиться от Франции ясной и последовательной политики в Восточном вопросе. В этой связи условием поездки русского императора в Париж стал одновременный визит прусского короля Вильгельма I, что не могло обрадовать императора французов.
16 (28) мая Александр II в сопровождении А.М. Горчакова выехал в Париж, куда прибыл 20 мая (1 июня) 1867 года.
Русский писатель М.Е. Салтыков-Щедрин, побывавший в Париже через некоторое время, описывал тогдашнюю французскую столицу так: