Говорят, насекомые мигрировали в Париж с юга Франции и поначалу зимовали в boulangeries, где подъедали дрова, припасенные для хлебопечей. Потом так удачно сложилось, что к моменту перехода от дровяных печей к газовым и электрическим было построено métro, и сверчки разом переместились в тоннели. Здесь они стали питаться объедками, бумагой и сигаретными окурками, и им удалось создать свои колонии на трех упомянутых линиях, которые оказались самыми теплыми, поскольку не имеют наземных станций.
По крайней мере, так утверждает LPGMP – Ligue pour la Protection des Grillons dans le Métro Parisien[79] Эта организация, существующая с 1992 года, проводит кампанию по созданию подземного концертного зала в неиспользуемой станции метро, где можно было бы разводить сверчков и устраивать концерты хорового пения. Участники лиги, а их человек сто, называют два главных условия выживания подземной популяции сверчков. Прежде всего, необходимо официально ограничить продолжительность забастовок на транспорте, поскольку при остановке движения поездов температура в тоннелях падает (говорят, что колония на станции «Марэшер» (Maraîchers) вымерла во время длительной забастовки 1995 года). И во-вторых, следует отменить запрет на курение на станциях, поскольку сигаретные окурки составляют важнейшую часть рациона парижских сверчков.
Так что в следующий раз, увидев пассажира, который, презирая запрет на курение, скидывает окурок на рельсы, не возмущайтесь – возможно, это всего лишь активист движения в защиту животных, пытающийся сберечь насекомых, которые находятся под угрозой уничтожения.Куда податься?
Франция – страна рациональная, так что линии парижского метро вполне предсказуемо обозначены номерами. Первые шесть линий выполняют стратегическую задачу, связывая ключевые точки города. Первая линия идет с востока на запад вдоль Сены; вторая и шестая тянутся, соответственно, на север и юг; третья отходит от узловой станции «Сен-Лазар» (Haussmann – Saint-Lazare) к площадям Оперы и Республики; четвертая линия прямой стрелой уносится с севера на юг, по пути захватывая вокзалы Северный, Восточный и Монпарнас; пятая линия соединяет вокзал Аустерлиц с Восточным вокзалом. Остальные линии заполняют пустоты между ними.
Но даже при такой четкой схеме странно, что номера линий нисколько не помогают в подземном передвижении по городу. Проблема в том, что парижане не всегда пользуются номерами, когда описывают кратчайший путь от одной станции до другой. И даже если они подскажут вам номер линии, эта цифра попросту утонет в потоке остальной информации. Так что, спрашивая у парижанина дорогу, старайтесь улавливать не только цифры, но и названия конечных станций. Типичным ответом на вопрос «Как доехать до Елисейских Полей?» будет такой:
– Prenez la huit direction Balard, puis changez à Concorde et prenez la une direction La Défense et descendez à Franklin Roosevelt.
Будьте уверены: это именно то, что вам нужно, пусть даже у вас нет никакого желания ехать на Балар, Конкорд или в Дефанс, и вы понятия не имеете, причем здесь экс-президент США.
Но вот что означает ответ:
– Садитесь на восьмую линию направлением на юг до Балар, потом сделайте пересадку на станции «Конкорд», а дальше ищите указатели на «Дефанс» первой линии. Садитесь на первую линию и выходите на станции «Франклин Рузвельт», которая как раз и находится на Елисейских Полях.
Это система со своей логикой, и единственная проблема в том, что Париж, как динамичный город, постоянно расширяет сеть метрополитена. Если ваша карта-схема устарела или подсказывающий вам дорогу парижанин не в курсе того, что линию уже давно удлинили, конечная станция может оказаться вовсе не конечной, и вы можете часами искать несуществующее направление. Конечно, было бы легче указать движение на север, запад и другие части света, как это принято в Лондоне, но после долгих лет жизни во Франции я усвоил одно: никогда нельзя говорить французам, что в другой стране (тем более anglo-saxonne[80]) что-то устроено лучше. Вам просто придется приспособиться к парижской системе.Такие разные линии
Несколько слов о слабостях и достоинствах всех шестнадцати линий парижского métro. Каждая из них со своим характером – в зависимости от типа вагонов, маршрутов и пассажиров, и на каждой найдется несколько станций, достойных того, чтобы их посетить.
Как я уже говорил, линии идентифицируются по номерам (1—14 плюс 3bis и 7bis) и конечным станциям.Линия 1:
«ШАТО ДЕ ВЕНСЕН» – «ДЕФАНС»
(«CHÂTEAUDEVINCENNES» – «LADÉFENSE»)[81]
Длинная прямая линия, которая тянется от северного берега Сены вверх по Елисейским Полям; перевозит хорошо одетых пассажиров в офисный район Дефанс и туристов от Бастилии до Лувра. Старейшая линия парижского метро, она была и первой модернизирована – по ней ходят скоростные поезда, не разделенные на вагоны. Ощущение от них такое: легкие, мягкие, певучие. Двери – автоматические, так что нет необходимости сражаться с ними, пытаясь открыть.
ЗНАКОВЫЕ СТАНЦИИ
«Бастилия» («Bastille»). Ее стены облицованы плиткой с сатирическими изображениями главных событий Французской революции. Чуть отъехав от станции, поезд выныривает из-под земли, предоставляя возможность полюбоваться восхитительным видом вдоль канала на Сену.
«Пале-Рояль» («Palais-Royal»). Сходству с королевским дворцом станция обязана уникальному павильону при входе, прямо напротив театра «Комеди Франсез». Павильон напоминает корону, выполненную из серебра и разноцветных драгоценных камней. Автор этого чуда, созданного в 2000 году, – художник Жан-Мишель Отоньель.
Линия 2:
«НАСЬОН» – «ПОРТ-ДОФИН»
(«NATION» – «PORTE DAUPHINE»)
Огибает север города, захватывая некоторые этнические кварталы – китайский в Бельвиле, шри-ланкийский в Ля Шапель (La Chapelle), африканский в Барбес и белых католических юристов в Вийер (Villiers). По пути с востока на запад попадается весьма колоритный наземный участок от станции «Колонель Фабьен» до «Анвер» с видами на самые бедные дома Парижа, затем поезд снова ныряет под землю, словно город оберегает невинных туристов от неприглядных пейзажей над площадью Пигаль.
ЗНАКОВЫЕ СТАНЦИИ
«Порт-Дофин» («Porte Dauphine»). Славится изумительным павильоном работы Гимара (напоминает садовый павильон и имеет соответствующий внутренний декор). В 1900 году на станции был впервые опробован кремовый оттенок плитки, который впоследствии отвергли в пользу вездесущего белого.
«Барбес» («Barbès»). Наземная станция с видом на вечную суету возле самого дешевого универмага «Тати», знаменитого своей фирменной бело-розовой клеткой.Линия 3:
«ГАЛЬЕНИ» – «ПОН ДЕ ЛЕВАЛУА-БЕКОН»
(«GALLIENY» – «PONT DE LEVALLOIS-BÉCON»)
Эта линия прочно оккупирована пассажирами, чей рабочий день начинается и заканчивается в толкотне пригородных электричек на вокзале Сен-Лазар. Старые поезда третьей линии были переоборудованы и теперь поражают воображение своими причудливыми поручнями в проходах. Вместо одного вертикального шеста от пола до потолка возникла конструкция в форме кактуса, которая где-то на уровне вашей талии разветвляется на три части, так что создаются дополнительные места для захвата. Подсвеченная сверху голубым сиянием, вся эта штуковина напоминает устройство для телепортации. Дотроньтесь до шеста – и вмиг перенесетесь на вокзал Сен-Лазар, который особенно гостеприимен в час пик.
ЗНАКОВЫЕ СТАНЦИИ
«Тампль» («Temple»). Знаковая потому, потому что абсолютно бессмысленна. Она расположена примерно в двадцати метрах от площади Республики (где тоже есть станция метро) и, похоже, служит лишь для того, чтобы подвезти парижан к дверям местного супермаркета «Монопри».
«Ромюр-Себастополь» («Réaumur-Sébastopol») – эта станция не только увековечивает память одной из немногих битв, выигранных совместно бриттами и французами (осада Севастополя в Крыму в 1854–1855 годах), – интересна она и тем, что декорирована коллажем из старых газет, напоминая, что этот квартал когда-то был парижской Флит-стрит. Передовицы пестрят фактами из недавней французской истории – здесь и боксерский поединок 1912 года, и «Тур де Франс» 1936 года, и портрет одноногого лыжника, и начало Второй мировой вой ны, а следом спешное «Victoire!» 1945 года. И ни слова об оккупации, разве что объявление о восстании 1944 года в духе французской пропаганды того времени: «Париж сам себя освободил… без всякой поддержки союзных войск» (День «Д» и сражения с нацистскими войсками на северо-западе Франции явно не считаются «поддержкой»).
«Пармантье» («Parmentier»). Зеленые решетки на стенах станции придают станции сходство с садом, где пожухли разом все клематисы, но на самом деле эта штриховка символизирует картофельную сетку (в таких сетчатых мешках картофель продают в супермаркете). Это своеобразная дань памяти Антуану-Огюстену Пармантье, которого французы считают пионером картофелеводства, – кстати, именно поэтому они называют «пастуший пирог»[82]hachis parmentier. А ведь Пармантье был ученым, который в 1770-х годах доказал скептикам-парижанам, что картофель вовсе не ядовитый, вопреки общепринятому мнению. Чтобы популяризировать свой любимый овощ, он подарил растение королю Людовику XVI, который носил цветок картофеля в петлице. К счастью, остальные парижане смекнули, что клубни следует употреблять в пищу, и с тех пор картофель прочно обосновался на столах горожан.Линия 4:
«ПОРТ КЛИНЬЯНКУР» – «ПОРТ ОРЛЕАН»
(«PORTE DE CLIGNANCOURT» – «PORTE D’ORLEANS»)
Подземка под водой была, конечно, величайшим триумфом Фюльжанса Бьенвеню, но сегодня на станциях «Сите» и «Сен-Мишель» возникает такое чувство (и запах), словно находишься в недрах земли. Эта линия является очень удобным связу ющим звеном между севером и югом, и поэтому ее устаревшие поезда на участке между Северным вокзалом и Монпарнасом почти всегда забиты. Линия пересекает не самые приятные кварталы, особенно в районе станции «Страсбур – Сен-Дени», которая славится дешевыми китайскими проститутками.