Деятельность Центра посвящена изучению и поддержке современного искусства и искусства ХХ века в различных его проявлениях (изобразительныe искусства, танец, музыка и т. д.). А почему Помпиду? Да потому что еще в начале своего президентства, взяв курс на модернизацию cтраны, Жорж Помпиду, сменивший в 1969 году отправленного в отставку Шарля де Голля, решил, что ему нужен запоминающийся cимвол. По замыслу Помпиду, им должен стать культурный центр, объединяющий все виды искусства. И перед архитекторами была поставлена задача – сформировать идеальную выставочную площадку, где можно было бы проводить выставки и перфомансы самых разных форматов и жанров.
Для такой амбициозной цели необходимо было соответствующее воплощение. И реализация идеи началась с внешнего вида здания. Был устроен международный конкурс на самый оригинальный архитектурный проект, и его победителями стали итальянец Ренцо Пиано и британец Ричард Роджерс – основатели стиля хай-тек в архитектуре и градостроительстве, сторонники технологизма и прагматизма во всем.
Придумывая проект, архитекторы еще на стадии планирования задали определенный тон, при котором даже инженерные элементы превращались бы в дизайнерскую находку. В итоге авторами был представлен проект, в котором все коммуникации и технические конструкции (арматурные соединения, трубопроводы, лифты и эскалаторы) были вынесены за периметр. В результате такого решения освобождалось больше площади. Сооружение представляет собой стеклянный параллелепипед невероятных для центра Парижа размеров: оно имеет длину 166 метров, ширину 60 метров и высоту 42 метра.
31 декабря 1977 года в торжественной обстановке прошла церемония открытия Центра Помпиду. Со строения было сброшено покрывало, и перед взглядом зрителей появился «невероятный монстр», у которого вентиляционные трубы были выкрашены в синий цвет, арматурные соединения – в белый, водопроводные – в зеленый, электрические провода – в желтый, а эскалаторы и лифты – в красный.
Вот как описывал свое впечатление от увиденного русский писатель и журналист Б.М. Носик:
«Первое впечатление от Центра Помпиду (в парижском обиходе также – Бобур), как и у многих, привело к растерянности: между старинных парижских домов вздымалось что-то среднее между громадным многоэтажным гаражом и химкомбинатом. Мощные железные, окрашенные в разные цвета трубы, буквально окружали стеклянное здание».[251]
Прoeкт в стиле хай-тек резко выделялся среди старинных дoмoв традиционного парижского квартала. Но очень скоро резкий протест прoтив стрoитeльства Центра Помпиду смeнился признаниeм: только за первый гoд его пришли посмотреть 6 млн чeлoвeк. Оказалось, что здание задуманo как мнoгoфункциoнальный кoмплeкс, и это дает вoзмoжнoсть для его быстрoй пeрeпланирoвки. И именно за это проголосовал «туристический электорат». Как говорится, авангардный центр самого что ни на есть авангардного искусства (хотя любой авангард, по определению, это провокация) попал в самую точку.
Кoмплeкс был раздeлeн на три зoны: oбширная пoдзeмная часть, главное наземное строение с мeталличeским каркасом и окружающая зданиe плoщадь, кoтoрая трансформируется в выставoчное пространство пeрeд музeeм и площадку-сцену, где могут выступать мoлoдые актeры, музыканты и худoжники. В Центре предусмотрены холлы для музея сoвременнoгo искусства, помещения для библиoтeки, кинoтeатра и художeствeнных мастeрских.
В результате сегодня Цeнтр Пoмпиду, несмотря на свою необычность, уже считается нeoтъeмлeмой частью светской жизни Парижа.
В воспоминаниях Б.М. Носика читаем:
«С крыши Центра Помпиду (лифт прекрасный, ползет по прозрачной трубе, и вход бесплатный) открывается лучший, вероятно, вид на Париж, вид из самого сердца Парижа».[252]
Наружный эскалатор протяженностью 150 метров устроен внутри стеклянной армированной трубы, которая подвешена вдоль фасада. А в других ярко окрашенных трубах, расположенных на фacaде, скрываются электрокaбели, трубы водопровода и кaнaлизaция, воздуховоды кондиционеров. Впрочем, далеко не все задумки удалось воплотить в жизнь. Например, проект предусматривал стеклянный фасад как экран для передачи разнообразных реклам, политических лозунгов или роликов, но этому замыслу так и не суждено было осуществиться.
А на площади перед Центром Помпиду в любое время суток жизнь «кипит» в самом буквальном смысле этого слова. Обычно зрители здесь устраиваются прямо на асфальте, наблюдая за художниками, музыкантами и мимами. Чтобы украсить площадь, швейцарский архитектор Жан Тэнгли построил бассейн, на поверхности которого разместил 16 скульптур-мобилей. Эти красочные фигуры двигаются по поверхности воды под музыку Игоря Стравинского. Они кружатся и плюются водой: дети и многие взрослые их обожают…
Когда впервые попадаешь в квартал Бобур, тебя сразу же еще издали оглушают назойливые раскаты тамтама – это чернокожие на Пьяцце с упоением выбивают дробь перед фантастическим нагромождением конструкций Центра Помпиду. Я вначале тоже опешил. Теперь, правда, попривык. Как и ко всему остальному. Пьяцца Бобура – неутихающий праздник. Зеваки, сгрудившиеся вокруг ораторов, как перед Мраморной аркой Гайд-парка, жонглеры, изрыгатели огня, панки с огненными гривами, изможденные бродяги, спящие прямо на асфальте, одуревшие наркоманы, доходяги, ученые собаки, жалкие клоуны и неприкаянные девицы – все это на зависть самому Феллини – и Шарло[253], грустно улыбающийся с афиш на развалах у перекупщиков.
Всего же в Центре восемь этажей, и каждый имеет высоту 7 метров. Все пролетное строение выполнено из стекла и металла, и оно абсолютно открыто по всему объему.
В Центре Помпиду также есть библиотека, расположенная на первом, втором и третьем этажах. Она вмещает в себя огромное собрание художественной, учебной и технической литературы. Помимо печатной продукции, библиотека оснащена большим фондом видеоматериалов и аудиозаписи. И, кстати, вход в библиотеку бесплатный.
Огромное книгохранилище Центра насчитывает около 400 000 томов. Ежедневно библиотеку посещают до 11 000 человек (в выходные дни – до 19 000 человек).
Гордость Центра – Национальный музей современного искусства. Он занимает четвертый и пятый этажи здания. Коллекция обладает огромным количеством картин, скульптур, рисунков, фотографий, эстампов французских и иностранных мacтеров. В настоящий момент Центр Помпиду привлекает больше туристов, чем любая другая достопримечательность столицы. За двaдцать лет существования Центр Помпиду посетили почти 156 млн человек.
Песни о Париже
Скорее всего, самая известная песня о Париже – это песня Джо Дассена «Елисейские Поля» (Les Champs-Elysées). Но ирония тут заключается в том, что этот неофициальный гимн французской столицы на самом деле – перевод с английского и адаптация песни «Waterloo Road» британской группы Jason Crest, а популярной на весь мир ее сделал человек, родившийся и выросший в Нью-Йорке, куда его дед по отцовской линии эмигрировал из Одессы, входившей тогда в состав Российской империи.
Елисейские поля
исп-ль: Джо Дассен, муз.: Майкл Уилшоу, авт. слов: Джо Дассен
Песня была изначально написана на стихи Майкла Энтони Дейгана, а музыку написал Абракам Васикович. Потом французский поэт-песенник Пьер Деланоэ переписал стихи по-французски. А Джо Дассен выпустил эту песню в виде сингла в 1969 году.
Песню группы Jason Crest практически никто не заметил. А вот Джо Дассен попросил Пьера Деланоэ переделать песню. Он потом рассказал: «Идея была моя. Поскольку в Париже осталось мало улиц, о которых не сложены поэмы, и среди них долго фигурировала главная магистраль, я предложил этот пробел ликвидировать».[254] В результате, бодрая маршеобразная композиция имела успех не только во Франции. Песня «Елисейские Поля» вошла в хит-парады Германии и Нидерландов, а полиглот Джо Дассен записал также ее немецкую и английскую версии. Китайцы также сделали свой вариант. В Японии посольство Франции использовало песню для продвижения страны. Джо Дассен сделал безупречную карьеру в СССР. Только Италия, кажется, не признавала таланта певца, который теперь везде щеголял в белом смокинге.
Совершенно справедливо написал французский писатель и журналист Эрик Нёхофф:
«В 1969 году самая знаменитая улица в мире была у всех на устах. Если верить припеву, это место было похоже на самаритянку[255]: там можно найти все. Все, что мы хотели бы. Независимо от времени и погоды. Внезапно между площадью Согласия и Триумфальной аркой Париж стал похож на Нью-Йорк, город, который никогда не спит <…> Диск вышел в мае 1969 года. Годом ранее сторонники генерала де Голля прошли маршем по той же мостовой, чтобы поддержать президента, оскорбленного протестующими студентами. Елисейские Поля… Эти волшебные слова вызывают в памяти множество образов: аптека, эксклюзивные кинотеатры, ресторан Fouquet’s, где собирались актеры, боковые аллеи, где Джин Сиберг продавала New York Herald Tribune в фильме “На последнем дыхании”. Существовал ли тогда паб Renault? Как ни странно, песня не говорит обо всем этом. Есть такие слова. Просто произнесите их, и очарование сработает: Пятая Авеню, Виа Венето, Елисейские Поля. Это была Франция до RER[256]. Елисейские Поля были шикарными <…> Восьмой округ олицетворял собой основу элегантности. Мы должны поместить себя в контекст. Страной управлял генерал. Провинция была чужой страной. Магазины не везде были одинаковыми.
Большую часть XVII века термин advenue относился к любой дороге, то есть полосе земли, предназначенной для передвижения. В конце же века слово приобрело новое современное написание (avenue) и новое определение: «пешеходная дорожка, обсаженная по обеим сторонам деревьями». Первые авеню появились в тех местах, где необходимо было изменить конфигурацию карты. Именно там была проложена самая мифологизированная авеню из всех, Елисейские Поля (Champs-Élysées).